Читать онлайн «Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах». Страница 78

Другое существенное замечание заключалось в том, что Миллеру не удалось выдержать одинаковые стандарты процедуры исследования во всех четырех изучаемых городах [Walton, 1971: 1142–1143; Daland, 1971: 1252–1253]. Действительно, дизайн исследования был разный в разных городах, хотя имело место очевидное сходство в изучении Сиэтла и Бристоля, а также Кордобы и Лимы. Хотя во всех городах выделялись наиболее влиятельные акторы и институты и описывались отношения между ними, процедуры их выявления заметно различались в том, как составлялся конечный список наиболее влиятельных лиц и выбиралась панель экспертов, сколько людей интервьюировалось, какие вопросы им задавались и др.

Недостатком исследования Миллера следует считать и отсутствие достаточного внимания к изучению отдельных проблем городской политики и участия в их решении различных акторов. В книге, разумеется, упоминаются проекты, по которым велись политические дискуссии. Однако выводы Миллера в основном опирались на мнения людей об этих проектах, а не на наблюдения за конкретными событиями или их реконструкцию.

Наконец, не все аналитики убеждены, что результаты исследования не были предопределены самим методом. Если исследование начинается с выявления сравнительного влияния различных секторов, то «не будет ничего удивительного в том, что обнаруженная структура власти окажется конусной. Если бы Миллер изучал Атланту, то смог бы он обнаружить «стратифицированную пирамидальную структуру власти, как Хантер? Скорее всего, нет», считает Р. Даланд [Daland, 1971: 1253]. С этим суждением, по-видимому, следует согласиться и признать, что акцент на секторах может способствовать более «плюралистическим» интерпретациям власти, поскольку вряд ли в современном (демократическом) обществе можно найти город с явной концентрацией влияния в одном секторе.

Есть и другие претензии к Миллеру[369]. Однако в целом исследование Миллера получило широкое признание научной общественности, которая квалифицировала его как первую и в целом весьма успешную попытку сравнительного изучения власти в городских сообществах на международном уровне. Многие идеи Миллера – о роли институциональных секторов в структуре власти, специфике влияния отдельных акторов и институтов, возможностях комплексного использования методов выявления субъектов власти и влияния и др. – бесспорно способствовали совершенствованию методологии изучения власти и получили развитие в дальнейших эмпирических исследованиях.

Исследование Джона Уолтона стало первой серьезной попыткой обобщить результаты большого количества уже проведенных исследований в различных локальных сообществах; до него сравнительный анализ ограничивался несколькими городами и не мог претендовать на серьезные генерализации [Walton, 1966: 430–438; 1970:443–464]*. Поскольку проведение обстоятельных исследований одновременно в большом количестве городов практически не представлялось возможным даже в США в силу того, что подобные исследования потребовали бы гигантских финансовых затрат и очень большого количества участников[370] [371], Уолтон поставил более реальную задачу: изучить основной пласт уже имеющейся эмпирической литературы и выяснить, какого рода обобщения могут быть сделаны относительно методологических и содержательных факторов, определяющих характер структуры власти. Он полагал, что это позволит выработать основные направления и схемы сравнительного анализа власти в городских сообществах.

К моменту исследования ситуация в данной отрасли политической социологии характеризовалась тем, что единство между исследователями было достигнуто только в понимании важности изучения власти в локальных сообществах, а объяснения распределения власти и их интерпретации существенно различались. Основные линии размежевания формировались в жесткой полемике между «плюралистами» и «элитистами», которые были обусловлены идеологическими предпочтениями, концептуальными разногласиями и различиями в используемых методах исследования. Анализируя данные эмпирических исследований, Уолтон стремился, во-первых, систематизировать факторы, обусловливающие различия их результатов, и, во-вторых, определить эвристический потенциал уже имеющейся литературы и возможности обобщения знания о структуре власти в различных городах [Walton, 1970: 443].

Предметом анализа Уолтона стали результаты 39 исследований в 61 городе (в изначальной статье – 33 исследования в 55 городах)[372], опубликованные в академических изданиях[373]. Поскольку все они посвящены структуре власти, то единственной зависимой переменной стал «тип властной структуры». Кроме того, на основе анализа имеющейся в его распоряжении литературы он выделил 21 независимую переменную, по которым имелось достаточное количество информации. Для объяснения специфики структуры власти Уолтон использовал классификацию, включающую четыре ее базовых типа: 1) пирамидальномонолитный (наличие единственной связанной группы лидеров); 2) фракционный (имеют место по крайней мере две постоянные фракции); 3) коалиционный (неустойчивые коалиции групп интересов, обычно меняющиеся от проблемы к проблеме) и 4) аморфный (отсутствие какого-либо стабильного паттерна лидерства)[374]. Независимые переменные отражают важнейшие территориально-демографические, экономические и политико-институциональные характеристики городов, а также институциональную принадлежность исследователей и используемые ими методы выявления структуры власти. Территориально-демографические переменные-, регион, размер и рост населения, состав населения (гомогенный – гетерогенный), уровень его интеграции (интегрированное – разделенное), тип города (независимый – сателлит). Социально-экономические переменные: уровень индустриализации, наличие – отсутствие существенных экономических ресурсов, экономическая основа (диверсифицированная – узкоспециализированная), наличие – отсутствие значительной доли экономического потенциала, принадлежащего нечленам данного сообщества (absentee ownership). Институционально-политические переменные: тип местного самоуправления (мэр – городские менеджеры – городской совет), уровень партийного соревнования, сфера влияния (публичная – частная), численность группы лидеров, пропорция бизнесменов и представителей публичных органов власти в группе лидеров. Теоретико-методологические: используемая концепция власти, метод выявления субъектов власти, дисциплинарная принадлежность исследователя (социолог – политолог). В соответствии с наличием 21 независимой переменной было высказана 21 гипотеза относительно влияния соответствующих факторов на структуру власти в сообществе, которые Уолтон разбил на две группы: методологические и содержательные.

Основные гипотезы методологического порядка можно суммировать следующим образом:

Обнаружение пирамидальной структуры власти более свойственно социологам, исследователям, использующим репутационный метод, концептуализирующим власть как контроль и доминирование и фокусирующимся на частных проблемах. Соответственно, политологи, исследователи, использующие решенческий метод, определяющие власть как влияние и фокусирующиеся на публичных проблемах, более склонны обнаруживать фракционную или коалиционную структуру власти.

Гипотезы содержательного порядка:

Менее концентрированные структуры власти возникают в более крупных и промышленно развитых городах, со значительными экономическими ресурсами и высокой долей экономического потенциала, принадлежащего нечленам данного сообщества, с быстро растущим социально интегрированным гетерогенным населением, в которых наблюдается высокий уровень партийной конкуренции, а система местного самоуправления не предусматривает ключевую роль городских менеджеров. Изменения в структуре власти имеют место, и они действуют в направлении большей дисперсии власти и, соответственно, ее меньшей концентрации. В каждом случае Уолтон ссылается на выводы, сделанные на основе результатов отдельных исследований [Walton, 1970: 444–445,455].

Какие гипотезы подтвердились, а какие нет?

Гипотезы методологического порядка в целом подтвердились. В частности, подтвердилось предположение о зависимости результатов исследования от избранного метода. По мнению Уолтона, репутационный метод действительно имеет тенденцию значительно чаще обнаруживать пирамидальную элитистскую структуру власти, чем другие [Ibid.: 452][375]. Также подтвердились и гипотезы, касающиеся зависимости результатов исследования от концептуализации власти и фокуса в выборе проблемных сфер для выявления ее субъектов. Исследования, в которых изучение власти находилось в основном в сфере публично обсуждаемых проблем, как правило, обнаруживали плюралистическую (фракционную или аморфную) структуру власти. При этом данные, на мой взгляд, оказались более убедительным, чем в отношении предыдущей гипотезы: если исследователи фокусировались только на публичных или частных проблемах, то они обнаруживали, соответственно, плюралистическую (11 случаев против 0) или элитистскую (5 случаев против 0) картину властных отношений; при равномерном внимании публичным и частным проблемам результаты исследования оказывались сравнительно сопоставимыми (11 случаев элитизма и 17 случаев плюрализма).