Читать онлайн «Приключения английского языка». Страница 67

Это были такие слова, как batta (командировочные расходы), bigha (участок земли), cadi (судья, рассматривающий гражданские дела), chit (записка или письмо; также английское chitty), crore (десять миллионов), dawk (почта), firman (имперский указ; фирман), hashish (гашиш — местный наркотик, который, подобно слову chitty, добрался до Запада), jowar (сорго), jumma (оценка дохода с земли для взимания налогов), kotwal (начальник городской полиции), tahdaree (сбор, пошлина), sunnud (документ, грант), zemindary (система землевладения; система сбора налогов через земиндаров). Многие из них пришли из урду и хинди, иногда из персидского и арабского языков.

Можно сказать, что язык выжидал благоприятного случая.

Случай представился в XVIII веке в результате ряда событий, приведших к невероятному и чрезвычайно впечатляющему падению империи Великих Моголов. Британский флот разгромил французов. Ост-Индская компания сформировала собственную частную армию, и к 1765 году Моголы официально признали административный и финансовый контроль компании в Бенгалии, богатейшей провинции Индии.

Ситуация в корне изменилась. Британским подданным больше не нужно было умолять, пресмыкаться, льстить и бить поклоны. Однако на первых порах обнадеживающего, казалось бы, междувластия англичане еще не закрыли глаза шорами имперского мировоззрения. Они все так же брали в жены местных, так же приспосабливались к местным обычаям и по-прежнему восхищались Индией. Например, Уоррен Гастингс, генерал-губернатор Бенгалии, активно поддерживал изучение индийских языков и традиций.

И вот в это время судья Верховного суда и филолог-любитель сэр Уильям Джонс, чье имя уже упоминалось в начале этой книги, обнаружил укоренившиеся связи между индийскими языками и английским. Об этом человеке стоит рассказать подробнее. Сэр Джонс основал Азиатское общество Бенгалии, чтобы поддержать исследования «истории, гражданской и естественной, древних традиций, искусства, науки и литературы Азии». Он олицетворял собой британское просвещение. Начав исследование древнего языка санскрита, который сделался письменным языком за века до появления гомеровского эпоса, Джонс в момент озарения обратил внимание на ряд связей между санскритом и другими языками. Путь пролегал через древний праязык к другим языковым группам. Так, слово pitar (отец) из санскрита в латыни соответствовало слову pater, а также fadar в готском, father в английском; санскритское bhrater (брат) — это латинское frater, немецкое Bruder, ирландское braithair, английское brother. Похожи даже формы глаголов: английское am (быть — настоящее время, первое лицо, единственное число), древнеанглийское eom, готское im, латинское sum, греческое eimi, санскритское asmi; английское is (третье лицо), готское ist, латинское est, греческое esti, санскритское asti. Наблюдения Джонса заложили основы современной филологии. Его труды, на мой взгляд, демонстрируют глубокое уважение, проявленное в то время маленькой страной по отношению к огромному субконтиненту, на который она вторглась и в управление которым она вмешалась.

Проявление уважения со стороны англичан все еще отмечается в 1805 году на примере письма Марты Шервуд, жены капитана 53-го пехотного подразделения. В нем хвастовство сочетается со стремлением взять ситуацию под свой контроль и в то же время проявляется восхищение многогранностью новой экзотической культуры.

«По прибытии в Форт-Уильям (Калькутта) я выяснила, что наша армия была уже многочисленной. Мистер Шервуд как полковой казначей, считающийся в Индии очень важным человеком, поскольку владеет сейфом, был почти обязан иметь черного сардара или управляющего. Ему рекомендовали в Калькутте Рана Гарри, брамина и весьма порядочного человека, с чьей помощью к моему приезду в Форт нам были предоставлены остальные слуги, а именно:

• один китматгар за девять рупий в месяц: этот работник ходит на рынок, присматривает за поваром и прислуживает за столом, но не носит домой то, что покупает на рынке;

• один муссаулди, в чьи обязанности входит мыть посуду, носить фонарь и к тому же прислуживать китматгару;

• один бхисти — водонос: его имя означает „небесный“, и он носит воду в бурдюке через плечо. При таком климате, как в Индии, можно понять, откуда произошло его имя. Разумеется, всякие Джоны Були[45] более низких рангов насмешливо называют этого работника Beasty (англ. зверек, насекомое)».

Последнее предложение звучит очень мило. Далее миссис Шервуд называет и описывает еще пятерых слуг сравнительно скромного жилища капитана. Здесь все еще присутствует почтительное любопытство, равно как и уважение. Однако теперь британцам было позволено вести себя как своего рода мини-моголам, и вскоре они сдались перед соблазном роскоши и власти. Настал их черед показать себя. Горстка людей правила теперь территорией таких грандиозных размеров, многовековой истории и глубоких традиций, что это не могло не вызвать иллюзии собственного превосходства.

Мы не будем на страницах этой книги обсуждать коммерческую отвагу и военную доблесть британцев в противовес их же несомненной беспощадности и причиненным ими бедствиям. Следуя путями английского языка, отметим, что с наступлением XIX века британцы делались все высокомернее: ассимиляция, принятие индийских обычаев (правда, за исключением индийских слов и выражений) и почитание местной культуры становились все менее популярными. Возможно, если учесть психологическую тяжесть новой ситуации, это было существенно для обеспечения внутренней и внешней безопасности крайне малого числа иностранцев на земле, насыщенной воинами и охваченной деятельностью всяческих разведок. А может быть, как всегда, власть развращала.

Превосходству находилось оправдание с помощью религии. В 1813 году министр иностранных дел Уильям Уилберфорс заявил в парламенте, что необходимо сменить так называемое «темное и кровавое суеверие» Индии «на благотворный свет и истину христианства». Оставив в стороне напрашивающийся вопрос, отметим, что в результате в стране появилась масса миссионеров, миссионерские школы и, что особенно важно для нашей истории, была организована первая кампания по внедрению английского языка среди многочисленного индийского населения. Это был дух владычества, или Raj — слово, заимствованное английским из хинди и обозначающее королевство или господство. Британцам предстояло править, и английский язык был мобилизован и призван.

Мнения разошлись, однако одну небольшую, но влиятельную группу индийцев впечатлило западное мышление, в особенности в области науки и техники. Они заключили, что английский язык даст доступ к новым знаниям, и поэтому, хоть он и не более развит, чем хинди, персидский и санскрит, его вполне можно изучать наряду с упомянутыми языками. Наиболее четко излагал взгляды этой группы Рам Мохан Рой (1772–1833). Узнав, что на обучение индийских подданных Великобритании будут выделены средства, он написал в письме, датированном 1823 годом: «Нас переполняли радужные надежды, что эти средства будут потрачены на привлечение талантливых и образованных европейских джентльменов к обучению индийских народов математике, натурфилософии, химии, анатомии и другим полезным наукам, в которых европейцы преуспели больше обитателей иных частей света».

За столь здравым сочетанием уважения, стремления и очевидного намерения вступить в конкуренцию, выраженным на английском языке безупречным стилем, который мог бы привести в восторг английских пуристов в Лондоне, последовало разочарование: «Мы видим теперь, что правительство учреждает школу санскрита под руководством индусских ученых мужей, чтобы передавать знания, которые и без того хорошо известны в Индии».

Но были в этой ситуации и иные аспекты, на которые следует обратить внимание. Несмотря на противодействие, временами довольно яростное, была в те дни (и остается поныне) влиятельная группа индийцев, ухватившихся за английский как за язык, способный принести немалую пользу. Они стремились к знаниям и возможностям, которые давал английский язык, и были готовы целенаправленно и усердно изучать его. Стремление британцев внедрить свой язык было вызвано целями скорее управленческими, нежели филантропическими: втянуть их в сотрудничество, заставить подчиниться, а не открыть перед ними сокровищницу просвещения. Индия стала для английского языка полем сражения: станет ли он орудием империи или окном в вожделенный интеллектуальный мир? Кому будет принадлежать этот язык, когда рассеется дым?