Владислав Толстых - Международное частное право: коллизионное регулирование

Читать онлайн «Международное частное право: коллизионное регулирование». Страница 19

Автор Владислав Толстых

Можно утверждать, что общим недостатком новых нормативных актов РФ является то, что грамматическое и систематическое их толкование часто приводит к противоположным результатам, в то время как эти результаты должны совпадать. Кроме того, когда принимается новый нормативный акт, первое его толкование всегда должно быть буквальным. По мере изменения общественных отношений толкование может стать расширительным или ограничительным. Но каждый раз, когда сразу после принятия нормы для поиска ее смысла недостаточно буквального уяснения и необходимо обращаться к системе права в целом и приводить смысл текста нормы в гармонию со смыслом основных правовых начал, искажая обычное значение терминов, это означает, что законодатель неэффективно выполняет свои задачи.

Толкование нормы и толкование идеи. В настоящее время методология большинства исследований, в том числе и в области международного частного права, построена по принципу «норма содержит такое-то правило, которое должно применяться таким-то образом». Отсутствует анализ предпосылок закрепления нормы, идей, лежащих в ее основе, альтернативных вариантов регулирования общественных отношений и альтернативных вариантов применения нормы. Такой подход облегчает работу автора, задача которого сводится по существу только к поиску норм, однако не способствует развитию юридической науки. Даже в сугубо теоретических исследованиях доктрина не возвышает себя над законодателем, что влечет ряд негативных последствий для правовой системы страны. К числу этих негативных последствий следует отнести:

– усиление элементов случайности, неподготовленности и непроработанности норм права;

– торможение процессов развития нормативного массива (законодатель не имеет ориентиров, установленных доктриной) и правоприменительной практики.

Конечно, ученый должен способствовать решению определенных правоприменительных задач, однако, поскольку сам он не является правоприменителем, его функции разнообразнее. Представляется, что в отличие от законодателя и правоприменителя, ученый должен работать с идеальной нормой права, и главной его задачей должно быть установление этой нормы и сравнение ее с нормой, закрепленной в позитивном праве.

В международном частном праве эти процессы отчетливо прослеживаются. ГК РФ, разрушивший некоторые устоявшиеся традиции отечественного международного частного права и воздвигнувший новое здание, контуры которого сегодня совершенно не определены, воспринимается его комментаторами, как «подлинный свод коллизионных правил, основанный на лучших достижениях отечественного и мирового опыта в области международного частного права»[85]. Попытки критики не предпринимаются, а если и предпринимаются, то вызывают резко отрицательную реакцию. Совершенно не исследованы и не поняты причины закрепления тех или иных норм и возможные последствия их применения. Вместе с тем простое моделирование ситуации, связанной, например, с реализацией принципа «юридической биотехнологии», обнаружит полную неподготовленность отечественной правовой системы к использованию этого института. Компилятивность норм раздела VI части третьей ГК РФ в сочетании с компилятивностью научных исследований ведет к полной пассивности правоприменителя и, соответственно, к неадекватному регулированию общественных отношений.

Проблема заимствований. Адаптация иностранного опыта. Одним из наиболее важных последствий распада СССР, еще не получившим надлежащей оценки, явилась возможность непосредственного использования и заимствования иностранных законодательных решений и теоретических разработок. Эта возможность была реализована при составлении раздела VI ГК РФ. Современное международное частное право РФ как отрасль права и как наука явно тяготеет к зарубежным образцам, демонстрируя тем самым свою неоригинальностъ.

Психология законодателя и психология доктрины близки к психологии обывателя и соответствуют принципу «зачем что-то создавать своими руками, если можно взять то, что уже создано и доступно». Как и иностранный магнитофон может не работать в отечественной электросети, так и нормы иностранного права, без адаптации перенесенные на отечественную почву, могут не давать желаемого результата. Раздел VI ГК РФ, основанный на «отечественном и зарубежном опыте применения законодательных норм, новых тенденциях в законотворчестве иностранных государств… новых международных договорах, иных международных документах, а также позиции доктрины в рассматриваемой отрасли права»[86], с необходимостью требует чрезвычайных усилий доктрины и судебной практики для приведения его в соответствие с реалиями отечественной правовой системы. Показателем неадекватности норм раздела VI ГК РФ является тот факт, что в недавно вышедших комментариях авторы призывают правоприменителя в ряде случаев к небуквальному толкованию отдельных положений.

Представляется, что уникальность правовой системы РФ и значимость РФ как субъекта международно-правовых отношений требуют самостоятельного и оригинального подхода к решению проблем коллизионного регулирования.

Учет традиций отечественного правопорядка в положениях раздела VI ГК РФ. В некоторых статьях, появившихся после принятия раздела VI ГК РФ, отмечалось, что новый свод коллизионных правил отражает лучшие традиции отечественного международного частного права. Соответственно, возникает вопрос: «А как поступил законодатель с худшими традициями и на основе каких критериев он разделил традиции отечественной доктрины на лучшие и худшие?» Действительно, при сравнении положений раздела VI ГК РФ с основными работами по международному частному праву 70–80-х гг. видно, что многие идеи, отстаиваемые авторами того периода, идеи, представляющие по существу официальную позицию отечественной доктрины, не были закреплены в новом законе. Более того, в ряде случае законодатель закрепил прямо противоположное решение, например:

– закрепление возможности выбора нескольких правопорядков для регулирования отношений по договору (традиция – резко отрицательное отношение к такой возможности[87]);

– закрепление института императивных норм (традиция – в целом отрицательное отношение к данному институту[88]);

– решение проблемы первичной квалификации на основе lex fori (традиция – использование предложенного Л. А. Лунцем метода различной квалификации объема (автономная квалификация) и привязки (lex fori) либо использование метода автономной квалификации для всей коллизионной нормы[89]) и пр.

Не нужно лукавить и связывать положения раздела VI ГК РФ с разработками отечественной доктрины. Этот документ мало связан с отечественной почвой. Эффективность применения коллизионных норм напрямую зависит от осознания причин закрепления этих норм и понимания их теоретической основы.

Коллизионные нормы, содержащиеся в международных договорах с участием РФ. Помимо национального законодательства коллизионные нормы могут содержаться в международных договорах. В настоящее время Россия не является участницей большинства универсальных конвенций в сфере коллизионного права (например, Конвенции о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, от 15 июня 1955 г., Конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, от 22 декабря 1986 г.). В то же время коллизионные нормы содержатся в договорах с участием России, заключенных под эгидой СНГ (Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г., Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 декабря 1993 г.), а также в некоторых двусторонних договорах о правовой помощи. Коллизионные нормы ГК РФ чаще всего являются более современными, детализированными и эффективными, чем коллизионные нормы, содержащиеся в международных договорах с участием РФ. Однако по юридической силе они уступают положениям международных договоров (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ).

Толкование и применение международных договоров отличаются от толкования и применения актов национального права. В соответствии со ст. 7 Венской конвенции 1980 г. о договорах международной купли-продажи товаров «при толковании настоящей Конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия ее применения и соблюдению добросовестности в международной торговле»[90]. Аналогичное правило встречается в других международных договорах.

При применении международных договоров могут вставать специфические проблемы:

– перевод официального текста на отечественный язык;