Читать онлайн «Морские истребители». Страница 45

Топливо и боезапас на исходе. Противник может уйти.

Выход один - невзирая на огонь, сблизиться на предельную дистанцию и бить в упор, наверняка.

Бросаю свой верный «як» в повторную атаку…

Все вытеснила одна мысль, одно стремление - поразить врага. «Ближе, ближе, - говорю себе. - Целься точнее в летчика или в мотор!»

Сближаюсь. Стрелки из «мессеров» палят по мне из пулеметов. Кругом бешеная пляска огня от перекрещивающихся пулеметных трасс, кажется, они пронизывают мою машину и от них нет спасения…

- Ближе, еще ближе! - командую себе.

Совсем рядом ненавистная фашистская свастика и кресты, в белых обводах, четко вижу стрелка ведомого «мессера», прильнувшего к прицелу пулеметной установки. Теперь надо создать скольжение, резким движением левой педали накладываю центр прицела па «мессера», он «застывает» неподвижно перед носом моего «яка». «Вот теперь пора. Огонь! Огонь!»

Жму на кнопки управления огнем. Снаряды и пули достигают цели, оставляя яркие вспышки на правом моторе и кабине «мессера». Враг резким маневром попытался уйти от смертоносного огня моего «яка», но тщетно: я вцепился в него и продолжаю вести огонь.

Едва не зацепив за воду, выхватываю машину и резко ухожу вправо, не спуская глаз с атакованного «мессера». Из его правого мотора появился шлейф черного дыма, затем показалось пламя. Он стал быстро отставать от ведущего. Третьей атаки не потребовалось: через минуту подбитый «мессер» зацепился левой плоскостью за воду, перевернулся и, поднимая каскады брызг, рухнул в море. На поверхности остались лишь мелкие обломки и стелящиеся по воде клубы дыма.

Обнаружить ведущего «мессера» мне не удалось. Он бросил своего напарника и успел удрать.

После посадки Толя Шаронов обнаружил в нашем «яке» несколько пробоин. К счастью, они не повредили жизненно важных агрегатов самолета, и на следующий день мы вновь взлетали, искали и уничтожали пытавшихся уйти от возмездия фашистов.

В дни боев за Севастополь летчики-истребители нашего гвардейского полка сбили 19 вражеских самолетов. Семнадцатую победу в воздухе одержал наш новый командир эскадрильи и мой ведущий Герой Советского Союза капитан Гриб. Увеличили личный счет сбитых фашистских самолетов капитаны Москаленко, Кологривов, старший лейтенант Маслов, младшие лейтенанты Акулов, Иванов. Отважными воздушными бойцами проявили себя молодые летчики Трошкин и Рыжкин, одержавшие первые победы.

Ощутимый урон врагу наносили истребители нашего полка ц штурмовыми действиями, уничтожив несколько самоходных понтонов и большое количество плавсредств противника с гитлеровцами. Зачастую, сопроводив штурмовики или бомбардировщики до побережья и убедившись в их полной безопасности, истребители сопровождения звеньями и парами направлялись в район западнее Херсонеса и пулеметно-пушечпым огнем штурмовали катера и лодки врага до полного израсходовапия боезапаса.

В одном из боевых вылетов мы обнаружили вблизи Херсонеса пятидесятитонный самоходный понтон типа «Зибель», переполненный гитлеровцами. После нескольких метких атак «яков», убедившись в безвыходности своего положения, понтон повернул обратно и на наших глазах приткнулся к берегу. Оставшиеся в живых немцы и румыны прыгали в воду, стремились побыстрее найти укрытие в камнях под обрывом от смертоносных атак истребителей. Мы продолжали поливать огнем разбегающихся фашистов и окончательно продырявили понтон, чтобы невозможно было им воспользоваться и опять выйти в море.

На следующий день летчики нашей эскадрильи подожгли катер с солдатами и офицерами. Обезумевшие от страха фашисты прыгали в воду, спасаясь от огня. Море кипело вокруг пылающего катера от разрывов снарядов истребителей, и вряд ли кому-нибудь из гитлеровских вояк удалось уцелеть.

На нашем аэродроме Саки кипела напряженная боевая работа. Все были охвачены единым желанием нанести противнику наибольший уроп на крымской земле. Непрерывно гудели моторы взлетающих и садящихся «илов», «яков». Повсюду в воздухе виднелись группы бомбардировщиков, штурмовиков, истребителей - их курс лежал в море, на запад, где наносились непрерывные бомбоштурмовые удары по транспортным судам противника.

Задание следовало за заданием. Летчики не отходили от самолетов, вместе с техниками и механиками готовили их к повторному вылету. Мы успевали буквально за несколько минут до вылета получить короткие указания о составе группы, порядке взлета прикрываемых и истребителей. Мы настолько втянулись в боевую работу и настолько слетались, что остальные детали совместных действий не требовали разъяснений. Успех во многом зависел от инициативы ведущих групп и каждого экипажа.

Дружно и самоотверженно работал технический состав под руководством Макеева, Волкова, Макарцева, Каплан, Вахрушева. Без устали трудился, доставляя бензин, бомбы и другие боеприпасы, личный состав авиационно-технической базы.

Особенно большая нагрузка в эти дни выпала на долю оружейников. Им приходилось после каждого вылета полностью восполнять боекомплект пушек и пулеметов на всех самолетах. Не покладая рук трудились оружейники нашей эскадрильи Цыбко, Нестеренко, Власенко, Попов. После каждого вылета на стоянке нас с нетерпением и любовью встречали верные боевые друзья - техники и механики. «Хороший техник каждый раз получает награду в виде благополучного возвращения на аэродром его самолета» - эти слова мне много раз приходилось слышать из уст самых скромных, самых честных и самых неутомимых тружеников, боевых помощников летчиков. Многие из них участвовали в обороне Севастополя от фашистских орд в 1941-1942 годах. После полетов они засыпали нас вопросами. «Как выглядит сверху наш родной Севастополь? Что уцелело в городе? Как выглядит Северная бухта? Что делается на Херсонесе?». А перед вылетами напутствовали:

- Соколы, не давайте пощады фашистским гадам! Пускайте их всех на дно Черного моря, чтобы помнили Севастополь.

В газете «Черноморский летчик» за 10 мая была опубликована заметка Акулова, в которой он хорошо выразил чувства и мысли нашего личного состава: «Сегодня с повой силой встают в памяти июньские дни 1942 года. Любимый Севастополь в огне… Но жарче пламени - ярость севастопольцев в борьбе против фашистских орд.

Во всех боях па Черном море нашим боевым кличем было заветное слово - «Севастополь». С думой о нем, с севастопольской яростью били мы воздушного противника, расчищая дорогу нашим войскам к славной черноморской столице».

11 мая наш полк облетела печальная весть о гибели командира первой эскадрильи Героя Советского Союза капитана Москаленко. Трудно было смириться с мыслью, что не стало одного из лучших летчиков нашего гвардейского полка, одного из первых Героев, участника многих боев в период обороны Севастополя и Кавказа. О его храбрости и летном мастерстве ходили легенды. Напарник Москаленко по роковому полету - Иванов после возвращения па аэродром только и доложил, что самолет ведущего упал в районе 35-й береговой батареи.

Велика была радость летчиков и техников полка, когда через несколько дней вдруг выяснилось, что Москаленко жив и находится в армейском госпитале. Его самолет был подожжен прямым попаданием зенитного снаряда при возвращении с боевого задания в районе Херсонеса. Пришлось приложить невероятно большие физические усилия, чтоб выбраться из кабины и покинуть горящую машину с парашютом. Озверевшие фашисты открыли по спускающемуся на парашюте летчику огонь из всех видов стрелкового оружия. Несколько пуль попали в него, но раны оказались не смертельными. Однако на этом не кончились испытания для Москаленко. Он упал с парашютом между позициями наших войск и укреплениями врага, на полосе, которая простреливалась огнем такой плотности, что казалось совершенно невероятным остаться живым в таком «пекле». И все же не суждено было Георгию Васильевичу погибнуть. Воронка разорвавшегося артиллерийского снаряда спасла его, истекающего кровью, от фашистских пуль. Под покровом темноты к нему пробралась наша отважная девушка-санитарка и вынесла его к своим. После длительного лечения Москаленко вернулся в строй.

Об обстановке и последних боях на полуострове Херсонес мне рассказал их очевидец и участник, мой брат Алексей. Он со своим дивизионом гвардейских минометов в составе передового о гряда Отдельной Приморской армии, преследуя и уничтожая отступающие немецко-фашистские войска прошел по дорогам Крыма от Керчи до Хорсонеса. 12 мая с обрыва херсонесского берега он произвел последний победный залп из «катюш» по плавающим в море фашистам.

- Еще до подхода к Херсонесу, - рассказывал Алексей, - навстречу двигались бесконечные колонны пленных. Весь полуостров был буквально забит военной техникой врага: автомобилями, танками, орудиями, повозками, самолетами. Всюду трупы гитлеровцев и лошадей. В море, недалеко от берега, горели баржи и катера, подожженные и разбитые нашей авиацией. Немногие из уцелевших гитлеровцев впоследствии писали, что такого ада, как в майские дни у Херсонеса, им не приходилось испытывать за все годы войны.