Читать онлайн «Категория вежливости и стиль коммуникации». Страница 20

Общность, общение, единение влекут за собой и другие коммуникативные ценности, важные для людей, привыкших жить в тесном коллективе. Это прежде всего – правда и искренность, на которые неоднократно указывали исследователи (см. [Арутюнова 1995; Шмелев 2002; Wierzbicka 1991; 1992; 1997; 2002]). Эта коммуникативная черта русских также отражается во фразеологии – Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Отсюда нелюбовь к преувеличениям, завышенным оценкам, недоверие к комплиментам. Очевидно, по этой же причине русские не любят светский разговор, что отмечают многие исследователи (см. [Балашова 2003; Сергеева 2004; Дементьев, Фенина 2005; Фенина 2005]), которому они предпочитают разговор по душам.

Разговор по душам исследователи называют «жанровым проявлением соборности», поясняя, что при общении, определяющим принципом которого является соборность, происходит объединение как на внешнем, так и на глубинном уровне [Дементьев, Фенина 2005: 26]. Разговор по душам – наиболее гармоничная форма общения русских, «когда каждый не только и не столько сообщает правдивую или полезную информацию, сколько открывает свою душу, сердце, то есть говорит о самом сокровенном прямо и открыто» [Балашова 2003: 106]. Русским словам теплота, искренность, сердечность трудно найти английские эвиваленты. Существующие в английском языке warmth, sincerity, cordiality не являются столь распространенными и не отражают характерных черт английской культуры [Gladkova 2007: 143], в то время как в русской культуре они называют важнейшие коммуникативные ценности. Русские в процессе общения легко устраняют межличностные границы, быстро сближаются до интимной зоны общения, где можно говорить обо всем, обсуждать личные проблемы, выражать друг другу сочувствие, давать советы и т. д. При этом такое общение возможно не только между близкими людьми, но и между едва знакомыми, примером чему может быть общение между попутчиками в поезде, когда в конце пути каждый из них знает чуть ли не всю биографию друг друга.

О подобном опыте рассказывает С. Моэм. Герой его рассказа («The Dream») удивляется тому, как много он узнал о своем русском собеседнике в привокзальном ресторане, ни о чем при этом его не спрашивая:

We soon got into conversation. The Russian spoke good and fluent English… I do not know whether it was the vodka or the natural loquaciousness of his race that made him communicative, but presently he told me, unasked, a good deal about himself…

В то же время вопрос русского о том, женат ли он, звучит для него неожиданно, поскольку он не понимает, какое тому до этого дело:

'Areyou married?? he asked.

I did not see what business it was of his, but I told him that I was.

Получив ответ, русский вздыхает, говорит, что сам он вдовец, и далее следует подробный рассказ о его бывшей жене.

Русские люди испытывают сильную потребность в общении и ощущают психологический дискомфорт, когда лишены его. Его часто не хватает, например, тем, кто уехал за границу и оказался в иной социокультурной среде. Из наблюдений двух русских молодых людей, проживших некоторое время в Лондоне:

Конечно, они <англичане> собираются в компании но каждый платит за себя. И разговоров «за жизнь», столь необходимых русскому человеку (выделено мной. – Т. Л.), в таких компаниях Вы не услышите. О том, чтобы «последнюю рубаху отдать» – такого выражения даже не существует в английском языке. После работы – «See u tomor-row!» – и ВСЕ… Как они волками по вечерам не воют – не знаю. Зато, пожив пару месяцев по-английски (я же высокомерно уезжал от российской грязи, пьянства и быдла в чистую страну прекрасных людей), завыл я. И убежал бегом и без оглядки с берегов Туманного Альбиона [Сакин, Спайкер 2002: 181].

На любовь русских к общению как важную особенность культуры обращают внимание и зарубежные исследователи. Американский антрополог Нэнси Рис в своей книге, которая так и называется «Русские разговоры» [Рис 2005], отмечает: «.. разговор для большинства моих знакомых в Москве значит более всего на свете – это момент обнажения души и освобождения от всего наносного» [там же: 37].

А. В. Сергеева, сопоставляя общение французов и русских, пишет: «. русское понимание сути хорошего разговора сводится к разговору по душам, в отличие от светской болтовни, которая часто оценивается ими как «глупая». <…> Разговор по душам – это долгая, неспешная, откровенная беседа с хорошим знакомым, с близким другом, которая не нуждается в красноречии, а только в искренности, душевности» [Сергеева 2004: 87].

В английской культуре подобный речевой жанр отсутствует. Его место, как отмечалось, занимает small talk – бессодержательный разговор, служащий удобным средством заполения пауз, установления контакта и позволяющий соблюдать дистанцию.

В русской коммуникативной культуре, напротив, отсутствие информативности в разного рода праздноречевых жанрах оценивается отрицательно, одним из главных достоинств говорящего признается умение донести информацию до слушающего. Как пишет Л. В. Балашова, представление о гармоничной коммуникации русских «связано с общими этическими установками языкового коллектива, где ведущую роль играет представление <.> о правде и истинности, с одной стороны, и открытости, прямоте говорящего, с другой» [Балашова 2003: 105]. Говоря о коммуникативном идеале русских, выделенном в результате анализа русской идиоматики, она отмечает, что «в идеале говорящий должен быть откровенным, открытым и искренним или отказаться от общения (говорить, так договаривать, а не договаривать, так и не говорить)» [там же: 106]. При этом празднословие, пустословие и многословие оценивается русскими отрицательно. Исследовательница делает вывод, о том, что «наиболее достойной и этичной формой коммуникации признается прямая коммуникация, которая часто неотделима от правдивой информации» [там же: 107].

Интересно, что данный вывод, сделанный Л. В. Балашовой на основе анализа русской идиоматики, полностью совпадает с выводом, сделанным нами в результате сопоставительного анализа коммуникативного поведения англичан и русских в различных речевых актах (см. [Ларина 2003]), где среди важнейших черт русского стиля коммуникации назывались прямолинейность, коммуникативная естественность, ориентированность на содержание, а не на форму. Основые итоги проведенного сопоставительного исследования будут продемонстрированы и в этой книге. Будет также показано, как перечисленные ценности, отражающие коллективистскую ментальность и столь значимые для русских – общинность, соборность, любовь к общению, искренность, доверительность, прямолинейность, эмоциональность[5], скромность, проявляются в особенностях коммуникативного поведения и определяют русский стиль коммуникации.

Нельзя не упомянуть еще об одной ценности русской культуры, которая находит отражение в коммуникации и может быть отнесена к коммуникативным, это—уважение к старшим. Как и «общинность», данная ценность связана с социальной организацией общества, она является отражением на коммуникативном уровне вертикальной дистанции, которая в русской культуре, как отмечалось, является более значительной, по сравнению с английской. Особое отношение к старшим, как по возрасту, так и статусу, существенным образом сказывается на коммуникативном поведении русских. Хотя, справедливости ради, следует признать, что в последнее время в связи с развитием процессов демократизации общества данная ценность в некоторой степени утратила свою прежнюю значимость, но она по-прежнему существует и является определяющей в ряде коммуникативных ситуаций.

Ценности приобретаются человеком в процессе воспитания и существуют на бессознательном уровне, моделируя все его поведение, в том числе коммуникативное. Как справедливо отмечает К. О. Касьянова, «точно так же, как грамматические правила порождения высказывания известны каждому носителю языка, хотя он исключительно редко формулирует их для себя в вербальной форме, эти бессознательные ценностные структуры существуют в каждом представителе данного этноса, представляя собой порождающую грамматику поведения» (курсив мой. – Т. Л.) [Касьянова 2003: 24]. Именно поэтому знание коммуникативных ценностей носителей изучаемой лингво-культуры имеет чрезвычайно важное значение для эффективного межкультурного общения, игнорирование их ведет к серьезным коммуникативным неудачам.

Культурные ценности отражаются в поведении людей, сказываются на их образе жизни, затрагивают все уровни коммуникации – вербальный, невербальный, эмоциональный – и формируют основные черты коммуникативного стиля.

Для того чтобы общение было успешным, необходимо понимать не только слова собеседника, но и используемые им средства невербальной коммуникации – мимику, жесты, позы, телодвижения, использование пространства и другие знаки, роль которых нельзя недооценивать. По данным исследователей, с помощью слов передается всего 40 % информации, остальная – несловесными средствами; при восприятии человека при первой встрече значимость его слов составляет всего 7 %, голоса – 38 %, внешности – 55 % [Sampson 1994: 27]. Таким образом, самую важную роль играет визуальное восприятие собеседника.