Читать онлайн «Морские истребители». Страница 46

- Еще до подхода к Херсонесу, - рассказывал Алексей, - навстречу двигались бесконечные колонны пленных. Весь полуостров был буквально забит военной техникой врага: автомобилями, танками, орудиями, повозками, самолетами. Всюду трупы гитлеровцев и лошадей. В море, недалеко от берега, горели баржи и катера, подожженные и разбитые нашей авиацией. Немногие из уцелевших гитлеровцев впоследствии писали, что такого ада, как в майские дни у Херсонеса, им не приходилось испытывать за все годы войны.

Таков был финал боев на крымской земле.

Завершилась одна из блестящих наступательных операций Красной Армии в Великой Отечественной войне, проведенная в тесном взаимодействии сухопутных войск, авиации и сил флота. Крымская операция закончилась полным разгромом 17-й немецкой армии. Потери противника составили 100 тысяч человек, в том числе 61 587 пленных, большое количество техники и вооружения».

Кроме того, большое количество германских и румынских солдат и офицеров погибло в море во время эвакуации. По признанию румынского главного штаба, тоннаж судов, потопленных и поврежденных за время эвакуации из Севастополя, составил 82,8 процента от общего тоннажа немецких, румынских и венгерских плавсредств, находящихся к тому времени на Черном море.

Итоги боевых действий убедительно подтвердили высокую эффективность морской авиации по уничтожению кораблей и судов противника в море, особенно штурмовиков и бомбардировщиков, применяющих топ-мачтовый способ бомбометания.

Летчики- черноморцы за период операции произвели 4506 боевых вылетов, в том числе: штурмовики -1070, бомбардировщики - 574, торпедоносцы - 95, разведчики - 469, истребители - 2298.

В результате было потоплено 65 и повреждено 55 транспортных судов и боевых кораблей, уничтожено большое количество другой военной техники и живой силы врага. Значительный урон противнику нанесли наши отважные подводники и катерники.

Потери противника на море в период Крымской операции были тяжелыми, этого не могли не признать даже сами фашистские вояки. Так, бывший гитлеровский адмирал Ф. Руге в своих мемуарах пишет: «…при эвакуации погибло пятьдесят судов, в том числе много небольших, частично в крепости, большая же часть в результате воздушных атак. Особенно тяжелые потери были понесены при гибели пароходов «Тотила» и «Тейя».

По данным штаба 17-й немецкой армии, только с 3 по 13 мая при эвакуации из Крыма противник потерял в море около 42 тысяч солдат и офицеров.

В боях за Севастополь и в боевых действиях на морских коммуникациях советские воины, в том числе моряки и летчики Черноморского флота, проявили массовый героизм, высокий наступательный дух и боевую активность. Партийно-политическая работа воспитывала самоотверженность и инициативу воинов при выполнении боевых задач. Широко пропагандировались славные боевые традиции защитников города-героя в 1941-1942 годах. В дни боев за Крым и Севастополь в ряды ленинской партии вливались лучшие воины. Только в марте и апреле в частях авиации Черноморского флота 310 летчиков, штурманов, авиационных специалистов подали заявление о приеме их в ряды партии.

В период Крымской операции по приказу Верховного Главнокомандующего столица нашей Родины - Москва семь раз салютовала доблестным войскам 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии. В трех приказах ВГК за отличные боевые действия была объявлена благодарность и летчикам-черноморцам генерал-лейтенанта Ермаченкова. За мужество и героизм, проявленные в боях за освобождение Крыма и Севастополя, 126 воинам было присвоено высокое звание Героя Советского Союза, в том числе 34 морякам-черноморцам. За боевые подвиги звание Героя Советского Союза было присвоено 14 летчикам черноморской авиации.

Наша 11- я Новороссийская штурмовая авиадивизия и несколько других авиаполков ВВС Черноморского флота были награждены орденом Красного Знамени. Приказом Верховного Главнокомандующего за боевые отличия при освобождении городов Крыма присвоены почетные наименования: Керченский -25-му истребительному авиаполку; Феодосийский - 8-му гвардейскому и 47-му штурмовым авиаполкам; Севастопольский - 2-й гвардейской минно-торпедпой авиадивизии, 13-й авиадивизии пикирующих бомбардировщиков, 30-му разведывательному авиаполку, 7-му истребительному авиаполку и нашему, 6-му гвардейскому Краснознаменному истребительному авиаполку.

В дни последних боев за Севастополь, к нам в полк прибыл фронтовой фотокорреспондент Евгений Халдей. Ему очень хотелось запечатлеть с воздуха освобожденный Севастополь и паши «яки» в полете. Такая возможность ему была предоставлена и он сделал несколько прекрасных снимков с двухместного самолета Як-7у.

После войны снимки Халдея с успехом экспонировались на многих выставках, печатались в книгах, журналах и газетах. Для меня, конечно, особенно дорог искусно выполненный снимок «Морские истребители-гвардейцы над освобожденным Севастополем», где запечатлена четверка самолетов 6-го гвардейского авиаполка в боевом полете. В этом полете принимали участие летчики третьей эскадрильи: ведущий четверки Як-9 с номером «22» на борту - командир эскадрильи Герой Советского Союза капитан Гриб, рядом с ним, на самолете с номером «31»- младший лейтенант Воронов. Ведущим второй пары летел старший лейтенант Белозеров на самолете с бортовым номером «26» и замыкающим шел младший лейтенант Акулов на своей «тридцатке».

Здравствуй, мама!

Бои на крымской земле наконец стихли, наступила пауза, и мы никак не могли привыкнуть к наступившей тишине. Ветераны-севастопольцы при первой же возможности отправлялись на места былых сражений, пытались разыскать свои землянки, капониры, могилы боевых товарищей, адреса знакомых и близких. Вновь хотелось им пройтись по родным улицам. Улицы, правда, уже были не те: на месте многих красивых домов лежали развалины, уцелевшие стены пробиты снарядами, то тут, то там чернели глубокие воронки. Почти на каждом шагу встречались артиллерийские орудия, подбитые танки, автомобили, брошенные фашистами.

Войска, сосредоточенные в районе Севастополя, воспользовавшись передышкой, приводили в порядок боевую технику и отдыхали. Некоторые части уже двигались к железнодорожным станциям на погрузку.

На наш вопрос: «В какие края, братва, путь держите?»-они отвечали: «На Берлин! Гитлера добивать!». Некоторые, заметив морских летчиков с орденами на груди, радушно приглашали перекусить. Быстро завязывались знакомства, оживленные разговоры о фронтовых делах, о родных и любимых. Туг же появлялась гармошка и кто-нибудь затягивал:

«Эх, дороги, пыль да туман…»

Мы, морские летчики, пели свою песню: «Прощай, любимый город, уходим завтра в море…»

Эти слова тоже многим были знакомы и нас охотно поддерживали.

Происходили перемены и у нас. Стало известно, что наша 11-я Новороссийская Краснознаменная штурмовая авиадивизия в составе двух штурмовых и 9-го истребительного полков срочно перебрасывается па Балтику. Это известие вызвало немало вопросов: «Почему наш полк не направляют вместе со штурмовиками? Где же нам придется воевать?»

Командиры неопределенно говорили: «Хватит войны для нас и на Черном море».

За долгое время совместной боевой работы мы по-настоящему подружились и сроднились с летчиками-штурмовиками 8-го гвардейского и 47-го штурмовых авиаполков. Немало трудных испытаний выпало на нашу с ними долю в период боев на Таманском полуострове, в районе Новороссийска, в боях за Крым и Севастополь. Никогда не забудутся сложные и рискованные полеты над седыми холодными волнами на Феодосию и Киик-Дтлама, Наша дружба и фронтовое братство скреплены кровью многих летчиков-штурмовиков и истребителей. И вот теперь наши боевые пути расходились.

Спустя несколько дней после завершения боев в Крыму командир эскадрильи сказал мне:

- Собирайся в отпуск. Ты уже год на фронте. Сейчас есть возможность повидаться с родными.

Это предложение меня застало врасплох и озадачило. За все три года войны мы и не помышляли об отпуске или отдыхе. И на фронте, и в тылу советские люди напрягали все свои силы в борьбе против фашизма, не считаясь с потерями и лишениями. Я поделился радостью о Борисом Акуловым. Он принял деятельное участие в сборах, пытался давать советы, куда поехать и как вести себя в той или иной ситуации.

Действительно, мне пришлось задуматься: «Куда же вначале поехать? На родину, в Калининскую область, к маме, или в Днепропетровск, к любимой девушке?»

Мои размышления и колебания прервал при встрече возле штабной землянки командир полка Авдеев. Он, как обычно, без всяких предисловий выпалил:

- Завтра на Москву летит Ли-2. Если тебя устраивает, я скажу командиру экипажа, чтобы взял тебя и доставил в столицу.