Читать онлайн ««Если», 1994 № 02». Страница 77

Полагаю, можно говорить о трех основных типах человеческого сознания: религиозное, эзотерическое, рациональное. Мы привыкли существовать в системе координат рационального сознания, мы знакомы с религиозным сознанием. Мир эзотерического сознания и мироощущения менее известен, и, на мой взгляд, знания о нем необходимо вводить в общую культуру.

Все эти типы сознания, как психологические возможности, заложены в каждом человеке, в какой из них разовьется и будет доминировать в жизни — зависит от воспитания, наших пристрастий и других обстоятельств.

Но важно и то, что в истории культуры эзотерическое и религиозное сознание тесно связаны, одно может перетекать в другое. Мировые религии начались с эзотерических учений. Апостолы несли в мир учение Христа. Откровения Будды, пророчества Магомета были сначала достоянием немногих. На основе этих знаний возникли религии. Идея другого мира, эзотерической реальности в религии превращается в идею Бога, а люди двигаются к спасению, постижению истины уже не индивидуально, а собором. Надо заметить, что с течением времени от каждой религии «отслаиваются» эзотерические учения: от православия отошел исихазм, от буддизма — дзен, от ислама — суфизм.

Напрашивается гипотеза: религиозная и эзотерическая идеи дополнительны, все религии начинаются с эзотеризма и далее в лоне каждой религии рождаются новые эзотерические учения. Наблюдения показывают, что при этом имеют место интересные особенности. Чтобы на основе эзотерической идеи и культуры сложилась религия, индивидуальный путь спасения должен быть подвергнут критике и вытеснен идеей коллективного, соборного спасения. Метафизическая картина мира должна быть переосмыслена и заменена на собственно религиозную, с выдвижением на первый план реальности Бога. Наконец, идея пути заменяется идеей религиозного спасения.

Более того, в отдельном человеке могут соединяться все три типа сознания. Недавно мне пришлось анализировать книги Феофана Затворника, одного из столпов православной Церкви конца прошлого столетия, и в его работе «Что такое духовная жизнь и как на нее настроиться» я с изумлением обнаружил сплав религиозного мировоззрения с элементами эзотерического и даже научного.

Традиция такова, что вокруг гения эзотеризма постепенно появляются адепты, ученики, складывается школа. В рамках школы существует множество правил, достаточно жестких ограничений. Например, в Индии, прежде чем стать йогом, юноша должен вырасти, завести семью, детей, обеспечить их.

В нашем отечестве, как и во многих странах Запада, эзотеризм стал модой, и многим людям, потерявшим жизненную цель, приобщение к подобным учениям дает иллюзию самоутверждения. как бы предлагает простое решение всех внутренних проблем. Возникают многочисленные «кружки», где избирается опять же простой путь — за основу берется какая-то одна сторона эзотерического учения, либо и вовсе голая психотехника, и на столь зыбком основании люди пытаются строить жизнь. Но они не понимают, с чем играют, скажем, увлекаясь простой и весьма популярной нынче психотехникой Гроффа. Они готовы принять технику, в им предлагается эзотерическое мировоззрение, и не подготовленному человеку процессы, происходящие в «другом» мире, неподконтрольны, неподвластны.

Современные попытки создания собственного эзотерического мира это только подтверждают. Я знаком с подобным опытом Андрея Монастырских, талантливого искусствоведа-авангардиста. Его искания зафиксированы в еще неизданной книге «Каширское шоссе». Разочаровавшись в ценностях этого мира, художник хотел приобщиться к Церкви, к вере. Страстное желание, чтение священных текстов и, видимо, подвижность психики привели к тому, что он попал в мир своего внутреннего опыта. Он ожидал, что этот мир оживших религиозных представлений будет гармоничным и идеальным, что сам он вознесется душою и будет переживать непрерывное блаженство. Что же вышло на самом деле?

В иную реальность он принес лишь свою внутреннюю творческую дисгармонию. весь мир своей сложной души. Однако если среди обычных людей он переживал свои проблемы как вполне земные, то на новом уровне все его ощущения приобрели космический и гротескный характер: страсти обернулись демонами, эгоизм заявил о себе тем, что он ощутил себя демиургом и пожелал творить новые миры, а заложенный в детстве атеизм в конце концов привел к богохульству…

Несомненно, однако, что при всех внутренних противоречиях эзотеризм — один из путей развития культуры. Его носители уже не мыслят своего существования вне напряженной душевной работы. Для отдельных людей погружение в собственный внутренний мир, перестройка его под свои идеалы несет с собою решение проблемы спасения. Но прикоснувшийся к этому человек должен навсегда распроститься с иллюзией, что как в этом, так и в том мире возможны простые решения. И главная опасность, которая поджидает на этом пути: воспарив в высший мир. человек может встретить там лишь самого себя…

Йог-любитель со станции Дно

впал в Нирвану с приятелем. Но

(отчего — непонятно)

вскоре выпал обратно,

больно стукнувшись лбом о бревно.

БОРХЕС, Хорхе Луис (BORGES, Jorge Luis).

Аргентинский писатель, классик мировой литературы. Родился в 1899 г в Буэнос-Айресе. Уже в юные годы обнаружил яркий поэтический талант, однако первую книгу стихов (Страсть к «Буэнос-Айресу») издал лишь в 1923 г., после возвращения из Швейцарии, где получал образование. В конце 20-х окончательно сформировал свое литературное мировоззрение и утвердился в пристрастии к произведениям короткой формы (стихотворение, эссе, рассказ), которые потом писал всю жизнь (наибольшей известностью пользовались: поэтические сборники «Луна через дорогу», «Другое и то же самое», «Золото тигров», «История ночи», «Железная монета», книги эссеистики «Inquisitions», «Воображаемый зоопарк», «Что такое буддизм?», «Девять дантовских эссе», сборники рассказов «Сад разветвляющихся тропинок», «Шесть проблем для дона Исидро Пароди». «Сестра Элоизы», «Алеф», «Смерть и компас»). С 1937 по 1946 г. работал главным библиотекарем Буэнос-Айреса, с 1946 по 1955-й преподавателем английской литературы в частных учебных заведениях Аргентины и Уругвая, с 1955 по 1973-й — директором Аргентинской национальной библиотеки. Обладатель множества наград и призов — начиная с Городской литературной премии Буэнос-Айреса 1928 г. (за эссе «Язык аргентинцев») и кончая орденом «Рыцарь Британской империи». В 1986 г. скончался от рака печени.