Читать онлайн «100 великих евреев». Страница 46

Одно из главных его творений – «цадик» (праведник) было использовано последователями для создания великих династий раввинов, Некоторые из которых сохранились до наших дней (например, Любавичское хасидское движение ведет свое происхождение с конца восемнадцатого века от учеников Бешта). Цадиком была исключительная личность, уникальная праведность которой делала ее особенно близкой Богу. Цадик мог даже ходатайствовать перед волеизъявлением Божьим. Преемники Баала Шема Това – Дов Баер и раввин Нахман из Братиславы внесли заметный вклад в дело расширения политического значения цадика, называвшегося также «ребе», чьи духовные ценности служили образцом для его общины, и носителем святых даров.

После смерти Баала Шем Това восточноевропейские евреи раскололись на долгие годы на приверженцев его экстатических идеалов и его более традиционных оппонентов во главе с Виленским Гаоном. Хасиды прозвали его последователей митнагдим – противниками их собственной радости. Еврейское Средневековье завершилось конфликтом между хасидами и митнагдим, ставшим позже относительно бессмысленным на фоне светского еврейского Просвещения, или Гаскалы. Хасиды еще больше сосредоточились на изучении Талмуда. Это сблизило их с главным обычаем и отдалило от восторгов Бешты. Помимо его физического присутствия с курительной трубкой в зубах требовалась еще и определенная структура.

Якоб Людвиг Феликс Мендельсон, внук мудреца немецкого Просвещения Мозеса Мендельсона, был одним из самых одаренных и влиятельных музыкантов XIX в. Чудо-ребенок, пианист-виртуоз, дирижер-новатор и передовой администратор, сочинитель романтической музыки большой классической красоты и сдержанности, Мендельсон за короткое время внес заметные изменения в то, как музыка сочиняется, исполняется и слушается. Жизнь Мендельсона также символизировала подъем еврея XIX в. после столетий подавления и вырождения на самый просвещенный уровень выразительности.

Подобно своему деду Феликс постоянно стремился просвещать, высказываться с максимальной ясностью. Хотя его музыка часто имела литературные и географические ссылки (в согласии с романтическим движением), она отличалась большим вниманием к классической форме. Его Концерт для скрипки – прекраснейшее произведение подобного рода, превосходный пример слияния классического и романтического. Мендельсона по праву сравнивали с великим немецким поэтом Гете за уникальное сочетание классики и романтизма. Хотя мы слышим в его музыке отзвуки Баха, Генделя, Моцарта и Бетховена, Мендельсон сам послужил образцом для многих более поздних композиторов, том числе для Вагнера, Брамса, Дворжака и Малера.

Феликс родился в довольно состоятельной и влиятельной семье. Его отец Абрахам был северонемецким банкиром, который обеспечил семью роскошным домом, обогатившимся музыкальным творчеством его сыновей. Две сестры и брат Феликса были талантливыми музыкантами, участвовавшими в семейных музыкальных вечерах, которые часто организовывал их брат-вундеркинд. В частности, его сестра Фанни была превосходной пианисткой и композитором, а также пожизненным доверенным лицом знаменитого брата.

Феликс Мендельсон был, вероятно, величайшим вундеркиндом в истории музыки (даже более великим, чем Моцарт). Как и у Моцарта, у него была играющая сестра, которая помогала его развитию и озвучивала его идеи. Подобно Моцарту он с раннего возраста был знаком с выдающимися литераторами, художниками и музыкантами: Гете, философом Гегелем, композиторами-пианистами Муцио Клементи, Игнацем Мошелесом и Джоном Филдом. Знаменитый немецкий поэт Гете побудил Феликса сочетать классическую формальную схему с чисто аристократической выразительностью.

Приглашая за плату в дом большие группы музыкантов для прослушивания юного Мендельсона, его отец помог Феликсу созреть значительно раньше, чем это было у обычных и даже великих композиторов. За серией струнных симфоний, сочиненных им в подростковом возрасте, последовали написанные соответственно в шестнадцать и семнадцать лет большая камерная работа «Октет» и увертюра к пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь». «Октет» и увертюра столь гармоничны и мелодичны, что почти невозможно поверить в то, что их сочинил совсем юный автор. Примечательно и то, что во время их сочинения в Вене еще был жив Бетховен, творивший свои последние произведения. Находясь в более благоприятном материальном положении, Мендельсон – еще до Берлиоза и Шумана, Вагнера и Листа – подготовил музыкальную сцену для восхода романтической музыки. Хотя он и испытывал влияние Бетховена при использовании оркестра и формальных построений, Мендельсон вернул музыкальной палитре живость и легкость. «Буря и натиск» Гайдна и Бетховена уступили место более пасторальному подходу. Музыка Мендельсона значительно более утешительная и успокоительная благодаря своей непринужденности и легкому изяществу.

В Берлинской певческой академии юный Феликс прошел испытание не только Бетховеном, но и более старой музыкой, главным образом Иоганна Себастьяна Баха. Последний не был тогда широко известен, разве что самым образованным музыкантам. Влияние богатых многослойных композиций Баха обогатили свободное использование контрапункта в быстро развивавшемся стиле Мендельсона.

Важным результатом явилось возобновление Мендельсоном шедевра Баха «Страсти по Матфею» в 1829 г. Первое исполнение этой оратории после смерти Баха за семьдесят девять лет до того навсегда укрепило репутацию великого композитора барокко и положило реальное начало осведомленности и вниманию к музыке, написанной ранее.

Во времена Мендельсона концерты обычно составлялись из разнообразных программ, включавших короткие легкие пьесы, отдельные части более крупных произведений и всегда новую музыку, сочиненную исполнителем, реже интерпретацию какой-либо работы старого мастера. Когда в возрасте двадцати шести лет Мендельсон взялся за устройство концертов в Гевандхаузе («Доме одежды») в Лейпциге, он навсегда изменил порядок их составления. Предлагались сочинения полностью, приглашались известные солисты (такие, как Лист и русский Антон Рубинштейн) и глубоко почитались великие мастера.

Дирижер Мендельсон также сформировал оркестр Гевандхауза в единое целое, игравшее в унисон только под его руководством, как один исполнительский орган, а не несколько. Он стал первым современным дирижером. До Мендельсона дирижерство ограничивалось равнением на первую скрипку. Мендельсон использовал движение руки для того, чтобы задавать ритм, вызывать динамическую реакцию исполнителей и руководить, таким образом, оркестром.