Читать онлайн «История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе». Страница 22

Знатоки античной географии указывают различные места, где мог бы находиться город Гелон. Его помещают, например, в верховьях Дона или вообще считают одним из известных археологам скифских «лесных городищ». Но есть и другие мнения. Немецкий ученый Пауль Херрманн, например, помещает Гелон недалеко от слияния Волги и Камы, примерно там, где в представлениях ал-Мас’уди и его современников находился город, а вернее, древнейшее торжище Булгар[64], откуда водный путь вел по Волге к русам, а по Каме – на Урал и в Западную Сибирь. Конечно, Булгар до середины X века не был в полном смысле городом, и совершенно прав ал-Балхи, когда пишет о Булгаре начала X века так:

«Внешний Болгар есть маленький город, не занимающий большого пространства и известный только тем, что он есть главнейший торговый пункт того государства[65]».

Расположение Булгара при слиянии Волги и Камы было столь удобно и выгодно, что какое-то древнее торжище на этом пути с богатейшего, но мало обжитого севера на промышленный юг непременно должно было существовать с незапамятных времен. В разные эпохи и времена здесь жили и производили обмен товарами различные племена: перед приходом булгар этим торжищем пользовались, по всей видимости, не только земледельческие племена именьковской культуры, но и гости с далекого юга – из Хорезма, Персии, Индии, Китая, и более близкого севера – варяги и русь. Торговля эта происходила по большей части путем честного обмена – точно так же, как об этом пишет мусульманский историк XIII века ал-Казвини (1203–1283) в связи с меновой торговлей, которую булгары вели с северными соседями – племенем весь-вису:

«Болгары вели с весью торговлю немую, т. е. клали товары на известное место, обозначали их знаками, которыми они указывали на цены, и отходили, потом возвращались и находили разные предметы, оставляемые весью в виде меновой цены за товары; если Болгары оставались довольны этой ценою, то брали себе желаемые предметы, в противном же случае оставляли их и брали назад свои товары[66]«.

Другой мусульманский историк, географ и путешественник ал-Андалуси, а вернее, Абу-Хамид ал-Андалуси ал-Гарнати (1080–1169/70) из мусульманского города Гренада, который побывал в Булгаре в 30-х годах XII века, уточняет торговые отношения между весью и булгарами в следующих словах:

«Весь иногда и сами приходили в Болгар, но их не пускали в самый город под тем предлогом, что они приносят холод в страну. Истинная же причина, вероятно, заключалась в том, что Болгары не хотели, чтобы иностранные купцы, приходящие в их город, узнали, за какую ничтожную цену они покупали от веси меховые товары, продаваемые потом за высокую цену[67]».

В любом случае, меновая торговля с финно-угорскими племенами севера России, Урала и Западной Сибири приносила купцам огромные выгоды, искупавшие риск путешествия в столь отдаленные пределы. Горностаевые мантии южных царей и владык происходили из Ги пербореи и, независимо от того, какой народ владел северными пределами, меховой поток не иссякал, и волжско-камский путь, таким образом, представлял собой активное ответвление Шелкового Пути, соединяя гиперборейские рубежи с рубежами древней Греции, Рима и Византии.

Впрочем, мусульманские географы даже и позднее 1154 года, когда на Сицилии при дворе норманнского короля Роджера создал свою знаменитую карту мира ал-Идриси (ок. 1100 – ок. 1165), считали Волгу и Каму одной и той же рекой Итиль, начинающейся на Урале. Наследием этого древнего представления является название впадающей в Каму в Приурале реки Белой – Ак Идель или Белая Волга[68]. Верховьев Волги мусульманские авторы совсем не знали, полагая, что верхняя Волга, Ока и Дон – это одна и та же река, после крутого разворота на северо-запад и юг впадающая в Азовское море.

Мы еще займемся этими составленными по устным и письменным рассказам представлениями, благодаря которым в арабских описаниях народов Седьмого Климата произошла изрядная путаница, а пока вернемся к вещам неоспоримым – к северным дорогам, по которым бок-о-бок странствовали с незапамятных времен торговля и знание:

«Археологические раскопки показали, что золотоносные районы западной Сибири были некогда центром чрезвычайно высоко развитой древней культуры. В частности, совершенно бесспорно установлено наличие многосторонних и весьма активных торговых сношений между Понтийской областью и западной Сибирью в 1000 году до нашей эры. Так что смутное замечание Геродота о существовании древних северо-восточных торговых путей основано на фактах. Это подтверждается и многочисленными находками. В 1922 году вблизи Екатеринограда-Свердловска было раскопано около сорока чрезвычайно ценных серебряных предметов антично-греческого происхождения, которые, по-видимому, попали в Сибирь в обмен на меха»[69].

Таким образом, торговый путь, столь известный в более поздние времена, существовал и во времена Геродота. Древние греки двигались тем же маршрутом, который впоследствии вел «из варяг и греки» и «из варяг в арабы». Они путешествовали через Черное и Азовское моря к устью Дона, затем перетаскивали свои суда волоком на Волгу и далее поднимались вверх по Волге до устья Камы. Менялись времена, возникали и угасали религиозные культы, приходили и уходили, разделялись и сливались воедино целые народы, однако великий Волжско-Камский путь торговли и знаний, похоже, никогда не оставался безлюдным.

Когда в VII веке обширные лесо-степные территории Среднего Поволжья по соседству с буртасами стали заселять тюркоязычные племена распавшегося на восточную и западную части Великого Тюркского Каганата, они приходили уже в давно обжитые международной торговлей места. Смешиваясь с местными финно-угорскими и праславянскими племенами именьковской культуры, они стали столь коренной частью местного населения, что русский историк В. Н. Татищев в начале XVIII века был склонен видеть в них прямых потомков аргиппеев Геродота[70]:

«Болгоры довольно известны, что жили по Волге, Каме и Свиаге, где ныне Казанская губерния. Они сами как назывались, о том никто точно не упоминает. Русские их всех вместе в имя Болгар заключали, а местами от градов и урочищ многими названиями разделяли, о чем ниже яснее скажу. Геродот, кн. 4, гл. 16, именует аргипеи, и оное, думается, греческое, значит мудрый или белый. Он их называет святыми, чему Плиний, кн. 4, гл. 12, согласно пишет, смотри выше, гл. 12, н. 24. Птоломей о них и Клюверий не упоминают, и в ландкартах Птоломеевых в том месте положены народы иных названий, как например ффирофаги, хениды, свардены и пр. По описанию же Геродотову нет другого сходного по обстоятельствам народа нашим Болгарам, как его аргипеи. 1) Он указывает от устья Дона 15 дней до них езды, весьма сходственно написал. 2) К ним ездят греки из Борисфена и других градов с торгом. Оное надобно, чтоб так далеко ездили к имеющим города и торги, а как довольно известно, что в сей стране только Болгары в такой древности великие города имели, народ был ремесленный и купечеством во всей сей стране главный… 3) Что их святыми и мудрыми именует, то со скромностию, законом их брахминским, в прим. н. 34, и трудолюбием их согласно. 4) Что, говорит, живут на горах, то разумеет правый берег Волги, как и ныне русские оный горы и нагорная сторона называют. 5) Перейдя степи, от Дона к ним великие леса, оное соответствует, ибо по Суре и к самой Волге лесов было не в давнем времени великое довольство…Теперь, об имени оставив, прочие их обстоятельства рассматривая, по истории русской нахожу, что Болгоры хотя когда-то с русскими воевали, однако ж видно, что немного в том прилежали и не искали чужого приобрести, но свое более защищать старались, из-за чего их по Геродоту или Аристею святыми именовали. В плодах земных они преизобиловали, так, что неоднократно и Руссию во времена недородов житами обеспечивали, и более в ремеслах и купечестве прилежали. Закон у них был брахманов, как выше сказано, что еще в остатках их видимо, ибо о перехождении душ из одного в другое животное нечто чуваши верят; но и магометанский закон от срацын или персов к ним дошел[71]».

Возвращаясь теперь к трудам арабских историков и географов, знаниями которых мог воспользоваться автор «Золотых лугов», мы видим, что и они, как и ал-Мас’уди, уделяют самое пристальное внимание торговым путям в зоне Седьмого Климата, поскольку на климатические зоны вслед за античными греками делили землю и арабские географы. Вот что пишет ибн Руста в своей «Книге драгоценных сокровищ»:

«Хозаре ведут торг с Болгарами; равным образом и Русь привозит к ним свои товары. Все из них (руссов), которые живут по обоим берегам упомянутой реки, везут к ним (Болгарам) товары свои, как-то: меха собольи, горностаевые, беличьи и другие… Главное богатство их (Болгар) составляет куний мех. Чеканеной монеты своей у них нет; звонкую монету заменяют им куньи меха. Каждый мех равняется двум диргемам с половиною. Белые круглые диргемы приходят к ним из стран мусульманских путем мены за их товары[72]».