Читать онлайн «Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму 1941-1944 гг.». Страница 27

Этот документ можно вполне назвать программным, так как его основные пункты, указавшие необходимый стиль поведения оккупационных властей по отношению к крымско-татарскому населению, оставались неизменными до середины 1943 года и способствовали перерастанию первоначальной нелояльности к советской власти в военно-политический коллаборационизм.

Осенью 1941 года на территории оккупированного немцами Крыма началось создание крымско-татарских мусульманских комитетов — одной из форм прогерманских коллаборационистских организаций. На первый взгляд, это было вполне заурядным событием: в том или ином виде подобные организации создавались во всех подконтрольных Третьему рейху регионах СССР. Тем не менее именно сотрудничество крымско-татарских националистов с военнополитическим руководством Германии как в капле воды отразило все противоречия ее «восточной политики». И отсутствие единой концепции этой политики, и борьбу националистов за предоставление широких политических прав, и недоверие различных немецких инстанций к представителям антисоветской эмиграции, и конфликты этих инстанций за влияние на националистические организации. Наконец, деятельность крымско-татарских коллаборационистских организаций является показательной с точки зрения использования исламского фактора во внешней политике нацистов.

Итак, по порядку. В конце декабря 1941 года в Бахчисарае был создан так называемый Мусульманский комитет, который возглавили Д. Абдурешидов и два его заместителя — И. Керменчиклы и О. Меметов. Через несколько дней комитет переехал в Симферополь. По замыслу его основателей, эта организация должна была представлять всех крымских татар и руководить всеми сферами их жизни. Однако начальник полиции безопасности и СД СС-оберфюрер О. Олендорф, при поддержке которого она была создана, сразу же запретил им называть комитет «крымским», оставив в его названии только слово «симферопольский». В этом качестве он должен был служить только примером районным мусульманским комитетам, которые стали создаваться в других городах и населенных пунктах Крыма в январе — марте 1942 года (за исключением Севастополя, мусульманские комитеты были в дальнейшем созданы также в Евпатории, Ялте, Алуште, Карасубазаре, Старом Крыму и Судаке).

Персональный состав Симферопольского мусульманского комитета состоял из 18 человек: президента, двух его заместителей и пятнадцати членов, каждый из которых отвечал за определенную сферу деятельности. Все члены комитета в обязательном порядке утверждались начальником полиции безопасности и СД генерального округа «Таврия».[180]

Согласно уставу, главной целью создания комитета было содействие немецкой оккупационной администрации во всех направлениях ее деятельности. Решением же каждого конкретного вопроса должен был заниматься соответствующий отдел, которых в структуре комитета было создано пять:

1-й — по борьбе с бандитами (т. е. с советскими партизанами) — собирал сведения о партизанских отрядах, коммунистах и других «подозрительных элементах», которые могли мешать немецким и татарским интересам (отдел работал в тесном контакте с соответствующими службами начальника полиции безопасности и СД);

2-й — по комплектованию добровольческих формирований;

3-й — по оказанию помощи семьям добровольцев (занимался снабжением сотрудников мусульманского комитета, родственников и семей добровольцев, служивших в частях вермахта и полиции, а также нуждающегося татарского населения);

4-й — пропаганды и агитации (в ведении этого отдела находились все вопросы национальной культуры, так как в уставе комитета прямо было сказано, что «все они тесно связаны с пропагандой»; кроме того, его руководителю подчинялись крымско-татарские пропагандисты в «добровольческих организациях», кураторы народного образования, учреждений культуры и искусства, а также персонал редакции газеты «Azat Kirim» («Освобожденный Крым»);

5-й — религии (занимался открытием мечетей и обучением мулл, а также духовным окормлением татарских добровольцев; кроме того, это был единственный отдел, директивам которого могли подчиняться отделы религии районных мусульманских комитетов).

Штат каждого отдела состоял в целом из 4–5 человек: руководителя, его заместителя, секретаря отдела, переводчика, машиниста или писца. Отдел пропаганды и агитации, как один из важнейших и специфических, имел в своем штате еще и должность пропагандиста. Каждый член каждого отдела и все члены мусульманского комитета работали не на общественных началах, а получали соответствующее штатному расписанию жалованье: от 800–900 оккупационных рублей у руководителя и 500 — у секретаря (в 1941–1944 годах десять оккупационных рублей равнялось одной оккупационной марке). Председатель комитета и его заместители получали по 1100 рублей. За год получалась значительная сумма. Так, согласно отчету начальника полиции безопасности и СД, фонд заработной платы Симферопольского мусульманского комитета составил в 1943 году почти 140 тыс. оккупационных рублей (почти 12 тыс. рублей в месяц).

Все районные мусульманские комитеты имели такую же структуру и в своих действиях в целом руководствовались (хоть и неофициально) указаниями Симферопольского комитета. Разумеется, на содержание этих комитетов уходило гораздо меньше средств. В некоторых же районах их члены работали на общественных началах.[181]

Простое перечисление отделов Симферопольского комитета показывает, что он и аналогичные организации на местах были весьма ограничены в своей деятельности. В целом ее можно свести к трем основным направлениям:

помощь в организации татарских коллаборационистских формирований и все, что с этим связано (так или иначе, этим занимались все пять отделов).

пропагандистская обработка крымско-татарского населения (4-й и 5-й отделы)

посредничество и контроль в распределении тех экономических льгот и привилегий германских оккупационных властей, которые они предоставили татарскому населению (3-й отдел).

Тем не менее несмотря на полный запрет политической деятельности со стороны немецкой оккупационной администрации, лидеры крымско-татарских националистов не оставляли надежды получить более широкие полномочия, вплоть до провозглашения в Крыму татарского государства и создания собственной национальной армии. Эта «борьба» продолжалась с переменным успехом до апреля — мая 1944 года и закончилась полным поражением крымско-татарских националистов — на этом этапе им ничего от немцев добиться не удалось. Лето 1944-го — весна 1945 года — период борьбы за политические права в эмиграции. Однако там уже действовали совершенно другие люди, которые хоть и добились определенных политических преференций со стороны нацистов, но слишком поздно — Красная армия уже стояла на Одере. Слово «борьба» в предыдущем предложении намеренно взята нами в кавычки, так как историю взаимоотношений татарских комитетов и нацистской оккупационной администрации таковой можно назвать только весьма условно. Тем не менее эти взаимоотношения имели несколько кульминационных моментов, когда конфликт все-таки был налицо. Это:

так называемая «компания меморандумов».

вопрос о воссоздании крымского Муфтиата и

взаимоотношения с представителями крымско-татарской эмиграции.

«Компания меморандумов» (будем называть ее условно так) была связана с претензиями членов Симферопольского мусульманского комитета на руководство всеми сферами жизни крымских татар. Естественно, что со временем такие претензии должны были перерасти в борьбу за политические права и свободы (и, вполне возможно, что в борьбу уже без кавычек). Однако в данном случае все ограничилось только меморандумами. Так, в апреле 1942 года группой руководителей Симферопольского комитета (Д. Абдурешидов, И. Керменчиклы, Г. Аппаз и др.) были разработаны новый устав и программа деятельности этого органа. При этом были выдвинуты следующие главные требования, предполагавшие:

• восстановление в Крыму деятельности партии «Милли Фирка»[182] (многие члены Симферопольского комитета были в прошлом членами этой партии);

• создание татарского парламента.

• создание татарской национальной армии.

• создание самостоятельного татарского государства под протекторатом Германии.

Эти устав и программа была поданы на рассмотрение в Берлин, однако их утверждения не произошло. Нам же эта история интересна с той точки зрения, что с этого момента крымско-татарские коллаборационисты на территории полуострова разделились на два лагеря. И авторы этого меморандума со временем стали представлять первый из них, который был готов добиваться своих целей даже путем тотального сотрудничества с оккупантами.