Читать онлайн «Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи». Страница 36

Если купуа совершает что-то на земле, то это обязательно какое-нибудь чудо. Часто его божественная природа проявляется и в неумеренной лени. Пока мужчины из его свиты совершают невероятные подвиги, он пребывает в бездействии и подвергается укорам, тогда, топнув ногой или взмахнув рукой, он меняет форму гор и долин. В качестве культурного героя он может одаривать человечество, учить его искусствам, знание которых сам получил от богов, насыщать голодных огромным количеством рыбы, выловленной с помощью чудесного крючка, или богатым урожаем. Иногда мстит сопернику-полубогу, если тот причинил зло его родственникам или покровителю, с помощью хитрости одерживает верх над вредным акуа.

На земле он поселяется навсегда, только нарушив обычай купуа или проиграв в соперничестве с более могущественным купуа; и тогда он превращается в камень. Таким образом объясняют происхождение многих камней на островах. Им поклоняются как обиталищу богов. В других случаях купуа отправляется на небо или в подземный мир, откуда он тоже может помогать своим потомкам на земле, если они его почитают. Обретать земное воплощение и являться потомкам купуа могут по многу раз.

Согласно древнему мифу, Небо и Земля, находившиеся почти вплотную друг к другу, дали рождение ветрам, деревьям, растениям, обитателям моря. Однако юные боги, долгое время вынужденные ползать между ними, в конце концов разъединили их. Боги и люди в ранних мифах жили вместе; в более поздних, так называемых исторических мифах небеса отодвинулись далеко вверх и на них поселились боги. Мифические божества один за другим уходили с Гавайев: сначала верховные боги — Кане, Ку, Лоно, Каналов, потом полубоги, за исключением Пеле, богини вулканов. Божественные драконы и животные, наоборот, пришли на Гавайи с «сияющих небес». Боги и богини управляли небесными и земными делами, и им помогали мириады божественных помощников, которыми были лесные существа, за ночь выполнявшие самую трудную и кропотливую работу. Божества создали острова и дали свои имена горам и долинам, скалам и расщелинам, возникавшим от ударов их копий или их тяжелой поступи. За ними последовали мифические герои, которые разумно правили островами и, вместо того чтобы забираться на небеса за божественным питьем или под землю за огнем, отправлялись на другие острова с прозаической целью меновой сделки или женитьбы. Потом прекратились и долгие путешествия, вожди стали плавать на каноэ вблизи своих островов, теряя их из виду разве лишь ночью. Они охраняли свою собственность от соперников. Так, в постоянной опасности оттачивая умение все замечать и рационально строить жизнь, они узнали пределы человеческих возможностей и начали молиться богам, которые были их далекими предками, просить их о том, чего они сами не могли сделать <…>

В представлении полинезийца боги и люди — одна семья, но они занимают в ней неодинаковое положение. Боги осуществляют контроль над природными явлениями и могут передавать эту способность своим земным потомкам. Полинезиец верит, что бог, правящий на небесах, может подавать знаки земным людям и, более того, посещать землю в виде облака, птицы, бури или запаха, если вдруг пожелает устроить чей-то брачный союз или продемонстрировать свою власть над человечеством. Божества могут принимать любые обличья, жить на земле и создавать земные традиции. Именно поэтому «Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи» — это реалистическое отражение мировоззрения полинезийцев, его представлений о деятельности богов на небе и на земле, а также об устройстве общества и жизни людей. Сверхъестественное соотносится с естественным так же, как в восприятии полинезийца боги соотносятся с людьми, и жизнь богов, даже будучи перенесена на небо, воспринимается и описывается столь же реалистично, как и жизнь людей, и в ней полинезийцы находят объяснение земной жизни. В контексте полинезийского фольклора даже миф творения может рассматриваться как точная родословная, а различие между сказками и историческими преданиями заключается лишь в некотором сдвиге акцентов, но общая концепция природы и взаимоотношений между богами и человечеством остается неизменной.

Мифы о богах в какой-то мере отражены в «Сказании о Лаиэ-и-ка-ваи» Халеоле. Хотя действие происходит на Гавайях, тем не менее мы знакомимся и с жизнью на небесах. Кроме того, Пали-ули, где живет Лаиэ-и-ка-ваи, и Пихана-ка-лани, где живет играющий на флейте верховный вождь Кауаи, несомненно, представляют собой земной рай[102].

Спросите у местного жителя, где эти места, и он, улыбаясь, скажет «На небе». Длинный перечень географических названий отражает интерес полинезийца к путешествиям <…>

Сюжет «Сказания» точно соответствует сюжету тех легенд, в которых рассказывается о семействах полубогов. Это очевидно, особенно если вспомнить историю, переведенную на английский язык Вестервельтом в книге «Боги и духи» (Legends of Gods and Chosts, с. 116), которая, хотя и более фрагментарна, но основана на том же материале, что и версия Халеоле[103].

Ситуация в основном напоминает ту, что и в «Лаиэ-и-ка-ваи». Прекрасную девушку, дочь высокого вождя, забирает от родителей и растит в земном рае Вака, божественная опекунша. Птицы прислуживают им, великий ящер охраняет их. Девушка становится женой высокого вождя, который приходит к ней с небес и которого потом соблазняет красота другой женщины. Это — Поли-аху, женщина, живущая на горе, но в сказании Халеоле она играет второстепенную роль. В остальном сюжеты не совпадают[104]. Совершенно очевидно, что под влиянием привнесенных извне представлений Халеоле изъял из своей версии взаимоотношения брата и сестры, которые есть в версии Вестервельта. В других гавайских сказаниях, пока не опубликованных, о них тоже рассказывается. Знатоки же гавайских генеалогий уверяют, будто именно такие союзы давали право на самый высокий божественный ранг. Восстановив источник, можно смело утверждать, что сюжет рассказывает о событиях из жизни одной семьи богов или их богоподобных потомков[105].

Версия Вестервельта в целом — это миф, объясняющий, как все стало таким, как есть, как боги населили острова, как пляски хýла и гадание по облакам стали известны на Гавайях. Причина подобной локализации ясна. Пуна, ее непроходимые леса, долгое время посвященные богам и населенные поющими птицами, деревья, листья которых танцуют на ветру, благоухающие маиле, густые туманы, часто сюда опускающиеся и давшие этой местности имя Хале-оху (Дом Тумана), и, что самое главное, постоянно рождающиеся тут радуги — достойная декорация для деяний любой семьи полубогов. Какими бы странными и чудесными ни были описываемые эпизоды, какими бы аллегорическими они ни казались, природа и человек для полинезийца — объективные данности.

Итак, в более правдоподобном сказании Халеоле сказка призвана украсить повествование. Ураган берет в жены Благоухание, и у них рождаются сыновья Полуденное Солнце и, вероятно, Молния, и дочери-близнецы, названные в честь двух видов растений, символизирующих, по-видимому, Радугу и Сумерки, и еще пять дочерей, из них четыре названы в честь разных видов маиле и одна в честь пахучего цветка хала. Перворожденный сын — божество — живет на самом верху небес. Птица-полдень доставляет к его воротам посетителей, а стражи тени — Движущееся Облако и Великая Яркая Луна — закрывают ворота, чтобы его сияние оставалось внутри. Три уровня небес, что находятся ниже, охраняют дяди по материнской линии и отец, который не имеет права подходить близко к священному дому, куда имеет доступ только мать. Знаки верховного вождя, знаки бури — гром, молнию, «красный дождь», повышение уровня воды в море, долгие туманы — он наследует от своего отца. Родственница растит Радугу в лесу Пуны. Птицы переносят ее с места на место на своих крыльях, прислуживают ей, готовят, не-прилагая труда, пищу. Золотыми птичьими перьями покрыт дом, окруженный благоухающими цветами. Туман скрывает принцессу, когда она отправляется в путешествие. Землетрясение охраняет ее, спасает от посягательств Молнии, которая хочет ее погубить, относит гонца к Полуденному Солнцу, и тот становится женихом прекрасной Радуги. Бог-Солнце спускается на землю и уводит Радугу на небо, однако через некоторое время он влюбляется в сестру Радуги — Сумерки, следует за ней на землю и обрекает себя на гибель в Ночи.

Таково краткое содержание мифа, но обратите внимание, как, очеловечивая богов, Халеоле показывает нам живую картину жизни Полинезии. Мы видим и спасение ребенка, и кулачный бой, и катание на волнах, и все перипетии любовных отношений (ревность, отказ стать женой, посредничество сестер), а также игру в шашки на пари, ночные игры килу, свадебный кортеж и всеобщее празднество. Нам рассказывают о любви полинезийцев к музыке, об их особенном интересе к незнакомому музыкальному инструменту, об отношении к запахам. И наконец, перед нами проходят представители разных социальных групп: дочь высокого вождя — госпожа юных девственниц, живущая в доме, куда запрещено входить мужчинам и где ее посещают лишь старуха и горбунья-служанка, вождь, его предсказатели, гребцы, воины, палач, главный советник, вожди более низкого ранга, которые кормятся за его столом. В «Сказание» включены ритуальные причитания, которыми встречают вождя, описаны церемонии торжеств, знаки табу, плащ из перьев птиц, свадебные атрибуты вождя, показана его власть над жизнью и смертью других людей, и то, как происходит выбор невесты. В то же время здесь отражены чувства простых людей, их удивление и радость, их интерес к жизни вождя, но и предательство гребцов, самовластие землевладельцев. В святилищах приносят в жертву людей, молятся, вызывают видения. Прорицатель ищет могущественного покровителя, призывает на помощь бога, но одновременно он искренне привязан к вождю и, главное, стремится сохранить о себе память в потомстве с помощью принцессы и ее подруг, которые становятся его приемными дочерьми: «Они дочери Хулу-маниани». Все это отражает каждодневную жизнь полинезийской общины и лежит в основе гавайского эпоса. В полинезийском сказании показан мир, в котором боги и люди играют свои роли, мир, в котором, хотя отведено место и небесам, отражены обычаи и верования людей.