Читать онлайн «Человек как животное». Страница 45

Поняв, насколько важны мамимы улыбки и тактильный контакт для правильного развития мозга ребенка, родильные дома Америки изменили свою политику и стали рекомендовать побольше ребенка тискать и улыбаться ему. Именно тогда были изобретены первые рюкзачки для переноски детей, максимально приближающие человеческих детенышей к тому положению, в котором находятся детеныши обезьян.

К сожалению, в левацком угаре цивилизованное человечество об этих опытах полувековой давности подзабыло. Отсюда и ювенальная юстиция с ее холодной идеологией о том, что детей нужно от родителей спасать, хотя даже плохие родители лучше, чем казенная койка в детской тюрьме детдома. Налаженная система отъема детей на Западе — форменное преступление против человечности.

Даже собаки любят, чтобы их гладили. Кошки, как известно, обожают спать в ногах у хозяина, а дети стремятся поутру прибегать к родителям в кровать. Потому что прикосновения и ощущение чужого тепла — важная часть коммуницирования у млекопитающих, наполнения жизни, ее качества. Для нашего же вида, предки которого большую часть детства проводили, вися на матери, это просто необходимо.

Поняв это, проходя мимо жены, непременно хлопните ее по заднице, а в ответ на ее возмущение, объясните, нравоучительно подняв палец:

— Мы теплокровные, нам необходим тактильный контакт!..

Кстати, шлепки по заднице, которые в лево-деградирующем западном обществе считаются насилием над детьми и за которые у вас стопроцентно отнимут ребенка, детям необходимы не меньше, чем обнимашки и поцелуи. Потому что в животном мире уважение одного продуцируется силой другого. Нет ничего хуже разболтанных отпрысков, не уважающих родителей. Там, где ребенка в три года можно спасти шлепком по заднице, в десять лет подзатыльником, а в пятнадцать поркой, в двадцать его не спасет даже тюрьма.

Детский писатель Григорий Остер, остро чувствующий детскую психологию, однажды на мой вопрос, стоит ли шлепать детей, ответил совершенно блистательно:

— Если вы ребенка любите, шлепайте на здоровье!

Помни, товарищ! Круглая детская попа предназначена не только для поцелуев, но и для благоотеческих шлепков!

И последнее в этой части. В 2012 году наши славные, блещущие интеллектом и добротой депутаты приняли так называемый закон Димы Яковлева, который запрещает усыновлять российских детей в американские семьи. В результате часть детей, которые могли бы получить семью, остались на железных койках в казенных приютах. Учитывая все вышеизложенное, степень адекватности и гуманизма нашей Государственной думы предлагаю оценить вам самим.

Почему невозможен коммунизм?

Потому что мы не муравьи.

Я часто для релаксации душевной (нужно ведь иногда и развлекаться) захаживаю на разные сайты и форумы младокоммунистов, не нюхавших социализм в его реальные онучи, и потому мечтающих о светлой и утопической второй его стадии — коммунизме. То есть о том времени, когда все станут сознательными и начнут работать даром — просто из понимания своей нужности обществу.

Когда начинаешь намекать, что все в этом мире не так просто, как рисуется в юношеских мозгах максималистов, подростки и взрослые дяденьки, не вышедшие из подросткового возраста, начинают вскрикивать звонкими голосами, столь подходящими для распевания песен про прекрасное далеко:

— А вот у себя в семье вы тоже все деньгами меряете? Жене и сыну тоже деньги за работу даете или же просто так, по-человечески?

Иногда выдвигается и другой аргумент:

— У муравьев же получилось! Там каждый работает на все общество! А вы достали уже своей конкуренцией и принципом «Человек человеку волк»!..

«Аргументы» эти столь часто встречаются, что стали едва ли не стандартными в обличениях младокоммунистами мещанско-эгоистической логики людей умудренных, поживших и советские онучи понюхавших. Естественно, у людей зрелых нашлись возражения, достаточные для того, чтобы перекричать звонкий хор, поющий о прекрасном далеко.

Вкратце эти возражения таковы.

Товарищи любители коммунизма, юноши пубертатного периода и приравненные к ним! Действительно, социальная организация муравьев чрезвычайно развита. Все члены общества честно трудятся, никого не выгоняют на работу насильно, под ударами хлыста. Каждый сам стремится с утра выйти потрудиться ради счастья всего муравейника! Но дело в том, что муравьи — это винтики. Они абсолютно одинаковы — как те самые пресловутые винтики сталинской социалистической машины. Если бы люди тоже были одинаковыми и различались только по номерам, мы бы тоже устроили коммунизм. Собственно, и у нас, людей, все попытки построить коммунизм сводились к обезличенности, одинаковости и номерам на груди…

Это объяснение очень хорошее. У него есть только один недостаток — оно неправильное.

Рисунок нашей экономики и всей человеческой цивилизации, включая экономику, определяется характеристиками наших инстинктов, образом жизни наших предков и общим устройством нашего тела. По всем перечисленным параметрам мы от муравьев отличаемся кардинально. И главное отличие состоит вовсе не в том, что люди суть индивидуальности, а муравьи — стандартные роботы, работающие на инстинктах и не имеющие индивидуальных предпочтений.

У левых есть такое ругательство: «зоологический антикоммунизм». Зоологическими коммунистами они называют своих ярых противников. Это считается очень плохо — быть зоологическим антикоммунистом! А я всегда с гордостью говорю: «Я — зоологический антикоммунист!» Потому что мой коммунизм основан на знании человеческой зоологии. Прочтя следующую главу, вы тоже, как и я, станете грамотными людьми.

Муравьи только кажутся нам глупыми и одинаковыми. На самом деле каждый муравей — это личность, о чем прекрасно известно мирмекологам, то есть специалистам по муравьям. Присмотримся к этим созданиям чуть повнимательнее, раз уж речь зашла о коммунизме.

Спят муравьи, поджав лапки, а проснувшись поутру, потягиваются, распрямляя конечности, и зевают — разводят челюсти. После чего отправляются на работу.

Профессию молодые особи выбирают себе по характеру и склонностям. Муравей может стать фуражиром, строителем, мусорщиком, нянькой, разведчиком, пастухом… Дело в том, что муравьи, как и люди, обладают яркой индивидуальностью. Одни трусливые, другие отважные; одни терпеливые, другие взрывные и не терпят монотонной работы; у одних хорошая память, а другие все время что-то забывают; одни ленивые, другие трудолюбивые; одни умные и могут отлично решать трудные задачи, а другие туповаты, но старательны. Самые умные мураши становятся разведчиками или охотниками, кто потупее — рабочими. А муравьи-пенсионеры занимаются тем, что обучают молодежь.

У муравьев есть даже игры. Вот что в книге «Внутривидовые отношения у муравьев» об этом пишет известный мирмеколог, доктор биологических наук А. Захаров:

«Свидетельством высокой психической организации муравьев… являются муравьиные игры. Игры наблюдались целым рядом исследователей. «Муравьи поднимались на задние ноги, ласкали друг друга усиками, начинали примерные сражения и, казалось, играли в прятки» (Huber P., 1810). Форель (Forel, 1874, 1928) наблюдал игры у лугового муравья Formica pratensis. Рабочие муравьи схватывали друг друга лапками или верхними челюстями, катались по земле, потом отпускали друг друга, увлекали один другого во входы своего гнезда и скоро выходили оттуда снова. Различные авторы описывают игры у Eciton legionis (Бэтс, цит. по Леббоку, 1885), у Formicoxenus (Stager, 1919), у рыжих лесных муравьев (Мариковский, 1962 в; Huxley, 1934).

Нам приходилось неоднократно наблюдать в садках игры муравьев-рабовладельцев F. sanguinea. Обычно события развивались при этом следующим образом. Один из муравьев прибегает в камеру, где находятся несколько других рабочих. Остановившись посредине камеры, муравей поднимается возможно выше на всех шести ногах (как бы становясь на цыпочки) и начинает мелко дрожать. После этого один-два муравья приближаются к нему с раздвинутыми мандибулами и делают несколько угрожающих движений. Далее в игре остаются, как правило, двое. Они начинают бегать друг за другом (инициатор чаще убегает), иногда устраивают короткие схватки. Муравьи старательно возятся, после чего отпускают друг друга и погоня продолжается. После окончания игры партнеры долго чистятся рядом. Во всех наблюдаемых у F. sanguinea играх инициаторами выступали муравьи, занятые вне гнезда. Иногда один и тот же муравей-инициатор поочередно играл с несколькими муравьями. Был отмечен один случай, когда все попытки муравья-инициатора увлечь кого-либо из обитателей садка не увенчались успехом, хотя этот муравей выступал около 5 мин».