Читать онлайн «Человек как животное». Страница 47

Итак, муравьи, ведущие активную социальную жизнь, денег не изобрели. А вот для социальных приматов идея торгового, то есть взаимовыгодного, обмена — оказалась просто родной, инстинктивной. Мы это прекрасно знаем по своему виду. И мы это имели счастье пронаблюдать экспериментально на примере близких видов, ибо выдающиеся этолого-экономические опыты были поставлены разными группами ученых с разными видами приматов — шимпанзе, мартышками… В ходе экспериментов ученые внедряли в стае обезьян экономику. Какие молодцы!

Например, американцы из Йельского университета ввели в стае шимпанзе деньги и придумали для обезьян работу, которую те могли бы выполнять за эти самые деньги.

Что такое работа? Это малоприятная и трудная деятельность, на которую можно пойти только ради каких-то благ. В данном конкретном случае обезьяны должны были качать тяжелый рычаг с немалым усилием.

А что такое деньги? Да что угодно может быть деньгами! Главное, чтобы они были прочными и ценными. Обезьянам за работу давали разноцветные пластмассовые кружочки. Цвет жетона обозначал номинал монеты.

За красный жетон обезьяны могли, например, купить у людей стакан колы, за белый кружочек — ветку винограда, а синий кружочек по номиналу был вдвое больше белого, что обезьяны также быстро поняли.

Что же случилось со стаей, когда в нее ввели деньги? Нечто необыкновенное и прекрасное! Стая стала обществом. В ней тут же возникло социальное расслоение — трудоголики стали жить хорошо, лентяи превратились в бедняков. Возникли, точнее проявились, свои транжиры и скопидомы, воры и разбойники. Обезьяны были готовы жестко отстаивать свои капиталы перед лицом грабителей, а если кто-то терял бдительность, всегда находились особи, готовые украсть чужие деньги.

Аналогичные опыты с мартышками-капуцинами в джунглях Амазонии привели к аналогичному же результату: обезьянки быстро поняли роль и прелесть этих небольших кружочков. Рыночная экономика заблистала во всей своей красе!

Сначала экспериментаторы продавали обезьянкам яблоки и виноград по одной цене. И заметили, что яблоки спросом не пользуются. Но когда они снизили цену на яблоки в два раза, ситуация изменилась. Обезьяны сообразили, что выгоднее купить подешевевшие яблоки и таким образом сэкономить. Конечно, яблоко — это вам не виноград, но уж больно цена привлекательная! Вскоре весь запас яблок учеными был распродан.

Самое поразительное, что денежная система обращения быстро переключилась с направления «обезьяны—люди» на «обезьяны—обезьяны». Иными словами, деньги вошли у обезьян в оборот. Самки стали оказывать самцам сексуальные услуги за деньги. Когда ученые впервые увидели, как самец предложил отвергнувшей его самке деньги и она поменяла свое мнение касательно его привлекательности и согласилась, восторгу их не было предела. Я представляю, какие шутки отпускали биологи-мужчины в сторону своих коллег женщин!.. Тем более что дальше была замечена такая тенденция — самцы предпочитали сэкономить на фруктах, чтобы «полакомиться» сексом. А самочки, заработавшие таким образом денежки, покупали на них фрукты, шубы и автомобили…

Вывод? Секс лучше винограда! Но только для самцов…

Жалко только, что у обезьян не было карманов, им некуда было складывать деньги. А значит, одну из своих главных функций — накопления капитала — деньги у обезьян практически не выполняли: много ли за щеку набьешь!.. Думаю, если бы ученые догадались продолжить опыты и раздали обезьянам одежду с прочными карманами, как предтечу первых банков, или просто открыли бы в стае надежный банк, размещая в индивидуальные ячейки обезьян их личные накопления, очеловечивание приматов пошло бы еще быстрее. Тем более что все задатки у них для этого есть. Судите сами…

Зоопсихологи из университета Колумбии решили научить обезьян «играть на бирже». Точнее говоря, делать рискованные ставки. Перед этим в стаю обезьян ввели деньги, а затем обезьяне показывали ненадолго шесть картинок с изображением предметов. Затем картинки убирали и давали задание — показывали восемь новых картинок, среди которых была одна из первых шести. Нужно было ее найти. Интерес обезьяны подогревался возможностью сделать денежную ставку — перед выбором она должна была нажать одну из двух кнопок, обозначающих высокорискованную ставку или низкорискованную.

Если обезьяна делала ставку с высоким риском и угадывала, она получала три монеты. Если же она ошибалась, не получала ничего. А в случае выбора низкой ставки при любом ответе — правильном и неправильном — обезьяна получала одну монету.

И предъявляемые картинки, и монеты показывались на экране, причем получаемые монеты изображались кружочками в углу экрана, так что все это очень напоминало компьютерную игру. Правда, потом исследователи виртуальный счет в электронном банке «обналичивали», выдавая каждой обезьяне ее деньги кэшем.

Так вот: если, выполняя задание, обезьяна была уверена в своем ответе, она делала высокорискованную ставку. А если сомневалась в себе, делала низкую. И это уже, друзья мои, самая настоящая рефлексия! Анализ своих мыслей!

Кстати, обезьянам очень понравилось работать на компьютере, они старались, думали, морщили лбы, тыкали пальцами в экран, радовались правильным ответам и растущему счету, переживали…

И еще один интересный и очень узнаваемый момент. В одной серии экспериментов обезьянам просто показывали картинки, а за труд по их просмотру вознаграждали соком. Меняя количество сока и тип картинок, ученые выяснили, что за просмотр некоторых изображений обезьянам даже доплачивать не нужно, они бы и сами приплатили! Среди картинок, которые пользовались у обезьян большим успехом и которые они были готовы долго рассматривать даже без всякого вознаграждения, были фотографии доминантных самцов и задняя часть самок. Знаменитости и порнография!

Но стоило начать показывать какую-нибудь скучищу — например, низкоранговых самцов или нейтральные предметы, — обезьяны начинали требовать сока.

О чем говорят эти опыты?

Мы уже знаем, что наше поведение определяется программами поведения. Не всегда человек может определить умом, что его подвигло на то или иное действие — инстинктивная программа или благоприобретенная. Тем более что инстинктивные программы от нашего сознания скрыты и работают непосредственно с телом. А сознанию потом остается лишь гадать, «отчего это я вдруг такое сотворил?» Лишь в простейших случаях можно четко определить, какая программа сработала. Так, например, понятно, что когда человек переходит проезжую часть и машинально смотрит налево (если он при этом не англичанин), то сработала благоприобретенная программа. А если потерял голову от ревности и творит глупости — это против его воли включилась инстинктивная программа. Умом-то человек может понимать: от того, что твоя самка имела случку с другим самцом в презервативе, ни от тебя, ни от нее не убудет. Но инстинктивная программа протестует очень сильно, хотя и совершенно необоснованно.

Опыты с деньгами показали: в инстинктивных принципах организации коллективной жизни приматов заложено все то, что можно назвать экономическим поведением. Если бы эти коммуникационные программы и способность к компромиссам, обменам и договоренностям не была заложена в нас изначально, еще природой во времена эволюционирования нашего вида, хрен бы у нас была экономика! Как нет ее у муравьев. Которые не менее социальны чем мы, да и умом не обижены.

Оказывается, к интеллекту, как умению запоминать информацию и решать логические задачи, это не имеет никакого отношения. Экономика имеет отношение к потребностям тела. А разум, решая экономические задачи, тело просто обслуживает. Теоретически в экономике можно действовать холодно-логически и совершенно рационально. Но никто не действует, о чем мы еще поговорим чуть позже.

Экономика по сути своей — раздел психологии. Я бы даже сказал, зоопсихологии, учитывая вышеописанные эксперименты. Все нервные скачки рынка есть следствие наших страхов, панических атак, неоправданных надежд, адреналиновых выбросов и просто глупостей, которые мы творим. А иногда холодного расчета. Ведь не всегда же мы творим глупости и совершаем ошибки!

Не всегда. Но в большинстве случаев. Мало кто, играя на рынке, наживает капиталы, как Сорос. Абсолютное большинство проигрывает. От них и текут тонкие ручейки в океан, составляющий миллиарды немногочисленных соросов.

Впрочем, если не брать такую специфическую вещь, как игра на бирже, где большинство проигрывается, а также забыть о людях, охотно несущих свои деньги в финансовые пирамиды разного рода, то в обычной бытовой жизни поведение людей представляется все же ничуть не менее осмысленным, чем поведение шимпанзе, которых научили пользоваться деньгами. Мимо рта люди ложку не проносят, на рынке торгуются, скидки используют. Почему же тогда я сказал о нерациональных экономических действиях? Ах, не торопите меня с ответом! Сказал же — отвечу позже, когда время придет. Вот тогда мы и войдем в сияющие неземным блеском парадные залы глобальной экономики. А сейчас продолжим ознакомительную экскурсию по экономической прихожей…