Читать онлайн «Бывший рай». Страница 44

Чем меньше о ваших личных заботах и хлопотах знает вышестоящее начальство, по определению и по должности находящееся на господствующих высотах владения информацией, и нижестоящие подчиненные, туда же стремящиеся забраться, тем больше вы обретаете гарантий истинной безопасности и степеней свободы для непредсказуемых опосредованных маневров в условиях жестких организационных схем, инструкций и приказов.

Непосредственно главсекретарь Макс Голубер не являлся подначальным шеф-директору фактории функционеру 1-го класса Тас Амаль. Но он с ней, словно с прямым начальством, как и с остальными полноправными сотрудниками фактории, был неукоснительно любезен, корректен, куртуазно-вежлив по облику и подобию какого-нибудь заслуженно титулованного имперского нобиля. Меж тем, легитимным имперцем полковник Голубер, пусть он и вынашивал планы стать таковым, никоим образом не являлся, несмотря на беспорочную сорокалетнюю воинскую службу, звание старшего офицера, а также образование, полученное в Кастальской академии орбитального десанта и Франконском унитеке. И по рождению, и по происхождению главный начальник системной безопасности фактории Левант-Элизиум отъявленно был чистопородным левантийцем, так как четырнадцать поколений бирутенской фамилии Голубердин совокупно родоначальниками, отпрысками, их телами и душами без ненужной огласки принадлежали Леванту, неизменно находясь на хорошем счету у вечного рексора тысячелетиями всем известного в доступной Ойкумене торгово-промышленного консорциума, но по-прежнему остающимся тайной организацией теневого бизнеса.

Тринадцать лет назад полковник Макс Голубер к тайнам Леванта, его тенелюбивым людишкам, их делишкам не имел ровным счетом никакого отношения. Как надежно законсервированного агента его не растрачивали по мелочам, он честно, без задних, каких-нибудь там преступных мыслей служил в корпусе орбитальных десантников, покуда не произошла редчайшая техническая катастрофа флаг-трансбордера полковника Голубера. Весь личный состав штаба стеллс-регимента вместе с командиром части героически погибли на боевом посту, а после положенных реституционных процедур в течение трех лет в амниотическом центре эксцентричный полковник подал в отставку, отказавшись от должности и звания бригадного генерала. Тогда он очень нервно потряс корпусное начальство и братьев-сестер по оружию поразительно публично примкнув к движению экогуманистов. Официально или полуофициально в утрате лояльности империи его не обвинили, но несколько вызовов на дуэль от бывших сослуживцев и однокашников по академии он все же получил, а в живых он остался, потому как едва ли не по решению самого тайного рексора очутился в законспирированном месте, на планете, полностью оторванной от Ойкумены, но, конечно, не от Леванта, который везде умудрится сунуть свое весло и затычку в каждую бочку с нелегальной психотропной дурью.

В преступной вездесущности Леванта главсекретарь Голубер не сомневался, поскольку во время восстановления в амниотическом центре орбитальных десантников он получил неопровержимые свидетельства вековых фамильных связей с левантийским бизнесом. Пусть весьма убедительные данные о своем происхождении, о семье, родственных связях, урожденных креденциалах он получил достаточно конфиденциально при введенных в заблуждение внешних системах слежения и умно обманутом мониторинге боевого информационного модуля, но об армейской карьере тогда не могло быть и речи. С этаким набором криминального компромата о его офицерском досье-кондуите следовало забыть начерно, набело и поскорее. Но вскоре, всего через год на Элизиуме, а тем более теперь, он худо-бедно перестал быть так уверенным в необходимости и далее решительно оставаться левантийским функционером. Хуже того, он, сейчас вообще не может с достоверностью ответить самому себе: кто он? кем стал? кем был? куда ему стремиться? Единственное, о чем Макс Голубер не вопрошал в духе древних гностиков, так это о том, куда же его бессмертную душу и бренную плоть телеологически забросило после воскрешения в амниотическом центре. И так ясно. Аккурат вот сюда, на планету Элизиум, несомненно, обретающуюся в одном из малоизвестных секторов метагалактики. Вместе с тем, собственная его биография, собственно, мироощущение ныне ему представлялись набором противоречивых стереотипов, голословных фактов, подозрительно нелогичных утверждений. И на самом ли деле он является неким Максом Голубером, уроженцем,

как ее кличут, свободной планеты Бирутениа Гайн?

Теперь он был вовсе не так убежден, скорее наоборот, как если бы полковник Голубер, по-дурацки радуясь, оставил службу в орбитальном десанте, потому де ему гормоны в голову стукнули, и захотелось, спустив портки, предстать перед всей Вселенной патологическим женоненавистником и чуть ли не лицензированным кондовым гомосексуалистом. Будто бы он считал имперский космодесант ни спереди, ни сзади никуда негодным бабским войском и душевно болел из-за того, мол, что личный состав многих десантных подразделений более чем наполовину состоит из циничных и морально развращенных военнослужащих-женщин. Кстати, после того как некто Макс Голубер устроил в трансгалактических масс-медиа психоаналитический стриптиз, где среди остальных неприличий признался в скрытой мизогинии, из четырех вызовов на дуэль целых три пришли ему от былых сестер по оружию.

Куда ни шло, если находишься под воздействием дидакт-процессора в амниотическом центре, с ним не больно-то поспоришь, как и с левантийскими пиар-боссами, жестко приказавшими ему участвовать в скандальных выступлениях сумасшедших экогуманистов, в ихних гнусных политических ток-шоу и говорить там строго по расписанному неизвестно кем сценарию. Но вдалеке от политики, от власть да влияние имущих, когда сам себе ты хозяин-барин на дикой планете, действительное или мнимое прошлое представляется не столь однозначным.

Постольку-поскольку, но пост главного охранника фактории Левант-Элизиум не был связан с обременительными каждодневными обязанностями Макс Голубер имел достаточно свободного времени, чтобы досуже поразмыслить без треволнений о днях минувших и попробовать практически проверить, чему его научила жизнь и насколько ей соответствует повторение пройденного в амниотическом центре, теперь ему тоже казавшимся змеиным гнездом левантийцев, ухитрившихся превратить честного офицера в бандита, если не с большой космической дороги, то уж точно из метагалактического захолустья.

С первой и третьей позицией такого, хоть как-то приближенного к реальности жизнеописания, Макс Голубер был точка в точку согласен, как и с тем, что он был и есть высококвалифицированный специалист по боевым технологиям, где бы и чему бы его ни учили. Наверное, попусту на мозги ему не всегда капали, не везде извилины запудрили, дали кое-какие нормальные знания, умения, навыки, если приняв под свое законное ведение системы охраны и самоликвидации Северной научно-промышленной лаборатории, а также штаб-квартиру фактории, тоже дислоцированную в высоких арктических широтах, где, как известно, не водится глючная вирусная дрянь, полковник Голубер обнаружил и негласно взял под полный контроль гораздо более интересные объекты: с некоторых пор в его руках оказалась аппаратура, астрономически-дистанционно управляющая планетарными деструкторами, предназначенными уже для уничтожения четвертой планеты системы и ее естественных спутников. Сам он разрушать Элизиум не имел никаких злостных намерений и, злорадно потирая руки, мог сейчас воспретить совершить непоправимое кому-либо еще.

… Пускай-пускай какие-нибудь негодяи нынче попытаются воспользоваться суперлативными взрывными устройствами стационарного базирования. Мне равненько все пригодится. Левант, право слово, шантажировать бессмысленно — слуги дьявола-рексора в два счета издали пустят мою райскую планету в тщательный распыл, — но если в солярной системе появилась бы юридически и политически значимая сила, то стоит поторговаться за восстановление честного имени оклеветанного злодеями офицера-десантника, (подумать только!) предательски одурманенного продавшимися левантийцами докторами-мозгодавами…

Задумчивый полковник Голубер выдохнул облачко ароматного табачного дыма и, хрипло крякнув, поперхнулся, глубоко затянувшись толстой сигарой. Помнится, раньше он не курил ни сигар, ни сигарет по экологическим убеждениям. Может, оно так и было. Хотя в собственное честно-благородное батальное десантное прошлое Максу Голуберу хотелось истово верить без малейших колебаний. По малой мере, точнее, по большому военному счету его настоящие боевые навыки можно было приобрести лишь на действительной службе в орбитальном десанте или в рейнджерах.

… Навряд ли левантийцы так ловко нагадили мне прямо в череп, чтоб я вчистую забыл о рейнджерском опыте, когда б он у меня был. Не может такого быть, если я на дух не переношу чванливых рейнджеров, а они, наверняка, украдкой да тайком объявились на моей планете, коты помойные. Ну-ну, им нынче не всё, скотам, будет масленица, ужо устрою я вам жирный вторник отпущения грехов… Странные, однако, идиомы были у моих бирутенских предков, если, конечно, левантийцы не состряпали и эту легенду о давних корнях семьи Голубердин…