Читать онлайн «История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе». Страница 23

Ал-Балхи в своей «Книге видов земли» также обращает внимание на главные товары северных стран:

«К товарам, вывозимым из означенных стран, принадлежали: невольники из стран славян, хозар и других соседних с ними, далее – куньи, собольи, лисьи, бобровые и другие меха. Все эти товары вывозились из стран Болгар и хозар в Саманидское государство и оттуда в отдаленные места исламских земель… То, что вывозят из Хозарии, как-то: мед и воск, привозится к ним из земли руссов и Болгар. Таким же образом меха бобровые, вывозимые (из Хозарии) в различные страны, находят только в тех реках, которые текут в странах Болгара, Руси и Куяба (Киева) и, кроме них, их нигде не найдешь, сколько мне известно[73]».

Несколько позднее того времени, когда ал-Мас’уди записывал в Фустате свои сведения о северных странах, другой арабский писатель, Шемсетдин Абу Абдаллах Мухаммед ибн Ахмед Мукаддеси в своей «Книге лучшего разделения и познания климатов» подтверждает не только сведения своих мусульманских предшественников, но и данные Геродота:

«Меха: собольи, беличьи, горностаевые, куньи и лесных куниц, лисьи, бобровые; зайцы, козьи шкуры, воск, стрелы, крупная рыба, шапки, белужий клей, рыбьи зубы, бобровая струя, янтарь, юфть, мед, орехи, барсы (или гончие собаки), мечи, кольчуги, березовый лес, славянские невольники, овцы, рогатый скот… Все эти товары из Болгарии[74]».

Торговля невольниками шла в средневековом мире повсеместно – и на Востоке, и на Западе, будучи одной из главных статей дохода и византийцев, и генуэзцев с венецианцами, и мадьяр, и печенегов, и первых киевских князей. Как пишет Британская Энциклопедия,

«Международная работорговля развилась в прихотливые торговые сети. Например, в IX и X веках викинги и купцы-русы привозили восточно-славянских рабов на Балтику. Затем рабы переправлялись группами в Данию (через Бирку в Хедеби), где находился перевалочный пункт. Там рабов приобретали еврейские и арабские купцы, перевозившие рабов в Вердун и Лион. Там некоторые из рабов подвергались кастрации, превращались в евнухов и перепродавались далее в мусульманскую Испанию и Северную Африку».

О том, как шла эта торговля в интересующих нас северных пределах, ибн Руста рассказывает:

«Воюя славян и добывши от них пленников, отводят они (мадьяры) этих пленников берегом моря к одной из пристаней Румской (византийской) земли, которая зовется Карх… А как дойдут мадьяры с пленными своими до Карха, греки выходят к ним навстречу. Мадьяры заводят торг с ними, отдают им пленников своих и взамен получают греческую парчу, пестрые шерстяные ковры и другие греческие товары»,

а также:

«Они (руссы) производят набеги на славян; подъезжают к ним на кораблях, выходят на берег и полонят народ, который отправляют потом в Хазеран (Хазарию) и к Болгарам и продают там… С рабами обращаются хорошо[75]».

При всем смущении, которое производит в нас подобная коммерция, нельзя забывать, что и она была сопряжена с распространением Знания. Ведь ясно, что в большинстве случаев только рабы-пленники, попадая из страны в страну, могли рассказать и рассказывали в чужих для них землях о своем отечестве, как замечательно показал это немецкий сказочник Вильгельм Гауф в своем своде сказок «Александрийский шейх и его невольники». Так что именно развитой работорговле средневековый мир во многом обязан своими географическими и иными познаниями. И если в мусульманских пределах роль главного переносчика знаний играло купечество, имеющее возможность спокойно передвигаться из Испании в Китай и обратно, то в Европе, расколотой большими и малыми усобицами «Темных веков», путешествия были сопряжены с куда большими опасностями.

Главной из этих опасностей была постоянная угроза попасть в плен даже к единоверцу и либо навеки превратиться в раба, либо дожидаться в подвале местного феодала или иного разбойника с большой дороги, пока за тебя не заплатят требуемый выкуп.

Кроме того, мусульмане с разных концов земли могли, по крайней мере, раз в году, во время вселенского паломничества в Мекку, когда на три дня отменялись все и всяческие богословские разногласия, общаться и рассказывать друг другу о своих родных местах. В определенной степени роль подобного катализатора международного общения играло для христиан Европы паломничество на Святую Землю, поскольку паломничество из Византии и других стран (хотя и с большими трудностями и в большой зависимости от политических обстоятельств) продолжалось и после взятия Иерусалима мусульманами зимой 637 года по Хиджре. Однако отсутствие у пилигримов общего разговорного языка, подобного арабскому для мусульман, а также многочисленные схизматические разногласия, скорее всего, затрудняли живое общение между христианами Востока и Запада.

Как бы то ни было, во многом благодаря работорговле западная Европа и мусульманский Халифат впервые узнали о существовании восточнославянских народов. Византия, на границах которой славянские племена жили с давних времен, знала о них намного больше, но и в византийских источниках достаточно много неразберихи, когда речь идет об этнической принадлежности того или иного племени.

Да и немудрено, если вдоль северных границ Византии с IV по VI век прокатывалось вал за валом великое переселение народов, и в сложившейся после этого мешанине наречий, обычаев и религиозных культов, где между различными народами то создавались, то распадались племенные союзы, разобраться было трудно и очевидцам. Византийцы называли славян «славои», а в латинских языках это название звучало как «склавени», что в силу большого количества невольников, поступавших в Европу из так называемых «славянских земель», стало обозначать невольников вообще. В Венеции главная набережная у Дворца Дожей и сегодня называется «Набережной невольников».

Однако именно из греческого «славои» арабские географы и историки заимствовали свой термин «ас-сакалиба», которым они обозначали между тем не только славян, но и все русоволосые народы Северной Европы. В своем раннем сочинении ал-Хорезми (IX век) говорит о стране Германии, являющейся страной «ас-сакалиба»; в чуть более поздних мусульманских источниках термином «ас-сакалиба» названы не только собственно славяне, но и различные группы финно-угорских и тюркских племен.

Самым ранним упоминанием «сакалиба» в арабских сочинениях является, однако, стихотворение арабского поэта-христианина ал-Ахталя (ум. в 710 г.), в котором он говорит о «толпе русоволосых сакалиба». О «сакалиба» говорил в своей речи перед решающим сражением с войсками халифа в 720 году мятежный губернатор Хорасана Язид бин ал-Мухаллаб, однако «Энциклопедия ислама» отмечает, что

«Отмеченные в речи «сакалиба», скорее всего, представляли собой группы славянской диспоры, которые либо служили в визанийских войсках, либо были переселены на жительство в Малую Азию. Это упоминание чрезвычайно важно, так как его источником является современник. Прямые контакты со славянскими землями, однако, начались только после того, как арабы в начале 8 века закрепили за собой Хорезм, ставший одним из главнейших центров торговли с восточной и западной Европой[76]».

Мы уже говорили, как в 737 году нашей эры командующий войсками Омеййяядов и впоследствии халиф Марван бин Мухаммад совершил дерзкий рейд в глубину хазарской территории и вышел на «Реку ас-сакалиба», в которой некоторые исследователи видят Волгу. Между тем некоторые ученые считают, что когда речь заходит об «ассакалиба», арабские авторы имеют в виду не только собственно славян, сколько в целом славян, буртасов, булгар, суваров и другие финно-угорские и тюркские племена в составе Хазарского Каганата. Что же касается ал-Мас’уди, то в своей «Книге пересмотра и предупреждения» под «Рекой ас-сакалиба» он понимает Дон, говоря, что «многие поселения ас-сакалиба и других народов, проникших далеко на север» располагаются вдоль великой реки Танаис. Ибн Руста отмечает, что земли «ас-сакалиба» начинаются через десять дней пути от земель печенегов, тогда как ал-Мас’уди пишет, что «селения их находятся на севере – там, где север соединяется с западом». В любом случае, очевидно, что в представлениях арабских авторов, при всей их любознательности и относительной скрупулезности в отборе географических свидетельств, славяне часто смешивались с другими этническими группами, что чрезвычайно важно для нашего понимания того, какие же народы и племена на территории современной России первыми узнали об исламе.

Рассматривая пути, соединявшие языческие рубежи Гипербореи с христианским и мусульманским мирами начала X века, и изучая те народы, которые населяли эти безбрежные, но издавна обжитые пространства, мы переведем теперь наш взгляд с юга на север – чтобы убедиться в том, что торговые дороги ислама простирались гораздо далше Булгара на Волге. Причем велась эта торговля еще в VIII веке, когда на торговой и военной арене Хазарского каганата еще не появлялись русы или россы арабских и византийских летописей.