Читать онлайн «Америkа (reload game)». Страница 39

Захваченный британцами в качестве трофея "шершень" Орельяно был разобран экспертами Адмиралтейства по винтику и привел их в полный восторг, несколько даже скрасивший им общее впечатление от похода (ну, а единственный орден за тот поход получил капитан фрегата "Пегас" Грегори Рурк, по собственной инициативе обеспечивший весьма сложный перехват того потерявшего управление суденышка). Катер фактически представлял собой мобильную стартовую позицию двух очень крупных ракет (плюс две запасных) - по 50 кило веса, из которых 10 приходилось на полезную нагрузку. В качестве взрывчатки использовался, как и следовало ожидать, флегматизированный сахаром нитроглицерин (Зинин к тому времени запатентовал его уже под названием "флегмит"); как начинка для артиллерийских снарядов флегмит категорически не годился - детонировал еще в стволе, однако для обеспечивающей гораздо более "мягкий" старт ракеты (или, скажем, той же паровой катапульты) он оказался - то, что надо.

Самым, пожалуй, удивительным для экспертов стало профилированное ракетное сопло в виде пары соединенных концами воронок, обеспечивающее сверхзвуковую скорость истечения газовой струи; ракетчику Константинову это позволило резко увеличить размер ракеты и долю в ней полезной нагрузки, а кораблестроителям Громову с Месснером - пристроить к суденышку пару ракетных ускорителей, позволяющих разогнать его на критическом участке атаки до скорости под 20 узлов. Лежащее в основе этой технологии локальное нарушение закона Бернулли для высокоскоростной газовой струи было столь интересно в научном отношении, что эксперты совсем уж было подготовили доклад на эту тему для заседания Королевского общества, когда выяснилось: само явление исчерпывающе описано, со всеми математическими выкладками, в добравшихся наконец до английских библиотек "Ученых записках Петроградского университета" за прошлый год, а "сопло Гаузе" уже запатентовано на Континенте кораблестроительной корпорацией Zhikharev...

В качестве мелкой комической детали: создание английского аналога "шершней", "орков", затормозилось почти на год из-за проблем с топливом. Паровые машины тех катеров работали не на угле (места для кочегара в суденышке, где конструкторы экономили каждый метр пространства, разумеется, не было), а на жидком топливе - на спирту. Адмиралтейство решительно заявило тогда, что сие есть "издевательство над естеством и циничное глумление над флотскими традициями": ведь непьющего плавсостава для таких катеров, в потребном количестве хотя бы полусотни человек, не сыскать по всей Британской империи - не обращаться же за помощью к тем полоумным Russian starovers? Пришлось ждать, пока машины те адаптируют под дьявольски дорогие и капризные продукты перегонки нефти...

14-прим

<ReloadGame 002>Мелкие случайности зачастую оказывают огромное влияние на исход крупных баталий. В данном случае всё решило одно совпадение: на головном фрегате второй линии "Персей" оказалась в качестве морской пехоты сотня стрелков из Дявяносто второго батальона спецназначения, а первый "Шершень" вел лейтенант Владимир Орельяно - живое воплощение испанской отваги и испанской же недисциплинированности. Заметив адмиральский вымпел над 120-пушечным "Трафальгаром", Орельяно самочинно решил атаковать именно эту цель вместо предписанного ему планом четвертого по порядку в Прайсовой колонне 90-пушечного "Йоркшира" - ну, и рванул к тому флагману напрямки, буквально впритирку со вспомогательной линией фрегатов: "Авось, пронесет!" Скорее всего, так и пронесло бы, не прикажи командир морпехов майор Моран - безо всякого на то приказа! - открыть в угон "шершню" огонь из штуцеров. Сплошного противопульного бронирования кабины на тех ракетных катерах еще не было (его впервые создадут как раз англичане на своих "орках"), фасетки из обуховской кирасной стали вполне сносно защищали экипаж от картечной осыпи спереди, но не смогли спасти его от прицельного винтовочного огня лучших стрелков британского экспедиционного корпуса. Орельяно, судя по всему, получил смертельное ранение, его матросы-тлинкиты погибли - однако последними отпущенными ему мгновениями он распорядился вполне героически: врубил ракетные ускорители и направил свой катер прямиком в борт вожделенного "Трафальгара". Говорили потом, будто испанская половинка умирающего лейтенанта решила разом расчесться с Владычицей морей за все накопившиеся веками обиды: и за сам тот Трафальгар, и за Армады - первую и вторую (вкупе с двумя тогдашними же унизительнейшими налетами елизаветинских "морских ястребов" на саму Кадисскую гавань), и за кровавые делишки всех ихних Дрейков, Морганов и Бладов...

Что можно сказать точно - некоторое время (минимум полторы минуты) Орельяно оставался жив, и его хватило еще на сумасшедший вираж, которым он обошел столь же героически пытавшийся заслонить собою флагмана фрегат "Пегас". Затем чудовищный брандер на скорости семнадцать узлов врезался в цель; сорок кило флегмита проделали в деревянном борту линкора брешь размером с футбольные ворота - точно на уровне ватерлинии; менее чем через минуту "Трафальгар" дал невыправимый тридцатиградусный крен, а затем - перевернулся и затонул; из 570 членов экипажа и семи сотен находившихся на борту морских пехотинцев спастись удалось считанным единицам; среди погибших был и адмирал Прайс.

Командование перешло к контр-адмиралу Депуанту - и вот это уже стало истинной катастрофой для Союзников, ибо сей почтенный геогрАф и колонизатор, как уже сказано, вообще не имел опыта сколь-нибудь крупных морских сражений. Последовавшая чуть погодя атака "шершней" второго звена на замыкающие колонну французские линкоры привела адмиральский "Роланд" в состояние почти столь же ужасающее, как у "Абукира", а самого адмирала - в полную растерянность, возымевшую результатом панический (а иные дожимают: предательский) приказ - "Отступать немедленно, без сохранения строя"; то есть фактически - "Спасайся кто как может!"

Отступать-то, конечно, было давно пора - но только как раз строжайшим образом сохраняя строй: прикрывая выстроенной уже Прайсом фрегатной линией линкорную. Депуант же фактически бросал на произвол судьбы получившие сильные повреждения головные линкоры (обратившиеся теперь в замыкающие), неспособные уже отбиться в одиночку, без фрегатного прикрытия. Дополнительная деталька (о которой адмирал, возможно, и не задумывался) состояла в том, что большинство фрегатов эскадры были французскими, так что со стороны выходило, будто кинувшийся наутек, в первых рядах, командир-лягушатник решил использовать их как личный эскорт, наплевав на английских comrades-in-arm. Именно так, собственно, и рассудил следующий по рангу за Прайсом среди англичан капитан Фредерик Николсон - принявший на себя командование британской частью эскадры и приказавший всем фрегатам Королевского флота оставаться на месте, защищая двинувшиеся вспять головные линкоры с левого, наиболее пострадавшего от ракет, борта.