Читать онлайн «Украинский национализм. Факты и исследования». Страница 56

Так как организованные националистические силы были немногочисленны, они не могли заниматься прямой или непрерывной идеологической обработкой сельского населения без прекращения серьезной идеологической работы в городах. Они должны были полагаться прежде всего на отделения «Просвиты», сельские школы и деревенскую администрацию. Когда могли, пользовались и ресурсами печати. Фактически значительная часть газет в небольших городах была ориентирована преимущественно на сельских читателей; газеты выходили крайне недостаточными таражами[724] во многих регионах, чтобы серьезно влиять на население, даже если имели националистический уклон. Издавался и центральный еженедельный журнал для сельских жителей – «Украинськый хлибороб» – тиражом в 70 тысяч, который редактировал Евген Аркипенко, позже присоединившийся к власовскому движению[725]. Это издание ограничивалось лишь техническими статьями по сельскому хозяйству, на его страницах отсутствовали националистические материалы, но и против дела национализма оно не работало.

Безынициативные сторонники националистических движений, имевшие возможность, благодаря служебному положению, влиять на сельское население, очевидно, не очень старались, чтобы осознание принадлежности к определенной нации крестьянства обратилось в активный национализм. Несомненно, основные усилия националистов были сосредоточены на обработке городского населения. Вероятно, ввиду серьезных ограничений, вызванных недостатком времени и националистических кадров, существованием красных партизан и немецких запретов, преодолеть инертное отношение деревни к чисто политическому движению было невозможно. Однако начальная неспособность националистических групп (по крайней мере, ОУН и других западных) уяснить себе, что земельный вопрос для крестьянства является наиважнейшим и что решение вопроса поможет националистическому делу обрести поддержку сельского населения, следует расценивать как крупнейший промах того времени. Если бы националисты с самого начала направили всю энергию на разработку программы аграрных реформ и с этих позиций обращались бы к крестьянству, это, возможно, и не привело бы к образованию какой-либо реальной организации, способной противостоять новой советской оккупации, но националисты могли бы привить крестьянам концепцию украинского националистического движения как заступника интересов крестьянства, что, наряду с более туманными воспоминаниями о республиканской эре, могло бы оставить неизгладимый отпечаток в умах крестьянства.

Националистические настроения и националистическая деятельность в городах и деревнях оккупированной Восточной Украины имели разную силу, хотя различия, связанные с географией регионов, не столь заметны. Однако они помогают идентифицировать некоторые черты украинского национализма недавнего прошлого, которые показывают его историческую роль. Поскольку классовая структура в определенной степени меняется от региона к региону, национальные настроения людей в связи с этим также различны, что заслуживает внимания. Перечисление совокупности факторов, влияющих на национализм, поможет избежать впечатления, что Восточная Украина представляет собой однородную общность.

Самый северный район – Полесье – это лесной пояс, о котором уже было сказано в связи с партизанской войной. В местах к востоку от Днепра националистическая деятельность была ничтожной, потому что быстрый рост красных партизанских отрядов сделал сельские районы, которые составляют большую часть Полесья, опасными для антисоветских элементов. Однако некоторые националистические элементы, очевидно сторонники Мельника, работавшие в тесном сотрудничестве с немцами, смогли проникнуть в район, что засвидетельствовано как советскими источниками, которые клеймили «западноукраинских националистов» в сельской администрации, так и источниками ОУН-М, которые утверждают, что у них были контакты с редакторами в Конотопе и Чернигове, крупнейших городах региона.[726]

К западу от Днепра национализм был несколько более заметен. Недолговечная Олевская республика, учрежденная в 1941 году Боровцом, создала местную администрацию, состоявшую главным образом из западноволынских националистов[727]. Район городка Базара дальше к востоку временно контролировался сторонниками Мельника, как было сказано[728]. В условиях немецких репрессий националисты не могли позволить себе направить ограниченные ресурсы на сохранение завоеваний, полученных в этих сравнительно маловажных районах. К 1943 году под воздействием быстро разраставшихся операций советских партизан националистическая деятельность в Полесье к западу от Днепра, похоже, прекращается.

К югу от Полесья идет широкая полоса лесостепи. В отличие от довольно бедной серой почвы большей части Полесья это земля исключительно подходит для интенсивного сельского хозяйства, и поэтому она в течение столетий кормила сельское население Восточной Украины, плотность заселения которого была велика.

Как в случае с Полесьем, основной разделительной линией в пределах лесостепной зоны служила река Днепр. Область к западу от реки формирует сердце того, что было известно в украинской истории как Правобережье страны. Киев и окружающая местность была приобретена (так в тексте. – Примеч. пер.) российским царем в XVIII столетии, но большая часть региона к западу от Днепра оставалась под польским правлением до 1792 года. Территория, ближайшая к реке, имеет отношение к казачеству, но на более западных территориях, которые были включены в исторические провинции Волынь и Подолье, независимое движение казачества развернулось только на взлете правления Богдана Хмельницкого. Это означает, что крепостничество существовало там дольше и в более жесткой форме, чем в областях к югу и востоку. В то время как крестьяне были сплошь украинцами по языку и нравам, в городах было много поляков и русских и особенно высокий процент евреев, составлявших от трети до половины городского населения. Такая концентрация евреев явилась следствием исторического прошлого этих территорий. Польша относилась к евреям толерантно, в то время как цари запретили им выезжать за границу оседлости, созданную на землях, приобретенных в 1973 году и позже.[729]

Поскольку Правобережье непосредственно граничило с националистическими базами в Западной Украине, было естественно, что националисты приложили большие усилия, чтобы распространить свое влияние на этот регион. Значительные усилия были сосредоточены на Киеве и Житомире. В Виннице, самом большом городе Подолья, с другой стороны, ситуация после немецкой оккупации развивалась неблагоприятно для националистов. Когда немцы заняли город, на них произвела впечатление деятельность ректора медицинского института и его владение немецким языком, который он изучил, будучи студентом в Германии, – его назначили городским головой. Смешанного русско-украинского происхождения, новый голова считал себя украинцем, но выступал за сохранение связей с Россией. В его администрацию входили и другие пророссийские элементы, в то время как винницкую областную администрацию возглавлял этнический немец, имевший, по отзывам, русофильские настроения. Полицией и газетой заправляли два сторонника ОУН-М, хотя оба были людьми крайне осторожными[730]. Винница играла лишь косвенную роль в стимулировании украинского национализма; вскрытие в июне 1943 года огромных массовых захоронений жертв расстрелов НКВД в 1937—1938 годах и во время отступления 1941 года, включая, как говорят, людей, заключенных в тюрьмы за националистическую деятельность, усилило страх перед надвигающейся угрозой советского прихода.

Если Винница была главным антинационалистическим оплотом, то Проскуров, небольшой город к северо-западу от Винницы, был штаб-квартирой ОУН-М в Подолье. Там у группы Мельника был свой городской голова и начальник полиции (украинец из Закарпатья, прошедший службу в чехословацкой армии)[731]. Мельниковцы контролировали также газету «Украинськый голос» – тиражом в 13 тысяч. Говорят, что этот тираж вдвое превышал тираж газеты, выходившей в Проскурове при советской власти[732]. Дальше к востоку, в районах западнее и юго-западнее Киева, влияниє националистов было сильным. В то время как ОУН-М размещала свой штаб в Киеве, в ряде маленьких городов создавались газеты и местная администрация – в таких как Васильков, Белая Церковь, Тарашча, Корсунь, Смела, Черкассы и Умань. Создание Национальной рады мельниковской группировкой произвело большое впечатление на интеллектуалов малых городов. Авторы и пропагандисты ОУН-М, похоже, поддерживали регулярный контакт с ними в течение нескольких месяцев 1941 года, и очевидно, что киевская газета «Українське слово» служила образцом для многих новых редакторов[733]. Под руководством националистических педагогов были открыты школы, созданы театральные группы «Просвита», активно работали кооперативы, связанные с «Вукоспилкой». По-видимому, и городской администрацией в значительной степени руководили украинцы; муниципальная власть в Умани издала строгий приказ, запрещающий использование русского языка в любом учреждении, школе или на предприятии, находящихся под ее юрисдикцией[734].[735]