Читать онлайн «Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи». Страница 37

Таково краткое содержание мифа, но обратите внимание, как, очеловечивая богов, Халеоле показывает нам живую картину жизни Полинезии. Мы видим и спасение ребенка, и кулачный бой, и катание на волнах, и все перипетии любовных отношений (ревность, отказ стать женой, посредничество сестер), а также игру в шашки на пари, ночные игры килу, свадебный кортеж и всеобщее празднество. Нам рассказывают о любви полинезийцев к музыке, об их особенном интересе к незнакомому музыкальному инструменту, об отношении к запахам. И наконец, перед нами проходят представители разных социальных групп: дочь высокого вождя — госпожа юных девственниц, живущая в доме, куда запрещено входить мужчинам и где ее посещают лишь старуха и горбунья-служанка, вождь, его предсказатели, гребцы, воины, палач, главный советник, вожди более низкого ранга, которые кормятся за его столом. В «Сказание» включены ритуальные причитания, которыми встречают вождя, описаны церемонии торжеств, знаки табу, плащ из перьев птиц, свадебные атрибуты вождя, показана его власть над жизнью и смертью других людей, и то, как происходит выбор невесты. В то же время здесь отражены чувства простых людей, их удивление и радость, их интерес к жизни вождя, но и предательство гребцов, самовластие землевладельцев. В святилищах приносят в жертву людей, молятся, вызывают видения. Прорицатель ищет могущественного покровителя, призывает на помощь бога, но одновременно он искренне привязан к вождю и, главное, стремится сохранить о себе память в потомстве с помощью принцессы и ее подруг, которые становятся его приемными дочерьми: «Они дочери Хулу-маниани». Все это отражает каждодневную жизнь полинезийской общины и лежит в основе гавайского эпоса. В полинезийском сказании показан мир, в котором боги и люди играют свои роли, мир, в котором, хотя отведено место и небесам, отражены обычаи и верования людей.

Теперь давайте посмотрим, как формировался стиль сказителя под влиянием его видения природы и условий жизни. Что с социальной точки зрения представляла собой Полинезия, занявшая среди Других, равных по уровню развития народов-сказителей в общем-то высокое положение благодаря богатству, разнообразию и красоте своих творений?

В полинезийском сказании отражается мир, для которого основополагающим является так называемый социальный ранг. Семейные узы, а также права и титулы, полученные в наследство, определяют положение человека в обществе. Вожди утверждают, что их права и титулы получены ими от богов, их предков. Эти права подразумевают не только права на землю и другую собственность, но и определенные привилегии в управлении жизнью группы, а также систему поклонений, подобных тем, которые обычно оказывались богам. Все это проводилось в жизнь с помощью сложной системы табу[106].

Власть табу зависит от того, насколько сильна вера в то, что оно установлено богом, который прогневается, если оно будет нарушено. В случае же нарушения табу общество, чтобы отвести от себя гнев бога, само наказывает виновника, его семью или племя. Но ясно, что это наказание вызвано страхом перед местью божества. В Полинезии бог представлен личностью вождя, его божественную власть никто не смеет оспаривать, поэтому он имеет право призывать к повиновению даже под угрозой смерти. Пределы его власти зависят от ранга вождя. Перед некоторыми вождями дóлжно падать ниц, к другим нельзя прикасаться. Так, если вождь посвящает какую-то часть своего тела богу, она становится табу для человека более низкого ранга и любое проявление святотатства неизбежно ввергает вождя в ярость. Точно так же табу может стать какая-то еда или какой-то предмет. Нарушить табу значит бросить вызов, т. е. объявить войну.

В основе права налагать табу лежит божественное происхождение, ибо принадлежность к божественному роду, как вообще родовая принадлежность, была фактором первостепенной важности. Но не менее важны были способности вождя, которые он должен был проявить, чтобы иметь право притязать на божественное наследство. К тому же он должен был строго придерживаться определенного поведения, в противном случае мог оказаться рангом ниже. И все же даже удачливый воин, дабы поддержать свой ранг, обычно искал себе жену в среде более высокопоставленных вождей. По этой причине женщины занимали сравнительно высокое положение в обществе, что так или иначе отразилось в сказках. В центре многих полинезийских сказаний (например, «Лаиэ-и-ка-ваи») — судьба женщины. Ребенку часто покровительствует именно мать, если она принадлежит к более высокому, чем отец, рангу, или же ее родичи. Девушка из семьи высокого ранга находится под строгим надзором, как в «Лаиэ-и-ка-ваи», так как в отличие от других девушек должна хранить девственность, чтобы найти себе достойного мужа. Ранг имеет большое значение для брака, и наибольшим почетом пользуется ребенок брата и сестры, принадлежащих к высшему рангу. Ступенью ниже будет отпрыск представителей двух поколений — отца и дочери, матери и сына, дяди и племянницы, тетки и племянника, если они тоже принадлежат к высокому рангу[107].

Высшее право вождя подразумевает следующее. Вождь должен постоянно поддерживать свое исключительное положение среди соплеменников и постоянно напоминать о своем божественном происхождении[108]. В этом назначение отличительных знаков его ранга: на Гавайях это какой-нибудь знак табу, а также королевский плащ из птичьих перьев, особое возвышенное место на двойном каноэ, главенство во время пира, определенные одежда свиты, размеры дома и каноэ, особое изящество всего, что его окружает, тем более естественное, что вождь имеет право решающего голоса, если речь идет об украшении жилища и т. д. Высокое положение вождя обеспечивает и материальные выгоды. Божественное табу позволяет ему получать от общины лучшую еду, украшения, оружие, одежду. Также за счет общины он содержит свою свиту, исполняющую все его желания.

Земля в гавайских и других полинезийских общинах также находится под контролем вождя и может перераспределяться, когда власть переходит из одних рук в другие. Таким образом, табу — это сложная система, регулирующая экономические, социальные и прочие отношения в общине. При помощи табу контролируется труд простых общинников и поддерживается благосостояние вождей, пользующихся неограниченной личной свободой и роскошью. Табу способствовало классовому разграничению, разделению на высших и низших[109].

Для посредничества между вождем и его предками и выполнения необходимых церемоний существуют жрецы, чье положение зависит, во-первых, от ранга, к которому они принадлежат по рождению, во-вторых, от покровителя. Даже если в тело жреца на время вселяется бог и жреца почитают как божество, он лишается этого и вновь обретает прежний ранг, как только бог покидает его тело. Так как претензии вождя и жреца одинаково обосновываются божественной властью, то они поддерживают друг друга, и часто бывает так, что один человек совмещает обязанности и вождя и жреца; жрец может взять верх над вождем.

В полинезийской общине жрец является тем, что мы называем профессионалом. Помимо проведения религиозных церемоний в его обязанности входят консультации с богами по вопросам управления, разгадывание предзнаменований, занятие медициной, сохранение в памяти родословных вождей и древних сказаний; он часто выступает как восхвалитель вождя и защитник его интересов. Все это в его власти, пока его вдохновляет бог, который через него говорит с людьми.

Искусство песни и сказания, хотя и популярное среди всех классов[110], пользовалось особенным вниманием вождей и тех, кто искал их покровительства. Важной похвалой вождю была фраза: «Он хорошо говорит». Гавайские сюжеты рассказывают о героях, ставших знаменитыми благодаря искусству спора (hoopapa) или искусству танца и пения (hula), о вождях, которые с помощью неземного наставника предаются изучению небес и земли, чтобы всех превзойти своим знанием. «Занятие песнетворчеством» (oihana haku mele) поощрялось аристократией[111]. Способный песнотворец, будь то мужчина или женщина, даже принадлежащий к низкому рангу, в качестве «составителя песен» (haku mele) мог рассчитывать на покровительство вождя, и его имя навсегда соединялось с той песней, которую он сочинил. Поэт мог один сочинить панегирик, но более длинные и ответственные песни сочиняла уже целая группа, при этом или один разрабатывал тему, или все по очереди сочиняли строку за строкой. Каждая фраза обсуждалась, чтобы в ней не было ни одного ненужного намека, который мог бы навлечь несчастье на покровителя поэтов. Сочинив панегирик, они все запоминали его наизусть, чтобы избежать случайного пропуска или ошибки. Подобное коллективное творчество способствовало выбору лучшего варианта и точному запоминанию текста.