Читать онлайн «Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор». Страница 38

Символизм, господствовавший в обществе, проникал и в бытовое сознание горожан. Осенью 1917 года владельцы многих домов были обеспокоены тем, что на наружных дверях появились «загадочные кресты в сочетании с другими непонятными знаками». Известный предсказатель Сар-Даноил дал этим метам мистическое толкование. Заговорили о неминуемой гибели всех, чьи квартиры были помечены этими знаками. В ходе расследования оказалось, что так китайцы, которых было в то время много в Петрограде, помечают свои квартиры. В их иероглифах «десять» имеет вид удлиненного креста, а «единица» напоминает восклицательный знак. Но паника была посеяна. Заговорили о конце света.

Язык государственной символики известен давно. Флаг аборигенов Приневья ингерманландцев был трехцветным: желтое поле означало достояние, хлеб, изобилие; голубые полосы – вода, Нева, озера; красный – власть. По преданию, каменные стены крепости Ниеншанц были выкрашены в красный цвет. Насколько серьезно относился к государственной символике Петр I, можно судить по фольклору о происхождении Андреевского флага. Известно, что Андреевский флаг был учрежден в 1699 году, за четыре года до основания Петербурга. Он представлял собой диагональный небесно-голубой крест на фоне прямоугольного ослепительно белого полотнища. Россия была не единственной страной, использовавшей этот популярный в христианских странах символ. Косой Андреевский крест присутствует на флаге Шотландии, он легко прочитывается в рисунке флага Великобритании, изображен на флагах некоторых американских штатов и на флагах других государств, областей и провинций. И в каждой из этих стран и земель есть этому свои объяснения.

Существует и петербургская легенда о происхождении знаменитого флага. Будто бы однажды Петр размышлял о флаге, находясь в собственном домике на Петербургской стороне. Размашисто шагал по покою, от окна к двери… от двери к окну. Неожиданно остановился и выглянул в окошко. А там, на земле, распластался крест – темная тень от оконных переплетов. Петр вздрогнул, почувствовав в этом какое-то знамение. Тень от окна будто бы натолкнула Петра на мысль об Андреевском кресте. Впрочем, есть и другая версия появления на Руси Андреевского флага. Как известно, флаг представляет собой точную копию государственного символа Шотландии. Если верить фольклору, его предложил использовать для России ближайший сподвижник Петра Яков Брюс, по происхождению шотландец и выходец из этой страны. А Петру эта мысль понравилась. Андрей Первозванный слыл покровителем Шотландии. Пусть будет и покровителем новой России.

К чести петербургской низовой культуры, городской фольклор не позволил себе никаких сомнительных игр с этим почетным символом. Даже тогда, когда, казалось бы, для этого представилась возможность. В марте 1988 года, в разгар так называемой горбачевской перестройки, в газете «Советская Россия» появилось открытое письмо никому до того не известного преподавателя химии Ленинградского технологического института Нины Андреевой с красноречивым заголовком: «Не могу поступиться принципами». В статье, насквозь пронизанной животным страхом перед наступившими переменами, содержались откровенные призывы сохранить основные идеологические и политические принципы, выработанные за годы советской власти, остановить или круто изменить ход начавшихся реформ, прекратить либеральные демократические преобразования, начавшиеся в стране. Под ее знамена начали стекаться все прокоммунистические силы. Нину Андрееву окрестили «Генсек Нин Андреев», а «флаг» всех антиперестроечных сил, поднятый ею и подхваченный коммунистами-ленинцами, умело дистанцировали от священного государственного символа и обозвали всего лишь «НинаАндреевским флагом».

Испокон веков в традициях межгосударственных взаимоотношений краеугольным камнем был принцип уважения к государственным символам других стран. Неуважение к ним, как правило, вело к дипломатическим конфликтам, а то и к разрыву отношений. Мы уже рассказывали о вынужденном официальном исполнении гимна демократической Франции на территории монархической России. Другое дело, когда государственные символы получают единодушное осуждение всего международного сообщества, как это случилось с символами фашистской Германии после окончания Второй мировой войны. В Петербурге с этим обстоятельством связана одна городская легенда. Она рассказывает о том, как озлобленные поражением пленные немецкие солдаты, занятые после войны в восстановлении разрушенного бомбежками и артобстрелами Ленинграда, будто бы специально включили знак свастики в орнамент фасада ничем не примечательного жилого дома № 7 в Угловом переулке.

Действительно, построенный по проекту архитектора Г.В. Пранга в 1875 году дом выложен серым кирпичом и пестро орнаментирован краснокирпичными вставками. В его орнаменте и в самом деле хорошо различим знак свастики. Однако к немцам или к поверженной Германии он не имеет никакого отношения. Этот древний символ света и щедрости присутствует в традиционных орнаментах многих народов мира. Известен он и в России. Он представлял собой один из вариантов креста и считался источником движения, эмблемой божественного начала. Свастика была домашним символом дома Романовых и изображалась на капотах царских автомашин, на личных конвертах императрицы, на поздравительных открытках. Свастику даже планировали разместить на новых денежных купюрах, которые готовили к выпуску после окончания Первой мировой войны. Но в XX веке знак свастики был использован немецкими нацистами в качестве эмблемы «арийского» начала и в современном восприятии вызывает однозначные ассоциации с фашизмом, ужасами войны, уничтожением и смертью.

В этом контексте уже не имело особого значения, кто возводил или ремонтировал именно этот дом, не имело значения даже время его возведения. Для создания легенды было вполне достаточно того факта, что пленные немецкие солдаты в самом деле участвовали в восстановлении Ленинграда и на фасаде дома в Угловом переулке, хорошо видном с набережной Обводного канала, многократно повторенный, действительно присутствует этот одиозный знак.

Справедливости ради надо сказать, что и в родном Отечестве нет-нет да и появляются силы, позволяющие себе иронизировать или издеваться над собственными государственными символами. Так, во время Русско-японской войны 1904–1905 годов появилась пародия на русский гимн «Боже, царя храни»:

Напомним, что еще в 1891 году, будучи наследником престола, Николай Александрович посетил Японию. Там на него было совершено покушение. Японский городовой ударил будущего русского императора шашкой по голове. Слава богу, все обошлось, но питерские пересмешники связали это обстоятельство с неумелыми действиями России в войне с Японией, гибелью русского флота в Цусимском проливе и окончательным поражением в 1905 году.