Читать онлайн «Морские истребители». Страница 44

Использовать аэродром Херсонес для приема и выпуска транспортных самолетов не представлялось возможным: летное поле находилось под непрерывным обстрелом нашей артиллерии. На маленьком клочке земли и даже под обрывом, у уреза воды скопилась масса людей, лошадей и военной техники. Организованное сопротивление врага, по сути дела, прекратилось, каждый стремился спасти свою шкуру.

Севастополь лежал в руинах.

На берегу живописных бухт когда-то простирался красивый приморский город из белого камня, город русской славы, родной и любимый город черноморских моряков. Теперь с высоты полета перед нашим взором открылась мрачная картина сплошных развалин и нагромождений камня. Повсюду поднимались вверх дымы пожаров и разрывов.

Поразительную картину представляла акватория моря к западу от Херсонеса. Сколько мог охватить взгляд, повсюду на поверхности можно было увидеть трупы лошадей с раздутыми животами, лодки, плоты, бревна, бочки и множество других мелких предметов. И везде барахтались обезумевшие от страха и потерявшие надежду на спасение гитлеровские вояки.

Вот какой финал наступил для захватчиков на севастопольской земле и в волнах Черного моря!

Час расплаты настал. Пришло возмездие за все злодеяния!

Сорвать эвакуацию остатков немецко-румынских частей морем, не дать уйти безнаказанно фашистам, отрезать все пути к спасению - в этом и состояла главная задача авиации Черноморского флота. Бомбардировщики, штурмовики, торпедоносцы и истребители действовали с предельным напряжением, непрерывно наносили неотразимые и эффективные бомбоштурмовые удары по конвоям и плавсредствам противника в море. Штурмовики нашей дивизии и истребители-гвардейцы ежедневно выполняли по три-четыре боевых вылета. Противник, лишившись возможности использовать аэродром Херсонес, не смог обеспечить надежного прикрытия конвоев на переходе морем с румынских аэродромов.

Изредка нам приходилось при сопровождении штурмовиков и бомбардировщиков вступать в бой с двухмоторными истребителями Ме-110 и противолодочными самолетами Га-138 и Га-140. Обстановка позволяла и истребителям прикрытия переключаться па штурмовку плавсредств противника. Пулеметпо-пушечным огнем мы уничтожали малоразмерные цели, подавляли зенитные батареи при топмачтовых атаках бомбардировщиков.

Уклоняясь от бомбовых и штурмовых атак, корабли и суда противника, обнаружив паши ударные группы, энергично маневрировали, одновременно ведя огонь из всех видов оружия по нашим самолетам. Поразить маневрирующую морскую цель прямым попаданием бомбы или торпеды очень сложно. Этого добивались только экипажи, мастерски владеющие авиационной техникой.

Наиболее высокая эффективность с меньшими потерями достигалась согласованными по времени и месту атаками топмачтовиков, штурмовиков и бомбардировщиков, когда действия одних ударных групп предварялись огневым воздействием других. И опять «решающее слово» было за топмачтовиками, которые внезапно для противника появлялись на бреющем через несколько минут после атаки бомбардировщиков и штурмовиков. Они сбрасывали бомбы и поражали суда противника в тот момент, когда враг, полагая, что опасность миновала, начинал восстанавливать походный ордер. Удары топмачтовиков были неожиданны и неотразимы. Это обстоятельство убедительно подтверждало вывод о том, насколько велико на войне значение неожиданного для противника применения нового тактического приема или оружия.

В дни завершающих боев в сложной, динамичной, быстроменяющейся обстановке не всегда представлялась возможность организовать тактическое взаимодействие между различными родами авиации. На первый план выдвигалась задача непрерывного воздействия на плавсредства противника. Поэтому наибольшее распространение получили последовательные удары бомбардировщиков и штурмовиков по принципу «никто никого не ждет». В первом эшелоне авиационных сил с максимальным напряжением действовали штурмовики Ил-2 11-й Новороссийской авиадивизии, полки которой базировались на аэродроме Саки, всего в шестидесяти километрах от Херсонеса. Во втором эшелоне действовали пикирующие бомбардировщики Пе-2 13-й авиадивизии с аэродрома Скадовск. В третьем эшелоне - 13-й и 5-й гвардейские полки 2-й гвардейской минно-торпедной авиадивизии на самолетах Ил-4 и Б-3 с аэродрома Сокологорное.

Штаб военно-воздушных сил Черноморского флота уделял в эти дни главное внимание организации непрерывной воздушной разведки плавсредств противника, быстро реагировал на изменения в обстановке, сосредоточивал удары авиации по наиболее крупным конвоям врага.

Командиры авиадивизий и полков в сложившейся обстановке обеспечивали четкое взаимодействие между тактическими группами и истребителями, быструю подготовку самолетов к повторному вылету. Все было подчинено главному - непрерывному воздействию на противника, нанесению ему максимального ущерба.

Особенно тяжелые потери понес противник на море 10 мая. На рассвете разведчики 30-го разведывательного авиаполка обнаружили у мыса Херсонес два крупных Конвоя, следовавших к румынским берегам. В составе каждого находилось несколько больших транспортов, переполненных фашистскими солдатами и офицерами. Немедленно в воздух были подняты и направлены па обнаруженные конвои все наши боеготовые самолеты.

Первыми по самому крупному конвою нанесли удар восемь штурмовиков 8-го гвардейского авиаполка, девять самолетов 47-го штурмового полка под прикрытием семнадцати Як-9 6-го гвардейского истребительного авиаполка. Атаки штурмовиков были направлены в основном на самые крупные транспорты. Штурмовики сбросили 68 фугасных авиабомб. Как было позже установлено, в результате бомбоштурмового удара получил сильные повреждения и затонул транспорт «Тейя», на котором находилось 3500 гитлеровцев. В уничтожении этого транспорта принимали также участие пять торпедоносцев 5-го гвардейского авиаполка.

Не ушли от возмездия и те, кто пытался убежать на судах второго конвоя. Его настигли топмачтовики 13-го гвардейского авиаполка в составе десяти самолетов Б-3. Прямыми попаданиями бомб гвардейцы поразили самый крупный транспорт и несколько других плавединиц врага. Вслед за топмачтовиками этот конвой атаковали с пикирования пять Пе-2 40-го авиаполка и шесть Ил-2 8-го гвардейского полка под прикрытием семи истребителей Як-9. В результате последовательных ударов было потоплено транспортное судно «Тотила» водоизмещением 6000 тонн, на котором находилось несколько тысяч солдат и офицеров врага. А всего в этот день черноморские летчики потопили около 30 плавединиц врага. Не менее эффективно действовала авиация Черноморского флота и в последующие дни - 11 и 12 мая. Для эвакуации своих войск противник применял практически все, что могло плавать: самоходные баржи и понтоны, различные катера. В панике солдаты и офицеры врага бросались в море на любых подручных средствах. Было уже не до крупных конвоев. Уходили малыми группами и одиночно.

Учитывая это, паша авиация стала широко применять эшелонированные действия и «свободную охоту», па которую парами и четверками отправлялись штурмовики, бомбардировщики и истребители. Они самостоятельно производили поиск плавсредств противника и, обнаружив их, уничтожали метким огнем.

Не обходилось и без потерь. Однако ничто не могло остановить боевого порыва героев-летчиков, которые наносили тяжелый урон врагу, иногда ценой жизни, приближая день Победы.

Если вам доведется быть в Севастополе, посетите памятник авиаторам-черноморцам, где увековечены имена всех погибших летчиков, не имеющих захоронений, в том числе и отважных топмачтовиков. Поклонитесь их светлой памяти.

…В тот же день, 10 мая, мне удалось перехватить и сбить фашистский самолет Ме-110. Возвращаясь со штурмовиками на аэродром, я неожиданно заметил пару двухмоторных самолетов с крестами на крыльях. «Вот так встреча! Откуда появились непрошеные гости?»

«Мессеры» шли плотным строем на максимальной скорости, прижимаясь к воде, в сторону румынских берегов. Еще две-три секунды - и они скроются в морской дымке. Решение пришло в тот же миг: «Немедленно атаковать». Разворачиваюсь энергично в сторону противника и со снижением, на полном газу - вдогонку. Напарник, не услышав, видимо, моего доклада, не последовал за мной. Я оказался один.

Кажется, погоня длится очень долго, дистанция сокращается медленно. Упираюсь левой рукой в сектора газа и шага, невольно подаюсь вперед. «Ну, еще немного! Добавь скорости», - мысленно обращаюсь к своему верному «ячку».

Внезапной атаки не получилось. «Мессеры» заметили меня и сомкнули строй вплотную. Дис1анция около трехсот метров, открываю огонь. Хорошо видны фонтаны воды вокруг «мессеров» от разрывов моих снарядов. Но и в мою сторону потянулись трассы ответного огня с обоих вражеских самолетов, «мессеры» маневром пытаются уклониться от моих очередей. Правильно говорили летчики: «сто десятый» крепкий орешек, запросто не возьмешь. «При выводе из атаки ни в коем случае нельзя проскакивать вперед: попадешь под огонь носовых пушек. Только в сторону со скольжением», - мелькает в сознании.