Читать онлайн «Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год». Страница 8

Иностранца, приехавшего в первый раз в Англию, изумляют деятельность, трудолюбие и чистота. От утра до вечера вы увидите в городе такое движение, какое редко где найти можно; всякий спешит к месту своему широкими шагами, которые, кажется, помогают обдумывать дела. Здесь не раздавит вас скачущий экипаж; даже дамы не стыдятся ходить пешком, и это, избавляя от неприятного стука карет, сохраняет лучше здоровье. Фасады домов, мостовые и тротуары представляют удивительную чистоту; их беспрестанно то метут, то обмывают. Дома, в коих окна так чисты, что их кажется совсем нет, большей частью не штукатурены; но прекрасно выделанные кирпичи не отнимают вида. Некоторые построены из досок, но от каменных их отличить нельзя: стены снаружи по извести убиты острыми кремнями, и когда по утрам обливают их водой, при свете солнца блестят как дорогие каменья. Красного дерева или выкрашенная под лак дверь ведет на лестницу, и составляет вход каждого дома. Нижние этажи занимаются бесконечным рядом богатейших лавок. Товары разложены за большими стеклами столь искусно, что невольно подойдешь и купишь. Войдите в суконный магазейн, купец, ни слова не говоря, подает книгу с образчиками и надписанной ценой, выберите, молча заплатите и, когда вас спросят, что вам угодно шить и когда прикажете, чтоб все готово? отвечайте: фрак через два часа, и будьте уверены, что в назначенное время все будет готово. Если бы вы покупали на несколько тысяч рублей, выберите товар, заплатите по печатной таксе, и все доставлено будет на дом в настоящей мере и весе.

Портсмут почитается лучшим укреплением в Англии и состоит из трех частей или городов: Портсмуте, Портси и Госпорта. Первый обнесен земляным валом и к югу имеет укрепление, называемое Соутси-Кестель. Устье реки, служащей гаванью, защищается круглой крепостью Монктон. В Портси, лежащем возле Портсмута и на одном с ним острове, находится Адмиралтейство, может быть, лучшее и обширнейшее в свете. Гавань и доки всегда заняты починивающимися и строящимися кораблями, огромные здания наполнены всем нужным для флота, мастерские в беспрерывной деятельности. Не стану говорить о прекрасных строениях, в коих видна прочность и удобность; не упомяну о бесчисленных запасах всякого рода, коими наполнены арсеналы и магазейны; не распространюсь о красоте и прочности кораблей, которые, как всякому известно, совершенны, но замечу только, что здесь, кажется, ничего не умеют делать дурного: каждый мастеровой искусен в своем деле. Простой плотник обрабатывает кусок дерева, для вставки в палубу корабля, по циркулю, линейке и угломеру. Это кажется уже слишком. Наш плотник, не имея в руках никаких инструментов кроме топора, оканчивает сию работу скорее, нежели три англичанина и ежели не так чисто, то так же точно. Где у нас употребляется сила людей, здесь производится машинами, огнем, водой и лошадьми. Стук и гром колес, треск и клокотание огня и воды, в беспрерывном движении находящихся, заменяют несколько сот работников, улучшают вещь и сокращают время. Невозможно описать всех машин, коих состав удивляет и самых мудрых механиков. Скажу об одной блоковой: она с помощью осьми человек и четырех мальчиков отделывает в день по 600 блоков. Француз, изобретший ее, награжден довольно щедро: ему выдается с каждого средством его сделанного блока по два пенса (4 копейки) по смерть. Как исчислить, сколько тысяч блоков сделают в день во всей Англии и сколько тысяч рублей получит он в продолжение своей жизни? Вот способ, коим попечительное правительство достигло совершенства всех изделий! Дух английского народа стремится к приобретению богатства, к умножению избытков, и правительство, питая в нем сие рвение, вознаграждает щедро трудолюбие не только своих, но и чужеземных художников. Французы с пользой упражняются в механических искусствах: живое воображение делает их к тому способными; но сложные машины, в коих потребна геометрическая точность, нигде кроме Англии не могут быть так сделаны, ибо французы, не имея английского терпения, не достигают совершенства в такой работе, которая требует постоянного внимания.

Из Адмиралтейства на ялике переправились мы в Госпорт. Посреди реки на вертлюжных якорях стоят разоруженные старые корабли. Бедные французы выглядывали из окон, другие танцевали на верхней палубе. Хорошо ли содержат сих пленных? спросил я у перевозчика. Так же, как наших во Франции. Это значит, очень дурно. На сей вопрос француз может быть отвечал бы: так же, как и в Англии. Кому тут верить? Известно только то, что английское правительство посылает знатные суммы для содержания своих пленных во Франции, а Бонапарте не издерживает на сие ни копейки.

Осмотрев в Госпорте Гасларскую морскую госпиталь, Ботанический при ней сад и анатомический театр, всякий должен согласиться, что в Англии не жалеют издержек на человеколюбивые заведения. Здание имеет простую наружность; внутренность расположена удобно и покойно. Вошед в длинные палаты, дышишь столь же чистым воздухом, как и в саду. Занавесы у окон, белье, посуда, мебель, порядок и опрятность не дадут заметить, что находишься в больнице. В одной комнате помещены раненые; кровати их с винтами, помощью коих можно больного посадить, не трогая раненой руки или ноги. В палате трудных я рассматривал все с особенным удовольствием и остался в ней долее, нежели в других. Постели поставлены в нескольких шагах одна от одной; пред каждой столик с лекарствами; на черной доске, висящей у изголовья, написано, когда их принимать. Больные имеют то утешение, что смертный одр их окружают родственники, и последний вздох примут сердца чувствительные. Посмотрите, какое умиление в глазах этой девушки, подающей слабому старику пить!

Посмотрите, с какой чувствительностью сия женщина читает молитву, и в сердце друга жизни своей льет бальзам утешения! Здесь все говорят шепотом, какая черта сострадания! Два лекаря сидят у стола: они всегда готовы подать помощь, какое милосердие! Женщины ходят за больными, раздают лекарства и пищу, какой присмотр и чистота! Перед передним фасадом на обширном дворе бьет фонтан, от коего, чрез трубы, вода проведена в кухню и во все сени. С удовольствием можно сказать, что присмотр и чистота в наших госпиталях нимало не уступают английским. Больница же для обер-офицеров, бывшая в Кронштадте, может служить образцом.

В один ненастный бурный вечер, когда при пылающем огне в камине, сидели мы вокруг чайного стола, Джамес, трактирный слуга, докладывает о директоре дамского благородного клоба. Молодой румяный попечитель дам, сделав по правилам танцевального искусства несколько пренизких поклонов, пригласил нас на бал, имеющий быть сего вечера. Как отказаться от такого предложения? Употчивавши г. директора по-русски и отпустив его весьма довольного, мы не знали, как привезть с корабля платье; темнота и сильный ветер препятствовали послать шлюпку. Проворный Джамес избавил нас от забот: чрез час несколько гиней, несколько портных и парикмахеров снабдили каждого всем нужным. Кареты поданы: мы приезжаем и входим в залу собрания еще вовремя. При звуках громкого марша директор с плоской треугольной шляпой под рукой встретил нас при входе. Зала не имела никаких убранств, кроме белых стен и нескольких ламп, ярким огнем освещавших всю длину ее. В противоположном конце от дверей, на стульях, поставленных рядами, сидели дамы, все в коленкоровых ослепительной белизны платьях; кавалеры стояли позади в отдалении. Директор представил нас некоторым, сидевшим в переднем ряду, и нас тут же посадили между девицами – девицами потому, что не слыхал я, чтоб которую называли Lady; все были Miss, и в самой цветущей молодости. Обычай совсем новый для русских! Здесь девицам оставляется вся свобода, а женщина, мать семейства, напротив, сидит дома и редко, очень редко является в большие собрания. Служащие офицеры были во фраках, как мне сказывали, потому, что в обществах имя гражданина предпочитается военному званию. Мальчик в круглой шляпе и девочка в хорошеньком платьице, прекрасные как два Купидона, открыли бал менуэтом и жигой, и в сей последней девушка при самых смелых движениях сохраняла нежность и приличность. После начались премудреные кадрили в 12 пар, от которых мы отказались, но дамы хотели, чтоб мы танцевали, и сами вызвались научить нас чему-нибудь английскому. Одна девица предложила мне быть ее кавалером во весь вечер, и это особенное снисхождение оказываемо было только русским. Каждый из нас имел свою даму. За кадрилями последовали экосезы, в которых стройность стана для живописцев и ваятелей представила бы прекрасные образцы и положения. В короткое время мы познакомились: кто говорил по-английски, окружен был дамами; разумевшие другие языки также не остались без занятия; но можно было заметить, что свой язык предпочитали иностранным, особенно французскому. Между собой все говорили по-английски. Оттого-то язык, столь бедный и на слух грубый, в устах женщины становится нежным и мягким, и оттого-то англичане прежде всего стараются как можно лучше объясняться на своем природном языке, ибо в противном случае они в женском обществе были бы смешны, а быть смешным здесь, так же как и везде, весьма неприятно. Нескольких русских слов, вытверженных развязными англичанками, производили в собрании шум; друг друга учили как их выговаривать, смеялись, ломали язык и сей шуткой умножали общее удовольствие. В 12 часов дамы скрылись и мы остались с одними кавалерами: нас замучили политикой и новостями. Что делают дамы? Они пошли переодеваться, переменять чулки, башмаки и перчатки. Чрез полчаса двери отворились, дамы несли столы, скатерти; три и четыре вместе тащили превеликий самовар, столько же несли чайный прибор и разные закуски. Мы бросались помогать, но нам этого не позволили. В минуту зала уставилась столиками, вокруг коих дамы суетились в приуготовлении чая. Когда сели по местам, из каждого стола вышло по одной даме: они взяли наперед всех англичан, нас последних разобрали поодиночке и угощали точно так, как в своем семействе. После приятного ужина экосезы продолжались до света, и по желанию членов нам предложили билеты на будущие собрания. Этот бал доставил некоторым офицерам знакомства самые приятные.