Читать онлайн «Человек книги. Записки главного редактора». Страница 54

Благоприятствовало мне то, что к редакции была прикреплена машинистка-надомница, которую я мог детально проинструктировать. Печатать оригинал-макет надо было, не механически придерживаясь среднего числа знаков в строке, а с учетом ее буквенного состава. Если в строке попадались несколько широких или прописных букв, надо было уменьшать ее на 1–2 знака, если же строка, наоборот, содержала только узкие буквы, несколько запятых и точек, число знаков в ней надо было увеличить на 1–2 знака. Так что многое зависело от понимания машинисткой сути задач. Конечно, так перепечатывать правленный редактором оригинал было сложнее.

В подготовке книги Г.Д. Каплана я выполнял роль не только ведущего, но и технического редактора, однако в надвыпускных данных под рубрикой Технический редактор значатся две фамилии: помимо моей еще техреда В. Борисовой, поскольку производственный отдел все же посчитал нужным проконтролировать не свойственную ведущему редактору работу. Из-за этого оригинал поступил в типографию через 9 дней того, как в самом конце января 1961 года оригинал-макет был сдан в производственный отдел, и вышла книга, если мне память не изменяет, в первом квартале того же года. Так что мой опыт можно считать удачным.

И.Б. Эйдельнант, видя тот энтузиазм, с которым я поддерживал его метод, вовлек меня в его пропагандирование. Вместе с замечательным техническим редактором «Искусства» Инессой Георгиевной Румянцевой (впоследствии она была назначена заведующей отделом художественного оформления «Искусства») мы даже выезжали в Ленинград, чтобы поделиться нашим опытом подготовки машинописных оригинал-макетов.

И.Б. Эйдельнант сумел всколыхнуть весь советский издательский мир. Непомерно большие сроки производства книг в самом деле были пороком, бичом издательского производственного процесса в стране. Поэтому Главиздат нацелил издательства на этот метод издания, суливший для некоторой категории книг существенное сокращение сроков выпуска.

Переход на работу по методу машинописного оригинал-макета превратился в нечто вроде общественного движения, своеобразного варианта стахановского метода в издательско-полиграфической отрасли. Движения такого рода вообще характерны для советского образа жизни и работы. Достаточно было кому-то привести более или менее убедительные доводы в пользу того, что нечто является именно тем самым центральным звеном, за которое стоит только потянуть, как оно вытянет из прорыва всю громоздкую цепь производства (отрасли), устранит главные его беды и разрешит проблемы, и руководящие органы развертывали кампанию за повсеместное внедрение этого предложения. Напомню о сквозных бригадах качества, о которых я уже писал раньше.

Кампанейщина вообще была чертой жизни советского общества. Выражалось это и в слоганах для каждой пятилетки («Пятилетка качества» и т. п.). По степени вовлеченности каждого коллектива в очередную кампанию оценивалась работа его самого и его руководителей. Избежать этого было практически невозможно, хотя нередко пользы от кампании было на грош, а бесплодной суеты и пустых потерь времени предостаточно. При этом любопытно, что за нами последовали и другие социалистические страны.

Так, Олег Вадимович Рисс, помня о том, как я приезжал в Ленинград для того, чтобы обучить коллег методу подготовки машинописного оригинал-макета, 05.12.66 писал мне:

Да, чуть не забыл сообщить Вам интересную новость. Наш главный технолог В.А. Урбанович, человек просвещенный, следящий за немецкой полиграфической литературой, рассказал мне, что в ГДР, кажется с 1 января 1967 г., повсеместно переходят на оригинал-макет по нашему (?) примеру, причем разработали подробные методические инструкции для линотипистов, корректоров, редакторов и др. Не придется ли нам через несколько лет ездить за опытом внедрения машинописного оригинал-макета в ГДР?

Теоретически метод должен был сократить сроки производства книг, но на практике все оказалось иначе. Возникли трудности, которые сделали выигрыш в сроках выпуска книги практически несущественным.

Далеко не все типографии способны были силами своих корректорских обеспечить набор без ошибок. Так, в книге Б.В. Томашевского «Писатель и книга» пришлось вклеить список из девяти замеченных опечаток. Поэтому типографии посылали в издательства корректурные оттиски подписанных в печать книг как бы на внутреннюю сверку. Так что корректурный обмен не исчез, он стал лишь меньшим по объему.

Качество самого оригинал-макета не всегда удовлетворяло требованиям, и полосы в наборе оказывались то меньше, то больше по числу строк, чем полагалось. В теории, если машинистка печатала оригинал, придерживаясь среднего числа знаков в строке ± 1–2 знака, то в набранном абзаце число строк должно было быть таким же, как в оригинал-макете, но на практике этого, увы, не получалось. Очень многое зависело от стиля работы линотиписта – тяготел ли он к большим апрошам или, наоборот, к малым[9], а заранее машинистке это, конечно, было неизвестно. К тому же книгу могло набирать несколько линотипистов с разными стилями набора. Короче говоря, очень часто книга, сверстанная по оригинал-макету, требовала технической (технологической) правки, т. е. ожидаемого выигрыша во времени производства не получалось. Корректурной правки было меньше, но она все равно оставалась.

К недостатку метода относилось и то, что автор и редактор лишались возможности видеть свою книгу такой, какой она предстанет перед читателем. Для некоторых авторов и редакторов это означало ущемление их прав, для них совсем небезразличны были даже варианты переносов, качество верстки.

Наконец, книги, подписанные в печать в виде машинописного оригинал-макета, все равно пролеживали без движения на всех этапах наборных процессов. Вызвано это было тем, что в типографиях одновременно велось производство многих книг разных издательств. Не все они могли быть подписаны в печать в оригинале. Книги, подписанные к печати в оригинал-макете, нередко поступали в типографию в один день с обычными оригиналами, подписанными только в набор. «Переварить» их одновременно типография была не в силах, а значит, очередь в наборе и верстке книг не исчезала. Поэтому построить производственный процесс всех книг по единому графику типографии практически могли лишь на бумаге.

Только в случае, если типография искусственно создавала для книг, подписанных в печать в оригинал-макете, внеочередной набор и верстку, производственный цикл их мог сократиться. Но зеленая улица для прохождения таких изданий вела бы только к увеличению срока производства других книг, и средние сроки производства это бы не сократило.