Читать онлайн «Приключения английского языка». Страница 66

По мнению профессора Хиггинса, английский язык все еще оставался пленником первоначальной племенной принадлежности. «Ирландца или йоркширца легко узнать по грубому акценту, — утверждал он. — Я могу определить место рождения человека с точностью до шести миль, а в Лондоне — до двух. Иногда даже в пределах двух улиц».

И все же над всем этим возвышается язык, далекий от нормативного (а тем более от идеального) произношения, но тем не менее, как отметил в одном из писем Шоу, это язык господствующий. «Не составит труда, — писал он, — отыскать носителя языка, чья речь будет принята в любой части англоязычного мира, как действующая твердая устная валюта… если говорить о речи, то при таком произношении человек подойдет для должности лорда главного судьи, ректора оксфордского университета, архиепископа Кентерберийского, императора, президента или тамады в резиденции лорда-мэра в Лондоне».

Именно эта «18-каратная речь» на фоне беспрецедентного промышленного изобилия уверенно повела английский язык в путешествие по земному шару.

В Индии английский язык поджидала трудная задача. Он столкнулся с огромной империей, изначально намного превосходившей его собственную, страной с развитой и замысловатой культурой, насчитывавшей не менее двух сотен языков, многие из которых давно и прочно укоренились на этой земле — санскрит, хинди, бенгали, гуджарати, маратхи, панджаби, кашмири, урду и другие. Страна не нуждалась в дополнительном языке для литературы, науки и тем более для общения, торговли, религии и светских сплетен. В этой главе приключений английского языка больше всего поражает не столько то, что английский, будучи иностранным, в результате имперского правления вошел там в употребление, сколько то, что он пережил это правление и что в наши дни в стране с миллиардным населением около 300 млн жителей в той или иной мере владеют им, а 40 млн или 50 млн говорят и пишут на нем (для них это часто второй или третий язык), причем на весьма высоком уровне, о чем свидетельствуют последние два-три поколения отмеченных премиями индийских романов. Однако он вызывал ненависть и негодование, а Ганди, величайший политический деятель Индии, был убежден, что этот язык «поработил» индийский народ.

Считается, что первый носитель английского языка ступил на территорию Индии в 882 году. Он состоял при дворе Альфреда Великого. В «Англосаксонских хрониках» говорится, что посланник Альфреда отправился туда с дарами для могилы святого Фомы, апостола, который, согласно книгам, принес в Индию и за ее пределы христианство. Этот рассказ свидетельствует о том, что Индия была доступна уже в те годы, когда корабли Альфреда осваивали океан как главный торговый путь.

Торговые связи развивались в эпоху раннего Средневековья, обогащая английский язык азиатскими словами из Индии, передатчиками которых нередко служили латынь и греческий. Например, слово перец (англ. pepper, греч. peperi, лат. piper, санскр. pippali). В недрах санскрита зародились такие слова, как beryl (берилл), ginger (имбирь), sugar (сахар), musk (мускус), sandal (сандал), camphor (камфара) и opal (опал). Это были лишь первые слова в длинной веренице слов-путешественников, отправлявшихся на Запад с купцами и моряками; давно знакомых нам слов, которые, как может показаться, «всегда» были английскими: blighty (ранение, обеспечивающее отправку на родину; родина, Англия), bungalow (бунгало), cheroot (сигара, черут), loot (разграбление, трофей), thug (бандит, головорез), pundit (ученый муж, пандит), calico (ситец, коленкор; калико), chintz (ситец, индийский набивной коленкор), cot (детская люлька), dungarees (рабочая одежда, комбинезон), toddy (тодди, пунш, пальмовый сок), dekko (осмотр, взгляд), gymkhana (место для спортивных игр; соревнование), jodhpurs (джодпуры; бриджи или сапоги для верховой езды), polo (поло), bangle (браслет), jungle (джунгли), cushy (легкий, приятный, простой), khaki (хаки), swastika (свастика), pyjamas (пижама), catamaran (катамаран). В этой краткой подборке воплощены всевозможные стороны жизни и ее опасностей.

Ставшие впоследствии более тесными и ожесточенными отношения англичан с Индией зародились в последний день 1600 года; эта дата может показаться символичной, однако такой легко запоминающейся она, пожалуй, стала случайно. Королева Елизавета I пожаловала некоторым купцам особую грамоту, предоставив им монополию на богатых восточных Рынках пряностей, специй и приправ. Самый важный рынок Располагался в провинции Бентам на острове Ява, где можно было приобрести перец, пряности, шелк и ароматическую древесину. Англичане надеялись увеличить прибыли, привозя в Бентам не только наличные деньги, но и индийские ткани. В те давние дни вряд ли можно было говорить об Индии как о перевалочном пункте, однако поначалу она была скорее стартовой площадкой, чем целью.

Росла коммерческая ценность тканей, однако для того, чтобы успешно внедриться в этот рынок, англичанам пришлось немало потрудиться, и они всеми правдами и неправдами прокладывали себе путь. Предприимчивых купцов встретили властители сложного восточного общества, и несмотря на всю славу королевы Елизаветы в Лондоне и легендарную победу над значительно превосходящими силами «Непобедимой армады» испанцев, великолепие Шекспира и мощь философских теорий права и естественных наук, в Индии англичанам пришлось научиться иметь дело с жесткой системой власти, с таким сложным делением общества, по сравнению с которым Англия времен Елизаветы и Якова выглядела едва ли не первобытной.

Им пришлось научиться подобострастию. Только так можно было добиться успехов в торговле.

Одна из проблем заключалась в разнообразии титулов и званий, существовавших в многочисленных языках этой страны, включая персидский: махараджа, мандарин, набоб, субадар, саиб, сердар, шейх, султан, калиф, паша, имам, шах, могул, хан, раджа, эмир, низам, наваб, падишах, лама, сейид, султанша, махарани… Здесь знали толк в иерархии. Англичане же вынуждены были раболепствовать — и они раболепствовали. Они не только не навязывали свой великолепный язык, но и вынуждены были осваивать бенгальский и хинди — и освоили. Вместо того чтобы действовать огнем и мечом, они вооружились любезными словами и умением вести переговоры. Они умасливали могулов на родном для них персидском языке. Они просили, умоляли и настаивали. В конце концов им позволили учредить торговые фактории в Мадрасе, Бомбее, а также в богатейшем Сурате. В 1689 году этим городом восторгался Джон Овингтон, капеллан Ост-Индской компании: «Сурат знаменит торговлей по всей Азии: дорогими шелковыми тканями, такими как атлас, сатин, суси, бархат и тафта; и золотой парчой из Персии; и изобилием жемчуга из Персидского залива; а также алмазами, рубинами, сапфирами, топазами и прочими великолепными драгоценными камнями, продающимися здесь в значительных количествах; и агатами, сердоликами; инкрустированными столиками и полированными и украшенными ларцами, которые можно приобрести здесь по разумной цене».

Как бы ни презирали купцы Ост-Индской компании собственные методы, но все же кланялись, улыбались, не сдавались и в итоге достигали цели. Однако английский язык в те дни еще не проник в богатые древние культуры Индостана.

И все же они застолбили участок. Если какое-то определенное место можно назвать настоящим истоком, отмечающим начало выдающегося наступления английского языка, то этим местом стала деревушка Колката на берегу реки Хугли. Английские купцы переименовали ее в Калькутту, а теперь Колкате снова вернули историческое название. Купцы основали там факторию, которая со временем выросла в один из крупнейших торговых городов мира. Английский язык сделал его своим плацдармом, и по сей день, куда бы вы ни заглянули, гуляя по этому городу, ваше внимание со всех сторон привлекают уличные вывески, рекламные объявления и разного рода яркие печатные издания на нескольких языках, и одним из преобладающих является английский.

Английские купцы обнаружили, что высококачественные, яркие, прекрасно выделанные ткани с чудесными набивными рисунками пользуются большим спросом на родине, и сколотили на этом не одно состояние. Британско-индийские отношения были сплетены посредством этих тканей. Однако несмотря на успешную торговлю английский язык все еще оставался на периферии. В конце XVII века наемных работников, говоривших по-английски, насчитывалось всего несколько сотен, и их количество очень медленно увеличивалось до тысячи или двух, а англичане, желавшие вести здесь дела, должны были освоить местные языки. Так сложилось, что они отказывались от своего языка в пользу другого, но при этом из языковых контактов они почерпнули слова и выражения, которые со временем влились в их родной язык. Они не только говорили, как индийцы, но и брали в жены местных женщин, перенимали местные традиции и носили местную одежду. Конторские служащие (их еще называли writers — писцами) должны были пользоваться множеством местных деловых терминов и других слов, которые лишь изредка доходили до Великобритании (что удивительно, учитывая завоевательную сущность языка торговли).