Читать онлайн «Человек как животное». Страница 43

Мужчина всегда уходит дальше от дома, женщина всегда находится рядом с логовом.

Можно, конечно, начать строить по этому поводу какие-нибудь теории заговоров (см. феминистическая «теория стеклянного потолка»). А можно просто покопаться в природных отличиях самцов и самок. Благо они обнаружатся без труда. А отсюда уже вытечет разница в деятельности и восприятии мира.

Например, мужчины в среднем более стрессоустойчивы, то есть склонны сохранять голову трезвой, даже несмотря на крайне нервную обстановку, в которой женщина теряет голову, визжит или рыдает. Именно поэтому женщин практически никогда не берут на стрессоопасные операторские работы: например, в авиадиспетчеры, пилоты или водители автобуса.

При этом главный парадокс «запрета на профессии» состоит в том, что по многим характеристикам женщины вроде бы для операторской работы подходят лучше мужчин. Например, у них шире угол зрения. У мужчин зрение прицельное, поэтому мужчина может долго искать в холодильнике масло, а в шкафу рубашку, дюйм за дюймом сканируя пространство. А женщина находит нужное, бросив один всеохватный взгляд. Женщина более труслива, а значит, более осторожна, что неплохо. Но эти плюсики перечеркиваются тем жирным минусом, который описан выше, — при высоком уровне стресса баба пугается и создает аварийную ситуацию там, где мужик только сигарету в зубах крепче сжимает.

Главная ошибка большинства современных граждан состоит в том, что граждане эти забывают о своей животности. Человек слишком зазнался. Почувствовал себя слишком оторванным от фауны. Уже и животным себя не признает! Отказывает зверью в возможности мыслить, полагая, что свойством сознания обладают только люди. Полагает свое поведение не сформированным генами, а стопроцентно воспитанным. До того дошли многие в оной ереси, что уже и талант, и даже пол полагают следствиями воспитания! Мол, при надлежащем воспитании и талант реально вырастить, и пол поменять. Отчего это девочек тянет на кукол? Вовсе не потому, что они самки и у них в крови возиться с маленькими существами, на них похожими, а потому, что их клятый социум так воспитал. Так считают левые и феминисты. А у консерваторов свои заморочки! Не говорите такому, что он от обезьяны произошел. Нет, ему низкое происхождение не к лицу, у него айфон есть и три иконки на приборной панели! Он ниже, чем от Бога, происходить не желает. Только по образу и подобию повелителя Вселенной!

Нос задрал человек. Своих не узнает…

На одном из феминистических сайтов встретились мне такие рассуждения: «Добыча мамонтов, в смысле охота, глубоко зашита в нашу культуру, а культура формирует человека, как социальное существо». Это мнение — ошибочно. Охота зашита еще глубже, чем представляется безымянному автору цитаты. Она зашита в инстинкты, то есть в структуру нашего тела. Мы рождаемся уже с будущим поведением. С характером. И судьбой как следствием характера.

А избыточная глупая гордость и забвение естественных корней, приводящее к нарушению технологии по эксплуатации, до добра не доводят.

Человек не может летать. Поэтому если он кинется с крыши двенадцатиэтажного дома, он прекратит свое глупое существование. Забвение биологии приведет к конфликту с физикой. А если уж очень приспичило полетать, приходится изощряться и строить самолет. В данном случае прогресс позволяет обойти биологический запрет.

Если же вы хотите обойти какие-то другие биологические запреты, не столь явные, как отсутствие крыльев, а более тонкие — например упомянутую стрессовую неустойчивость, индивидуальную генетическую склонность к раку или невозможность видеть в ультрафиолетовом диапазоне, — нужно идти по тому же пути прогресса и развивать генную инженерию, которая позволит нашу животную природу модернизировать. Если же ломиться в закрытую дверь грубо, как этой порой делается под влиянием не науки, но идеологии, можно все поломать. Вот пара примеров.

Как вы знаете, все виды спорта разделены на мужские и женские. Даже шахматы, хотя, казалось бы, тут сила не нужна, только ум. Тем не менее оказывается, что самцы не только сильнее, но и умнее самок. Теперь представим себе, что ради некоей идеи — например, примитивно понятой идеи равноправия — мы вводит в мужском виде спорта специальную квоту для женщин. Возможны варианты: ввести, скажем, квоту для карликов в баскетболе. Чтобы в каждой команде — по 10% карликов в соответствии с их процентным содержанием в обществе. Что мы получим?

Ясно что — среднее ухудшение результатов. Если вы начинаете честное соревнование между лучшими искусственно разбавлять всяческим отстоем, аутсайдерами, то получаете вместо отбора на лучших отбор на худших. И общую просадку системы.

Именно к этому приводит квотирование для женщин мест в парламенте, бизнесе, других сферах — ради какого-то абстрактного «равноправия». Причем женщин в данном случае вы можете заменить любой другой категорией, для которой хотите добиться равноправия, — карликами, даунами, отсидевшими, голубоглазыми, лысыми, картавыми, татарами, русскими, геями, чернокожими, велосипедистами…

Равноправие, как стремление не к равенству возможностей, а к равенству результата, тут же обернется нивелировкой. Уравниловкой. А говоря физическим языком, социальной энтропией.

Это против природы. Эволюцию вперед и вверх движет конкуренция. То есть выживание лучших конструкций и результатов. С каждой ступенькой все совершеннее и совершеннее. Так мы и дошли от одноклеточных до «Мадонны» Микеланджело, искусственных спутников и лазеров. А разбавление меда дегтем приводит только к «убийству» меда. Однако именно это сейчас и происходит.

Причем стремление к этому самому непонятно зачем нужному равенству в результатах не единственный фетиш современного общества, пораженного левой идеей. Обобществление детей — еще один признак данной болезни.

Наиболее известны своей патологической любовью к справедливой уравниловке скандинавские страны. В Норвегии, например, официально считается, что все дети должны расти одинаковыми и в одинаковых условиях, не выделяясь, а также выдвинут лозунг «Дети не принадлежат своим родителям».

А кому же они принадлежат? Ведь дети не могут быть бесхозными! Если за них не отвечают родители, значит, решение принимает кто-то другой. Этот другой — государство. Российские коммунисты начала двадцатых годов ХХ века всерьез грезили об обобществлении всего и вся — быта, жен, детей. Считалось, что профессионалы смогут делать дело лучше, чем непрофессионалы. Поэтому воспитывать детей лучше доверить людям с педагогическим образованием или психологическим, нежели таким дилетантам, как родители. А то заводят и воспитывают детей кто ни попадя, а знаний, нужных для этого, не имеют!

И как только животные с этим справляются без высшего образования?!.

Нет, в общем и целом профессионалы действительно лучше справляются с профессиональными обязанностями. Но в том-то и дело, что воспитание детей не профессиональная обязанность. Человек на этом не зарабатывает. Он на это тратится. Все профессии мы выдумали сами. А вот детей до сих пор производим по старинке, без затей. Это пришло к нам из глубин нашего животного прошлого. Так же как ходьба или дыхание. Почему никто еще не заявил, что дышать лучше поручить профессионалам?

В основе всего нашего поведения лежат лишь несколько базовых требований — я их уже перечислял: размножение, самосохранение, поиск и потребление пищи, доминирование, развлечения. Мы учимся и овладеваем профессиями, чтобы прокормиться. Мы пристегиваемся ремнями безопасности, чтобы самосохраниться. Мы стремимся к успеху, чтобы удовлетворить свое стремление к доминированию. Мы занимаемся наукой, чтобы развлечься (некоторые, а другие — в карты играют). Мы воспитываем детей, подчиняясь могучему инстинкту продолжения рода. И при чем здесь чья-то профессия?

В процессе воспитания детей надуманный, тоненький, наносной слой профессионализма, легко стираемый грубым пальцем равнодушия к чужим детям, с успехом заменяется толстенным канатом животной родительской любви. Материнское молоко лучше синтетической жижи!

Леваки этого не понимают.

В результате норвежская (и не только норвежская, она здесь только в качестве примера) ювенальная юстиция поставила изъятие детей у матерей на поток. Организация, занимающаяся внесудебными расправами над детьми, называется в Норвегии «Барневарн». Она прикрывается защитой детских интересов, как Гитлер, уничтожавший евреев, прикрывался интересами нации, но при этом у самих детей не спрашивают, хотят ли они быть арестованными и лишенными матери.

Барневарн неплохо финансируется — почти миллиард евро в год норвежские налогоплательщики тратят на то, чтобы сотрудники этой организации по доносам (зачастую анонимным) арестовывали детей, отнимая их у родителей. Можно представить себе масштаб репрессий, охвативший страну, если одних только русских детей, томящихся в застенках Барневарна, более пяти тысяч! «Успех» норвежского детского гестапо феноменален — по некоторым данным, Барневарн изымает детей у родителей со скоростью полтора ребенка в час.