Читать онлайн «Вавилон. Месопотамия и рождение цивилизации. MV–DCC до н. э.». Страница 63

Период независимой монархии в Израиле и Иудее совпал с периодом величайшей повторной имперской экспансии Ассирии, и поэтому большинство имен ее правителей в эти славные дни известны нам по их приблизительным библейским соответствиям. Мы знаем царя Салманасара, а его имя было Шулман-ашарид – «(бог) Шулман – самый великий»; царя Саргона, а не Шарру-кена – «законного царя»; царя Синахериба, а не Синахе-Эриба – «Син (луна) занял место братьев»; царя Асархаддона, а не Ашшураххиддина – «Ашшур дал мне брата»; царя Тиглатпаласара, а не Тукульти-апал-Эшара – «Моя вера в наследника Эшара», а Эшар был великим храмом бога Ашшура в городе, носившем его имя.

Нападение Тиглатпаласара на Израиль произошло приблизительно в 740 г. до н. э. в годы правления Менахема – шестнадцатого правителя Северного древнееврейского царства. Менахему самому не была чужда жестокость, и он завладел троном благодаря дворцовому перевороту и убийству. Библия, как всегда выступающая за Иудею и против Израиля, приписывает ему, боровшемуся за укрепление своей власти, ужасающие зверства: «Затем Менахем обрушился на Типсах и всех, кто был там, и границы его от Тирзаха, потому что они не открылись перед ним, и поэтому он покарал его; и всем женщинам, которые носили детей, он вспорол животы» (2 Цар., 15: 16). Однако даже его устрашил бы вид ассирийской армии, выстроившейся в полных боевых доспехах у стен его столицы (города Шомрона), находившейся недалеко от современного Наблуса.

К этому времени уже несколько поколений императоров реформировали ассирийскую армию, превратив ее в первую по-настоящему современную боевую машину, образец для всех армий в будущем – до появления огнестрельного оружия и внедрения механизации. Армия была значительная, численностью от 30 до 50 тысяч человек, что эквивалентно пяти современным дивизиям – огромный контингент по меркам того времени. Царь Менахем, несомненно, вышел на самый верх огромной стены из тесаных камней, воздвигнутой его предшественником царем Омри вокруг городского акрополя, чтобы лучше разглядеть ассирийские боевые порядки, протянувшиеся на 2,5 км по фронту и почти на 200 м в глубину.

В центре боевого построения он мог видеть основные силы пехоты – компактные фаланги копьеносцев, наконечники копий которых блестели на солнце; в каждой фаланге было десять колонн и двадцать шеренг. Его, наверное, поразила и бросила в дрожь дисциплина и точность их маневров, что контрастировало с относительно свободной манерой действий предшествовавших армий, так как благодаря реформам в ассирийской армии появилось высокоразвитое и эффективное командование. Пехотинцы вели бой отделениями (во главе каждого стоял сержант), по десять человек группировались роты – от пяти до двадцати отделений в каждой под командованием капитана – kirsu. Они были хорошо защищены и даже лучше экипированы, так как Ассирия выводила на поле боя самые первые «железные» армии – с железными мечами, наконечниками копий, шлемами и даже железной чешуей, нашитой на рубахи воинов в качестве доспехов. Бронзовое оружие не могло по-настоящему соперничать с железным: его лезвие можно было заточить острее, и такое состояние сохранялось надолго; кроме того, новый материал являлся более дешевым, твердым и прочным. Железную руду нельзя найти в глубине территорий Северной Месопотамии, так что власти Ассирии прикладывали все усилия к тому, чтобы близлежащие источники этого металла находились у нее под контролем.

Ассирийские копьеносцы к тому же отличались большей маневренностью, чем их предшественники. Вместо сандалий они теперь носили ассирийское военное изобретение, которое, вероятно, было самым значительным и долгосрочным из всех известных тогда, – армейские ботинки. Они представляли собой кожаную обувь до колен с толстой подошвой, подбитой гвоздями, и железными пластинами, вставленными для защиты голени. В итоге впервые появилась у воинов Ассирии возможность воевать на любой местности – ухабистой, сырой, в горах или болотах в любое время года – зимой или летом. Это была первая всепогодная и всесезонная армия.

За фалангами копьеносцев стояли лучники и пращники, многие из которых являлись иностранными наемниками. Они также были разделены на роты и выпускали свои метательные снаряды поверх голов пехоты. Лучники теперь имели особое оружие – составной лук, еще одно ассирийское нововведение. Его изготовляли путем склеивания различных материалов – дерева, рога и сухожилий. И хотя этот лук очень страдал от влажной погоды, в отличие от традиционного, сделанного из одного куска дерева, требовал гораздо больше сил для воспроизведения выстрела (что, по версии некоторых исследователей, находилось за пределами современных спортивных возможностей) и нужны были два человека, чтобы натянуть тетиву, все же новое оружие могло стать мощнее и поэтому смертоноснее, чем предыдущее, целиком сделанное из древесины. Во главе ассирийского войска ехали ударные боевые порядки колесниц, передвижные метательные платформы – древние аналоги танков. Эти платформы теперь не тащили медленно бредущие ослики, а везли гораздо более быстрые, крупные и крепкие животные – кони. В каждую колесницу впрягалось до четырех коней, а в ней самой находился возница, который по мере развития искусства конной езды иногда ехал верхом на одном из коней и управлял другими с помощью системы постромок, оставляя место на платформе лучнику и двум щитоносцам для более свободного маневра в бою. Эти люди также были вооружены копьями, мечами и топорами, чтобы после начала атаки быть готовыми сойти с колесницы и сражаться как тяжелые пехотинцы, пока возница вернет свое транспортное средство в безопасное место.

Колесницы сами по себе не являлись новшеством для израильского царя. Древние евреи отличались в езде на боевых средствах передвижения, запряженных лошадьми. И через 100 лет после рассматриваемых нами событий израильские колесничие займут видное место в списке высших кавалерийских офицеров ассирийской армии, известном как Конный реестр. Но одно новшество на поле боя, примененное тогда ассирийцами, вероятно, было бы незнакомо царю – кавалерия. Если возница мог скакать на одном из коней, запряженных в колесницу, то то же самое мог проделать и совершенно самостоятельно. Такие бойцы, вооруженные копьями или луками, ездили с уздечками современного вида, но без седел или стремян, которые еще предстояло изобрести. Вместо этого они сидели на одеялах, удерживаемых на месте шлейкой, подпругой и подхвостником, и управляли лошадьми, сжимая их пятками. Кони стали играть такую важную роль в боевом порядке ассирийцев, что их ввозили даже из Нубии, страны Куш (по иронии судьбы израильтяне являлись самыми значительными посредниками в этой торговле), и Ассирийская империя расширила свои границы, чтобы включить в собственные владения самые лучшие коневодческие районы. Каждая провинция имела целый штат чиновников musarkisi для поставок лошадей для армии. Согласно документам, обнаруженным при раскопках города Ниневии, они могли обеспечить поставку около 3 тысяч лошадей в месяц, из которых приблизительно 60 процентов предназначалось для корпуса колесниц, 30 процентов – для кавалерии, а остальных оставляли на племя. Веком раньше ассирийский император Салманасар III заявлял, что выставил на поле боя армию численностью почти 35 тысяч человек, в том числе 20 тысяч пехотинцев, 1200 колесниц и 12 тысяч кавалеристов. Реальные цифры вполне могли быть преувеличены в целях пропаганды, но их соотношения, вероятно, отражают правду.

С городской стены Менахем мог бы увидеть лишь верхушку айсберга. Чтобы собрать, обеспечить и вывести на поле боя огромную боевую силу вроде этой, требовались глубокие изменения в ассирийском обществе, которое ко времени правления Тиглатпаласара III было милитаризовано вдоль и поперек. Армия стала сущностью – во всех смыслах этого слова – всего ассирийского народа. Каждый взрослый мужчина должен был служить в армии, если только он не посылал вместо себя замену или не платил, чтобы избавиться от службы. Три самых высоких воинских звания – главнокомандующий, командующий левым крылом и командующий правым крылом – принадлежали губернаторам провинций. К военным офицерам в переписке обращались по их гражданскому званию, и, по-видимому, не было никакого (или очень мало) различия между этими ролями точно так же, как в Европе в Средние века, когда титулы герцог, граф, рыцарь и эсквайр изначально имели отношение к воинскому званию. И, как в Средневековье, ассирийская знать получала от царя земли в обмен на военную службу – первичная феодальная система.

Многое из этого было известно Менахему, когда он смотрел сверху вниз на ассирийскую армию, стоявшую перед стенами его города. Также он прекрасно знал о судьбах тех, кто оказывали ей сопротивление, так как ассирийцы всегда заботились о том, чтобы никто не оставался в неведении относительно наказания. В соответствии с принципом Oderint dum metuant прапрапрадед Тиглатпаласара объявил миру: «Я построил колонну напротив городских ворот, я содрал заживо кожу с вождей, которые подняли восстание, и я покрыл эту колонну их кожей. Некоторых я посадил на колья, торчащие из этой колонны, а других привязал к столбам, расставленным вокруг нее… Я отрубил руки и ноги офицерам… которые подняли мятеж… Многих пленных… я сжег в огне, а многих взял живьем. У некоторых я отрезал носы, уши и пальцы, многим выколол глаза. Я сделал одну колонну из живых людей, а другую – из отрубленных голов, и я привязал их головы к стволам деревьев по всему городу. Их парней и девушек я сжег в огне. Остальных их воинов я истребил жаждой в пустыне Евфрата».