Читать онлайн «ГРУЗИНСКАЯ РАПСОДИЯ in blue». Страница 26

Великий Гете высказал такую мысль: "Искусство — прихлебатель жизни", в таком переводе, я нашел это выражение. В вине, и в коньяке особенно, эта мысль сконцентрирована наиболее полно. Только прихлебывая хорошее вино, живешь полной жизнью, а искусство не должно мешать этому божественному процессу, но помогать извлечению из него уроков. Я научился ценить работу виноделов, а они были мне взаимно признательны, и часто уходил поздно вечером из института виноградарства не только с бутылочкой "коллекционного", но и с охапкой роз из большого институтского розария, для Изы. А однажды, уважавший меня за поздние часы работы, садовник одарил меня даже "голубой розой", таких я больше нигде не видел.

Как известно — ничто не случается в этом мире без "руки Божьей", и многим позже я опять вернулся в Дигоми, в сад моей дочери, к винограднику, разбитому в отдалённой части сада, к розам, и вместе с Отаром, моим зятем, стал восстанавливать древнюю грузинскую культуру производства вина к удовольствию всех наших родных и знакомых.

С Жорой предстояло скоро расстаться, и я уже думал о своей дальнейшей певческой судьбе с большим скептицизмом. Мне нужна была поддержка, а кроме него, никому мое пение было не нужно…Но Жора уезжал в Питер, к Луканину, с письмом от Тамары Георгиевны. Я снова оставался один на перепутье, в начале нового пути — к новому направлению…

Если бы не было моего Института, то его надо было бы выдумать. Мне трудно представить себе рутинную работу научного сотрудника в сложившемся, традиционного направления, академическом институте. Мне всегда нехватало новизны в ощущениях, в том числе и в моей научной деятельности. Здесь в Институте кибернетики было всегда интересно, каждый день запечатлевался новым событием, новыми людьми. На семинары в наш институт приезжали изо всех городов страны, тем более, что появились плодотворно работающие специалисты в других республиках. Были образованы и стали набирать силу центры развития кибернетики и информатики в Эстонии, потом в составе Академии Наук Украинской ССР, под руководством Глушкова, стали работать Институты технической кибернетики в Минске, в Баку и Ташкенте. Размышления о месте кибернетики в системе наук и развитии знания об окружающем мире уступили новому пониманию кибернетики, как науки об информации, о связи искусственных систем и биологических структур, о границах применимости кибернетических моделей, о возможности создания искусственного интеллекта. К середине 60-х годов среди ведущих специалистов в области кибернетики расхождения в оценке роли кибернетики, в ее месте в круге знаний, с которыми эта наука имеет дело, усилились. Весьма широкое истолкование этой науки было характерно для А. И. Берга и ученых, группировавшихся вокруг него. В этом научном сообществе кибернетика понималась скорее не как наука, а как особая всеобъемлющая научная парадигма.

В одной из публикаций я нашел более точные определения и высказывания о развитии этого направления в те далекие 60-е годы:

"Кибернетика возникла как чрезвычайно широкое научное и техническое направление. С одной стороны, ее рождение было связано с конструированием и применением сложных автоматов, с автоматизацией производства, с электроникой и универсальными вычислительными машинами. С другой стороны, к кибернетике вели науки, издавна изучавшие процессы управления и переработки информации в конкретных областях, например, наука о жизни. Применение кибернетики во все большем круге наук и областей практической деятельности человека — знамение нашего времени. Идеи и методы кибернетики постепенно меняют лицо многих научных дисциплин. Это касается даже самой "самостоятельной" из наук — математики" (Д. А. Поспелов, Становление информатики в России).

Наш институт сыграл важную роль в шестидесятые годы в становлении кибернетики и информатики в СССР, роль катализатора в процессе ее развития. Мы все принимали участие в организации Всесоюзных симпозиумов по кибернетике, которые проводились с 1961 года, каждые два года. На них обсуждалась практически вся тематика кибернетических исследований, широкого спектра направлений ее развития.

" Из-за разногласий по поводу содержания того, что кроется за названием новой науки — кибернетики, вопрос о создании института кибернетики в Москве бесконечно откладывался. Академические "генералы" боялись поставить под удар начинание, которое ранее было встречено в штыки частью философов и даже математиков и физиков, которым кибернетика казалась пристанищем специалистов, занимающихся добыванием научного авторитета на основе "легковесных" результатов, аналогичная ситуация повторилась и в начале становления работ в области искусственного интеллекта" (там же).

Жора Селезнев уехал, а мне надо было самому решить, что делать дальше. С большим трудом я принял окончательное решение перед самым вступительным конкурсом в консерваторию — не идти на это зыбкое и проблематичное поприще. Были и объективные причины для такого решения — росла дочь, Иза все более погружалась в театральный мир, содержать меня во время обучения в тбилисской консерватории было некому. Моей "голубой мечте", я понял, не суждено было осуществиться.

Здесь же, в Институте кибернетики, к этому времени, мое положение укрепилось настолько, что я стал формировать новое подразделение для решения специальных задач в области волоконно-оптических преобразователей, в интересах авиационного и космического приборостроения. Как всегда, "царь-случай" круто изменил направление моих работ, моих научных интересов. Позже я понял, что это было компенсацией "от Бога" за мои страдания по поводу вынужденного ухода из музыкальной сферы, из облаков на землю.

Могу только признаться, что мне еще долго не давала покоя музыка, музыкальная среда, будоражащая славой отдельных кумиров, запахом театральных кулис, мелодиями любимых произведений. Но судьба распорядилась иначе. Жизнь оказалась выше идеи.

В жизни человека, как и в любой развивающейся, открытой, динамической системе, наступают моменты, когда все может полететь к черту, или к Богу, в зависимости от какого-то, не всегда объяснимого фактора. Мой личный опыт показал, что решающим моментом в таком случае, а это явная точка бифуркации (критическое состояние системы), когда жизнь выходит из состояния равновесия и появляется выбор и невозможно предсказать дальнейшее развитие событий, так вот, решающим моментом оказывается человек. Лучше мужчина. Потому что любая женщина может вывести из состояния равновесия любого мужчину. Таким человеком — фактором расщепления пути в точке бифуркации для меня оказался приехавший в институт Олег Александрович Чембровский, тогда молодцеватый полковник, с безукоризненными формулировками задач по навигации, управлению летательными аппаратами. Образованный и в высшей степени интеллигентный человек. Слово космос не произносилось, хотя было ясно о чем идет речь, голубые канты Чембровского выдавали его принадлежность к этой сфере.