Читать онлайн «Устная история». Страница 48

С другой стороны, в результате интенсификации межкультурных связей, динамики миграционных процессов усложняется этнический состав населения во всех странах мира. В полиэтнических обществах встречаются разные культуры с их традиционными жизненными установками, конфессиональными и этнокультурными представлениями, культурно-бытовыми привычками. Изучение духовности и ментальности этнической культуры требуют проникновения в глубинные пласты сознания и знаний человека. Получение информации, которая часто носит латентный характер, требует профессионализма в научно-методической проработке опроса и его проведения. Большую помощь этнографам может оказать исследовательский арсенал устной истории и опыт зарубежных и отечественных устных историков.

Сферой взаимодействия устной истории и этнографии может стать формирование архивов устных этнографических и исторических источников. В этнографических исследованиях при новациях в исследовательских технологиях (пример — развитие визуальной антропологии) почти нетронутой остается технология документирования и архивирования получаемого материала. Это касается в первую очередь распространенной у этнографов ручной записи материалов. Однако при записи рассказов вручную происходит существенное вмешательство исследователя в авторскую интерпретацию: первозданный материал искажается в результате сокращения услышанного, так как исследователь не успевает записывать за рассказчиком. Часто допускается переформулировка услышанного. Еще чаще текст записывается так, как его понял интервьюер, а не с тем смыслом, который вкладывал рассказчик. Существуют и другие издержки фиксации вручную, наносящие урон авторской версии повествования.

Следует грамотно вести работу по обработке, документированию и архивированию создаваемых опросом этнографических источников. В исторических исследованиях, в том числе и в рамках этнологии, все настойчивее звучит мысль о введении требований к группе так называемых «полевых материалов автора» (в этнографических исследованиях обычно обозначаются как ПМА). Они справедливо подвергаются критике за отсутствие единых требований к оформлению, высокую степень субъективности из-за ручной фиксации, их незащищенность и частую потерю без обязательного размещения на хранение в архивах с гарантией авторских прав и т. д. Более того, можно вообще поставить вопрос, что такое полевые материалы автора, в чем их достоинства и недостатки как источника? Надо поставить также вопросы к оформлению и хранению ПМА и дать на них ответы:

— как источник формировался на этапе фиксации получаемого от информатора материала: вручную, вслед за рассказом, или при технической поддержке — записи (аудио, видео)?

— как записывался: дословно или что успел записать исследователь? Что услышал? Как понял?

— как фиксировался: наспех, на коленях — или была создана «ситуация успеха», т. е. условия для полного, развернутого рассказа человека (удачно выбрано место, время)?

— как устная информация превращалась в письменный документ, т. е. как велось документирование устной информации и создание «письменного устного источника»?

Чтобы уменьшить критику материалов опросов по этнографическим темам как исторических источников, необходимо наряду с деятельностью этнографа по «сбору полевого материала» расширить деятельность по «созданию источника» с выполнением всех требований к его формированию от начального до завершающего этапа. Можно воспользоваться принципами «фабрикации документа» на основе опроса, интервью, беседы, разработанными за рубежом в устной история — «oral history», а также в истории повседневной или бытовой истории — «everydaily history», биографистике и др. Для этнографов много может дать опыт «устноисторической практики» по транскрибированию и документированию «исследовательского» или «исторического» интервью.

Существующая практика и распространенная традиция комплектования домашних архивов у этнографов, с одной стороны, оправдывается авторским правом, мобильностью введения новых материалов в научный оборот. С другой стороны, она может быть подвергнута критике за целый ряд недостатков, прежде всего за отсутствие отработанных принципов и технологий сохранения этого уникального материала. Он является частью историко-культурного наследия, поэтому представляет собой не только авторское, но и национальное достояние. Полученный интервьюированием материал, конечно, создается этнографом, но в этой работе соавтором этнографа является носитель информации. Полученный материал требует охраны авторских прав той и другой стороны, но одновременно должен быть доступен для последующих исследователей и использоваться в государственно-общественной работе. Для того чтобы защитить авторские права, сделать ПМА достоянием науки и общества, можно использовать технологию архивирования материалов интервью и оформления авторских прав той и другой стороны в практике устной истории, что позволит совместить принципы формирования полевых материалов автора как личных архивов и принципы формирования «устных архивов» с выполнением требований к хранению документов в государственных хранилищах и одновременно обеспечить гарантии авторских прав. Последнее волнует любого исследователя, не только этнографа. Но любого исследователя, и не только этнографа, должна волновать и опасность гибели уникальных материалов личных архивов как общенационального достояния.

Зарубежная практика архивирования устной информации и широкое распространение так называемых «устных архивов» при научных и образовательных учреждениях, при библиотеках, при ведомственных и муниципальных архивах может быть востребована профессиональными этнографами, особенно технологии строгого учета, регистрации, фондирования, хранения создаваемых ими документов и системы доступа и использования, в том числе разработка требований к публичному цитированию полученных от респондентов материалов и научно-моральных принципов интерпретации материалов.

Использование устноисторического опыта в определенной степени позволит превратить так называемые ПМА в традиционный исторический источник, который будет использоваться в процессе исследования и самим исследователем, и другими с его разрешения, что необходимо предусмотреть правилами допуска к авторским материалам в архивах других исследователей. На сегодняшний день созданные ПМА используются их создателями лишь частично, как правило, через цитирование отрывков и интерпретацию в разного рода научных публикациях, а в полном виде недоступны не только широкому кругу исследователей-современников автора, но и следующим поколениям исследователей. Технологии же устных архивов позволяют сохранить ПМА. Сейчас они, к сожалению, часто теряются, так как их жизнь заканчивается с жизнью их создателя. Можно привести десятки примеров гибели домашних и личных архивов.

Конечно, документирование и архивирование материалов опроса требуют от исследователя дополнительных сил и времени, но эти затраты необходимы. Что касается авторских прав, то при правильном архивировании с разработкой условий доступа все права этнографа будут защищены. Этнографам необходимо использовать опыт устных историков в оформлении устных исторических источников, который предусматривает их документирование (транскрибирование с соблюдением требований оформления) и архивирование (фонды письменных и оцифрованных источников).

Между двумя видами источников — ПМА и устными историческими источниками — существует разница. Одним из отличий является степень «полноты» и «сюжетности». Этнограф, как правило, фиксирует только тот материал, который ему нужен, например описания игр, если он занимается изучением традиционных праздников и зрелищно-игровых форм, или сюжеты свадебного поезда, если он изучает обряды витального цикла. Можно сказать, что, в отличие от устного исторического источника, он создает не полновесный, а «цитатный» источник и фиксирует «тематические отрывки», «тематические цитаты». Устный историк фиксирует полную версию, т. е. все, что говорит человек. При этом он понимает, что «руда», которая сопровождает необходимую ему информацию, может быть востребована исследователями других проблем. Изучая те или иные исторические события в соответствии с вопросником, он часто касается других тем, характеризующих эпоху, и не отказывается от фиксации этого материала. Этнограф в этом плане более избирателен, не всегда фиксирует то, что не входит в круг его научных пристрастий, меньше обращает внимание на исторический фон. Устный историк тоже направляет опрос в русло интересующих его тем. Но при этом он выстраивает беседу-диалог вокруг «жизненной истории» (life story) и записывает «сырье» в виде отступлений на другие сюжеты, события, явления, которые могут послужить источником для других исследователей или пригодиться самому историку для выявления глубинных мотивов поступков, поведения и действий человека.