Читать онлайн «Психиатрия войн и катастроф. Учебное пособие». Страница 91

11.2.2. Особенности организации психиатрической помощи во время Первой мировой войны

Резолюция III съезда напомнила о себе, когда спустя всего 4 года России пришлось вступить в Первую мировую войну. В. М. Бехтерев вновь активно включился в разработку практических мер, направленных на выявление, лечение и эвакуацию душевнобольных воинов и в сентябре 1914 г. предложил соответствующий план их реализации. В этом плане предусматривалась не только психиатрическая, но и неврологическая помощь военнослужащим (последняя отсутствовала во время Русско-японской войны). По мнению В. М. Бехтерева, организация «невропсихиатрической» помощи должна была начинаться с войскового района и быть объединенной, так как в полевых условиях очень трудно разграничить функции психиатра и невропатолога. Клинико-организационные аспекты данной проблемы В. М. Бехтерев подробно изложил в своей работе «Война и психозы» (1915), которая вышла в разгар Первой мировой войны и стала заметным событием в истории военной психиатрии. Многие высказанные в ней предложения были использованы при разработке «Положения по организации призрения, эвакуации и распределения по лечебницам душевнобольных воинов действующей армии». Это позволило разработать основные принципы психиатрического обеспечения боевых действий, которые в современном изложении можно представить следующим образом: приближенность психиатрической помощи к передовым районам; осуществление прогностической сортировки на всех этапах медицинской эвакуации; унификация подхода к диагностике, лечению и прогнозированию исходов боевой психической патологии; организация преемственности и последовательности в оказании психиатрической помощи.

Однако, несмотря на данные предложения, медицинское обеспечение в период войны не предусматривало оказания специализированной психиатрической помощи в войсковых и фронтовых районах. Это было связано с ожидаемым более низким, по сравнению с Русско-японской войной, процентом психических заболеваний вследствие «запрещения употребления алкоголя» в войсках. Поэтому и основной организационный принцип приближения психиатрической помощи к передовым районам в русской армии был проигнорирован. Это привело к тому, что большая часть психически больных эвакуировалась с фронта и в боевые порядки не возвращалась. Запоздалой попыткой исправить это положение было назначение весной 1917 г. трех уполномоченных, «наделенных чрезвычайными правами», для организации соответствующей психиатрической помощи на фронтах (по одному на каждый фронт). Вместе с тем к этому времени военная обстановка была такова, что в условиях повсеместного разложения армии и массового дезертирства их распоряжений никто не выполнял.

В отличие от этого в армиях западных стран в полной мере использовались разработанные ранее отечественными психиатрами принципы организации психиатрической помощи, в том числе – ее приближенность к боевым порядкам. Так, в американских экспедиционных войсках в каждом армейском корпусе развертывался неврологический госпиталь для лечения легких случаев военных неврозов (2–3 нед. лечения), были сформированы так называемые «психиатрические коллекторы» (отделения при военных госпиталях передового района) для оказания неотложной помощи психически больным. Наиболее важным достижением американцев в Первой мировой войне явилось введение в штат психиатров дивизий, подчинявшихся непосредственно начальникам санитарных служб. Во французской армии также были организованы психиатрические отделения в армейских госпиталях и «тыловые неврологические центры», а в британских войсках с 1916 г. – армейские «неврологические» госпитали для больных «военными неврозами». При этом на территории Великобритании и Ирландии создавались различные приюты (asylum), превращенные из гражданских медучреждений в военные госпитали. Многое было сделано для совершенствования психоневрологической помощи и в немецких войсках. Например, только «полевое невропсихиатрическое учреждение» 5-й германской армии за время позиционной войны под Верденом (август 1916 г. – июль 1917 г.) имело 40 «наблюдательных» коек для психически больных и 80 – для больных неврологического профиля.

Итоги Первой мировой войны еще раз показали важность реализации основных организационных принципов оказания психиатрической помощи военнослужащим, предложенных В. М. Бехтеревым и его учениками, однако они, к сожалению, так и остались неосуществленными.

События 1917 г. привели к существенным изменениям в принципах построения и функционирования военной медицины, в том числе и военной психиатрии. 10–12 апреля правлением Русского союза психиатров и невропатологов в Москве была созвана конференция психиатров и невропатологов. Участники конференции высказали мнение, что «устройство особого военного психиатрического попечения невозможно и не нужно». Поэтому в годы Гражданской войны не было даже попыток организовать психиатрическую помощь военнослужащим. Не случайно практически все эпизоды их «неадекватного поведения» в бою решались революционными трибуналами. Основное внимание уделялось инфекционной заболеваемости, которая резко возросла во время разрухи. На этом фоне медицинское руководство не видело необходимости лечения психически больных воинов и перспектив сохранения их для военной службы.

Представления политического и военного руководства того периода сводились к отрицанию психических расстройств среди военнослужащих вследствие отсутствия социальных причин для их развития в Рабоче-крестьянской Красной армии. Весьма распространенными были взгляды на данные расстройства как на симулятивные. Врачи и командиры призывались к «борьбе с нервно-психическими заболеваниями», нередко обсуждались вопросы «дисциплинарной и судебной ответственности невротиков военнослужащих». Понятие «военная психиатрия» всячески нивелировалось, а психиатрическая служба в армии была практически ликвидирована. От полного закрытия кафедру психиатрии Военно-медицинской академии, единственную в стране продолжавшую заниматься вопросами военной психиатрии и подготовки кадров, спас лишь авторитет ее начальника Виктора Петровича Осипова (лечащего врача В. И. Ленина).

Война с белофиннами (1939–1940) дала значительный материал, который позволил уточнить целый ряд клинико-организационных проблем военной психиатрии, считавшихсядо этого спорными. Состоявшаяся в 1940 г. в Ленинграде конференция, посвященная травматическим поражениям ЦНС, подвела предварительный итог опыта «невропсихиатрической помощи воинам», пострадавшим в период войны. Вместе с тем ученые, выступавшие на конференции, исходя из опыта предыдущих дискуссий, старались ограничиться проблемой «травматического психоневроза» (в частности, уточнения роли функционального, психогенного и органического факторов в его генезе). Сами же понятия «боевой стресс» и «боевая психическая патология» в тот период не использовались.

Результатом обобщения опыта войны с белофиннами явился выпуск коллективом кафедры психиатрии Военно-медицинской академии в 1941 г. сборника «Вопросы психиатрической практики военного времени». Авторы при его написании исходили не только из потребности определить основы распознавания психозов, возникающих в период боевых действий, но и старались дать практические указания военным врачам по клинико-организационным вопросам военной психиатрии. Не случайно именно этот сборник к началу Великой Отечественной войны был крайне востребованным военными врачами и, по сути, единственным практическим руководством для военных психиатров.

Великая Отечественная война поставила перед военной психиатрией новые задачи, ибо сразу выявились существующие организационные недостатки. Отсутствовали, в частности, специализированные лечебные психоневрологические учреждения, в связи с чем одной из важнейших задач явилось формирование оптимальных штатно-организационных структур организации психиатрической помощи с максимальным приближением их к передовому району.

Опыт предыдущих войн, свидетельствующий о необходимости развертывания сети психоприемников в полевых госпиталях и психиатрического отделения в госпитальной базе армии, оказался невостребованным. Практическая помощь в действующих частях ограничивалась эвакуацией больных из армейского и фронтового районов в тыловые госпитали страны. Значительную долю среди них занимали так называемые «контуженные», которые, как правило, оказывались в различных общехирургических и терапевтических госпиталях (отделениях) без адекватной медицинской помощи, что приводило к перегрузке этапов медицинской эвакуации и последующей инвалидизации больных. При этом, несмотря на очевидный кадровый дефицит, многие военные психиатры (как из числа кадрового состава, так и призванные из запаса) вследствие сложившегося в течение предыдущих лет стереотипа о «нецелесообразности» психиатрической помощи в войсках не использовались по специальности.