Читать онлайн «Немецкие бронетанковые войска. Развитие военной техники и история боевых операций. 1916–1945». Страница 72

Выводы

Неблагоприятное развитие тактической и оперативной ситуации на Кавказе и в районе Сталинграда должно было бы вынудить Гитлера искать новые решения, в особенности ввиду приближения трудного времени года, чтобы не очутиться в положении, аналогичном зиме 1941/42 года. Возрастающее сопротивление противника и другая информация о нем должны были бы побудить его перестать придерживаться его прежних представлений о неприятеле. Он должен был бы понять, что его летнее наступление потерпело неудачу.

Существовали точно те же самые предпосылки для нового отступления, что и год тому назад: измотанный в боях и сильно поредевший личный состав потерявших значительную часть вооружений войск, большей частью с мая ведущих жестокие бои без всякого пополнения[263] и продолжающих вести их, отсутствие какой бы то ни было замены выбывших из строя, отсутствие резервов, громадная растянутость линии фронта с прежних 700 километров до нынешних 2500 километров (по линии Керчь — Новороссийск — севернее Туапсе — южнее Майкопа — западнее Астрахани — Сталинград — севернее Воронежа), чрезвычайно осложнявшая снабжение войск на удалении 2500 километров от Германии, невероятный территориальный размах сражений и постоянное вмешательство Гитлера, вплоть до деталей внутреннего управления, в командование войсками на фронте.

Ко всему этому добавлялись еще трудности, создаваемые в ходе руководства 3 союзническими армиями, действовавшими на важном Донском фронте от станицы Клетская до Воронежа, далеко не равноценными русским войскам.

Еще одним возможным выходом для Гитлера как политика в этой ситуации мог бы стать отказ от овладения Сталинградом, после того как город практически перестал существовать как промышленный центр. Это дало бы возможность укрепить оборону на рубеже Дона и перебросить туда 6 дивизий мобильных войск от Сталинграда. Такое решение в конце сентября группа армий «Б» предложила главному командованию сухопутных войск.

Удерживать Кавказ, вероятно, имело бы смысл за сокращенной линией фронта, в этом случае Новороссийск, Майкоп и возвышенность Эргени в Калмыкии могли бы остаться в наших руках.

Основываясь на имеющемся оперативном опыте, можно сказать, что отвод войск с кавказского фронта на нижний Дон стал бы еще более целесообразным, поскольку здесь можно было бы соединиться с группой армий «Б». Тем самым удалось бы достичь весьма существенного сокращения фронта почти на 1000 километров, высвобождения необходимых резервов и тем самым укрепления обороны на этом рубеже.

Но Гитлер принял решение ничего не менять. Он не был готов отступать по объективным причинам, то есть мыслить оперативно, то есть пытаться получить преимущества в другом месте. Он верил в свое неповторимое мастерство военачальника, в великолепно отлаженный механизм вермахта, которому требовался только его привод, верил, что так желаемое им падение сил «русского континента» имеет место в действительности. Но прежде всего Гитлер опасался потери своего престижа внутри страны и за границей при каждом отступлении своей армии.

Итак, все оставалось по-прежнему: полный захват Сталинграда еще 6 октября был «важнейшей задачей группы армий «Б», перед которой «отступают все другие интересы». Таков был его ответ на противоположное предложение группы армий, сделанное в конце сентября. 14 октября Гитлер приказал всему Восточному фронту «всеми силами удерживать линию… для [будущего] германского наступления 1943 года… не допуская никакого оперативного отступления…».

Войска и дальше продолжали сражаться на все более растягивающемся фронте, будучи не в силах достичь решающего успеха. Верховное главнокомандование демонстрировало все более деспотическое отношение к фронтовым войскам. Совершенно бестактным образом генерал-полковник Гальдер 24 сентября был отстранен от командования Генштабом сухопутных войск и заменен молодым генералом Цейтцлером. Теперь Гитлер мог, ничем не ограничиваясь, проводить в жизнь свои взгляды и ошибочные решения.

Судьба шествовала своим путем. Обуреваемый своей idée fixe, Гитлер не обращал никакого внимания на те знаки, которыми его предупреждала судьба, появляющиеся на растянутых флангах группы армий «Б», и ожидал успеха в Сталинграде, где генерал-полковник Гальдер еще в сентябре пророчил «постепенное выгорание (германских) ударных войск».

За месяцы, прошедшие до середины ноября 1942 года, русским удалось сосредоточить ранее находившиеся под Москвой и восточнее Орла оперативные резервы и незаметно перебросить их в район Сталинграда, расположив перед фронтом группы армий «Б».

Для структуры группы армий «Б» было характерно то, что ее германские наступательные соединения (три армейских корпуса и 14-й танковый корпус) вследствие жесткого приказа Гитлера располагались на узкой, вытянутой далеко к Сталинграду дуге фронта. Их правый фланг прикрывала армейская группа Гота с германской 4-й танковой армией (4-й армейский корпус и 29-я моторизованная дивизия в резерве в армии) и румынской 4-й армией, а длинный левый фланг — три союзнические армии (3-я румынская, 8-я итальянская, 2-я венгерская) и два германских корпуса (в том числе 24-й танковый корпус) и несколько дивизий на участке от Клетской до селения Коротояк, где к ним впоследствии присоединилась германская 2-я армия.

В качестве резерва позади армейской группы Гота и южнее Сталинграда располагалась 29-я моторизованная дивизия. 16-я моторизованная дивизия прикрывала фронт далее к Элисте от действий весьма активного противника.

Позади румынской 3-й армии, западнее селения Клетская, в качестве резерва группы армий с середины ноября располагался германский 48-й танковый корпус (под командованием генерал-лейтенанта Гейма) с 22-й танковой дивизией и румынской 1-й танковой дивизией; за итальянской 8-й армией стоял штаб 24-го танкового корпуса, две германские пехотные дивизии, а в районе Россоши — 27-я танковая дивизия, от которой остался только ее костяк.

Начался 19 ноября 1942 года. Оперативные предпосылки этого наступления были просто-таки предложены Сталину опрометчивыми командными мероприятиями Гитлера. Неприятель связал германские силы в Сталинграде фронтальными боями и мощным ударом крупных танковых сил прорвал стык обоих германских флангов южнее города [20 ноября] и севернее его [19 ноября] ближе к Дону на участках, которые обороняли дивизии румынских 3-й и 4-й армий.

Прорвавшие наш фронт вражеские соединения замкнули кольцо окружения уже 23 ноября, спустя четыре дня после прорыва, восточнее города Калач-на-Дону. Таким образом, 20 германских дивизий и две румынские дивизии[264] оказались в окружении в городе Сталинграде и вокруг него. Действия 48-го танкового корпуса южнее Клетской успеха не принесли; лишь только 26 ноября ему [остаткам] удалось отойти на наш новый оборонительный рубеж, созданный на реке Чир западнее Сталинграда.

Группа армий «Б» сразу же осознала угрожающую ей значительную опасность и приказала 6-й армии еще 19 ноября ночью бросить в бой ее 14-й танковый корпус (под командованием генерала Хубе) против прорвавшихся у станицы Клетская сил неприятеля. Это целесообразное намерение не могло быть реализовано из-за быстрого развития событий.

Армейская группа Гота была 20 ноября с боем переброшена на левый фланг румынской 4-й армии северо-западнее железнодорожных станции Тингута и Тундутово. Моторизованная 29-я дивизия отбросила противника молниеносным контрударом своей бронетанковой группы (усиленного 129-го танкового батальона)[265], была затем придана 6-й армии для прикрытия ее южного фронта, так же как и германский 4-й армейский корпус. Русские танковые силы нанесли удар в направлении на Абганерово с тем, чтобы затем развернуться на Калач. Штаб группы армий, находившийся на КП, был расстрелян вражескими танками.

Под впечатлением от окружения 6-й армии Гитлер 23 ноября принял наконец решение о разделении группы армий «Б». Вновь созданная группа армий «Дон» включала в себя разбитую румынскую 4-ю армию, слабую 4-ю танковую армию (генерала Гота), 6-ю армию в Сталинграде и почти уничтоженную румынскую 3-ю армию.

Ее командующим был назначен фельдмаршал фон Манштейн, который, перебираясь под Сталинград с Северного фронта (16-я армия), смог принять командование только 28 ноября.

Персональные перестановки произошли и на Кавказе. Гитлер решил возложенное им на себя 9 сентября «руководство» группой армий «А» передать 22 ноября генерал-полковнику фон Клейсту. Командующим 1-й танковой армией стал ранее командовавший 3-м танковым корпусом генерал фон Макензен.