Читать онлайн «Иллюзия «Я», или Игры, в которые играет с нами мозг». Страница 52

Пройди этот путь

Йельский психолог Джон Бар показал, что эффект хамелеона может возникать даже благодаря чтению о качествах других людей. Это прайминг, отражающий то, как нейронные цепи мозга, хранящие соответствующую информацию, могут подвергаться влиянию внешних событий. Например, когда студентов просили разобрать предложения, где были слова, имеющие отношение к пожилому возрасту (в частности: забывчивый, пенсионер, морщины, косный, традиционный, грустный, покорный, консервативный, вязание, зависимый, древний, беспомощный, доверчивый), они покидали помещение, где проводился эксперимент, походкой пожилого человека. Они двигались медленнее и неувереннее. Если же студенты читали предложения со словами, характеризующими грубость (например, наглый, донимать, беспокоить, вторгаться, надоедливый, возмутительно, развязный, невежливо, нарушать, оскорбительный), они чаще перебивали собеседника, нежели студенты, прочитавшие фразы с эпитетами вежливости[461].

Эти влияния внешних событий работают потому, что само восприятие слов создает настрой, который непосредственно влияет на наше поведение. Это касается не только действий. Даже наши общие знания можно подвергнуть праймингу, чтобы оптимизировать результат. Если вас попросят представить на пять минут, что вы профессор, то вы лучше ответите на вопросы в игре «Счастливый случай», чем если вы представите себя футбольным фанатом[462]. Клод Стил, один из наиболее выдающихся афроамериканских психологов, исследовал проблему влияния стереотипов на поведение[463]. Белые студенты, которых попросили представить себя черными афроамериканцами, враждебно реагировали на просьбу повторить задание, которое они только что выполнили, что указывало на возможность активизации негативных стереотипов. Простое указание твоей расы может повлиять на то, как ты выполняешь задание. Если перед началом выполнения теста интеллекта человека просили указать расу, то афроамериканцы выполняли тест значительно хуже, чем когда их об этом не спрашивали.

Такие эффекты прайминга могут быть неосознанно спровоцированы посредством мимикрии. Например, в отношении математических тестов существует стереотип, что их результаты лучше у лиц азиатского происхождения, чем у белых американцев, которые, в свою очередь, успешнее афроамериканцев в этой области[464]. Чтобы проверить, может ли стереотип быть активирован путем мимикрии, азиатам, афроамериканцам и белым студентам было предложено выполнить математический тест[465]. Прежде чем приступить к нему, каждый из них сидел в приемной, где находился еще один студент такого же происхождения, который тоже сдавал тест. Этот второй студент на деле был сообщником экспериментаторов, которые давали ему инструкцию либо имитировать, либо не имитировать настоящего субъекта исследования. Если копирования не было, студенты всех трех групп выполняли тест одинаково хорошо, демонстрируя тем самым, что стереотип не активирован. Однако если сообщник-соплеменник притворялся очередным тестируемым, азиаты выполняли тест значительно лучше белых американцев, афроамериканцы, как правило, демонстрировали низкие результаты. Тот же самый эффект мимикрии был обнаружен в отношении гендерного стереотипа, что женщины не настолько хороши в математике, как мужчины.

Несмотря на то что в наших интересах выполнить задание настолько хорошо, насколько мы способны, тем не менее мы оказываемся во власти стереотипов и окружающих нас людей, которые могут неосознанно их активировать.

Исследования последних лет продемонстрировали интересные факты. Оказывается, культурные стереотипы действуют на гораздо более глубоком уровне, чем считали прежде. Это относится даже к нашему восприятию окружающего мира. Например, бытует мнение, что хотя люди по всему миру имеют разные предпочтения и вкусы, однако в отношении музыки и искусства они примерно одинаковы. Если кто-то в Пекине слушает Моцарта, то он слышит ту же музыку, как и человек из Бостона. Когда кто-нибудь в Токио смотрит на картину Магритта[466], он видит то же изображение, что и товарищ из Теннесси. Они могут расходиться во мнениях относительно того, нравится им картина или нет, но их опыт восприятия одинаков. Действительно ли это так? Ричард Нисбетт полагает, что нет. Он накопил огромное количество свидетельств того, что культура может формировать в буквальном смысле способ нашего восприятия мира и в конечном счете то, что мы думаем о себе.

В своей книге «The Geography of Thought»[467][468] Нисбетт утверждает, что культура влияет не только на способ обработки информации из окружающего мира, но и на то, как мы ее интерпретируем. Он проводит радикальный водораздел между восточной и западной культурой и утверждает, что люди с Востока склонны видеть и интерпретировать мир холистически (целостно), акцентируя связи между всеми вещами и систему в целом. Западный человек, наоборот, больше сосредоточен на отдельных объектах и деталях мира. (Впрочем, следует помнить, что Запад в экспериментах обычно представлен студентами США, а Восток – японскими или китайскими студентами.)

Несмотря на эту оговорку, по Нисбетту, деление на коллективистов и индивидуалистов согласуется с характерными культурными традициями Востока и Запада. Например, восточный холизм объясняет философскую склонность к понятиям порядка, резонанса и гармонии. Целостность восточного восприятия мира[469] проявляется и в такой системе представлений, как «фэншуй» – практика достижения баланса, дабы сделать домашнюю и рабочую среду более радостной. В противоположность этому, исследования западных людей обнаруживают сравнительно более индивидуалистское самовосприятие[470].

Нисбетт полагает, что происхождение этого культурного отличия может быть отслежено на тысячи лет назад, к временам Древней Греции и Китая. Однако и история США вполне наглядно показывает, почему эта культура в целом эгоистична. Население США сформировалось на протяжении сравнительно короткого промежутка времени, причем из людей, иммигрировавших сюда с целью начать лучшую жизнь. Другие нации развивались столетиями, а Соединенные Штаты пережили внезапный быстрый рост, прежде всего за счет активных иммигрантов. Первые американские иммигранты искали преимущественно религиозной свободы, что само по себе усиливало их чувство независимости. Новые поселенцы формировали самостоятельные общины, стараясь приспособиться к новой среде обитания и успешно конкурировать в ней. В этих условиях нет места социальной лени и безделью – чтобы выжить, приходится прикладывать много индивидуальных усилий.

Рис. 8. Тест с квадратами.

Задача состоит в том, чтобы выбрать квадрат, соответствующий образцу слева. Кто-то выбирает квадрат в середине, у которого вертикальная линия точно такой же длины как на большом квадрате-образце (абсолютная длина), а другие выбирают правый квадрат, где вертикальная линия соответствует образцу – пропорционально уменьшенному размеру правого квадрата (относительная длина)

Действительно, дух индивидуализма и независимости характерен для психологии американцев. Например, отвечая на вопросы, касающиеся описания себя, жители Запада обычно указывают качества с позиции эго (например, «я – высокий»), а представители коллективных культур склонны давать себе относительные определения «я выше, чем моя сестра»[471].

Примечательно, что представители Востока и Запада не только по-разному описывают себя, но фактически по-разному видят мир. Например, рассмотрите внимательно рисунок 8 и особенно крайний левый квадрат с линией внутри. А теперь выберите: какой из двух маленьких квадратов соответствует образцу. Некоторые выбирают квадрат в середине, у которого вертикальная линия точно такой же длины, как на большом квадрате-образце (абсолютная длина), а другие выбирают правый квадрат, где вертикальная линия соответствует образцу – пропорционально уменьшенному размеру правого квадрата (относительная длина). Это и есть правильный ответ.

Таким образом, одни испытуемые сосредоточиваются на абсолютной длине линии и игнорируют размеры квадрата, а другие воспринимают пропорции целостно. Интересно, что японские студенты обычно выбирают последний вариант, а американские, как правило, учитывают лишь абсолютную длину внутреннего отрезка, т. е. выбирают неверный ответ[472]. Эти данные были интерпретированы как свидетельство того, что на Востоке больше обращают внимание на пропорции и относительность, нежели на абсолютные показатели. Но такого отличия не выявлено у маленьких детей, которых тоже тестировали. До шестилетнего возраста и восточные, и западные дети выбирали вариант с пропорциональным (относительным) соответствием. Только после поступления в школу начинает проявляться типичное расхождение между образом мышления Востока и Запада[473].