Читать онлайн «Команданте Чавес. Его боялась Америка». Страница 36

Ни одному социально-демократически ориентированному президенту не удалось устоять против империалистической кампании дестабилизации в своих странах – ни Джагану в Гайане, ни Мэнли на Ямайке, ни Альенде в Чили. Чавес с самого начала осознал важность создания устойчивой правовой и политической структуры для успешной работы высшего исполнительного органа, для продвижения и развития организаций гражданского общества, а также ради возможности положить конец американскому проникновению в госаппарат (армию и полицию). Чавес ввел в практику социально-мотивирующие программы, которые обеспечили лояльность и активную преданность большинства общества и, одновременно, ослабили экономические рычаги политической власти, долгое время находившиеся в руках капиталистического класса. В результате политические лидеры Венесуэлы, солдаты и офицеры, верные своей конституции и народу, раздавили кровавый, реакционный путч, покончили с локаутами и референдумом, спонсированным американцами и перешли к выполнению дальнейших радикальных социо-экономических реформ в длительном процессе кумулятивной социализации.

Самобытность Чавеса в определенной степени была результатом проб и ошибок, но это был его «экспериментальный метод»: его точное понимание и реакция на отношение людей и их поведение были глубоко укоренены в венесуэльской истории расовой и классовой несправедливости и революционности народа. Чавес, более кого бы то ни было из предшествующих лидеров-социалистов, путешествовал по стране слушал и говорил с венесуэльцами разной классовой принадлежности о проблемах их повседневной жизни. Его «метод» заключался в том, чтобы перевести микро знание в макро программные перемены. На самом деле, он представлял собой антипод зарубежных местных интеллектуальных всезнаек, которые в буквальном смысле слова снисходили до людей и считали себя «хозяевами мира»… по крайней мере, в микромире левой академии, взращенных на внутренней кухне конференций на тему социализма и обращенных к самим себе монологах. Смерть Уго Чавеса оплакивали миллионы в Венесуэле и сотни миллионов во всем мире, потому что путь в социализм был и их дорогой тоже; он прислушивался к их запросам и эффективно отвечал на них.

Более 13 лет Чавес оставался президентом-социалистом вопреки широкомасштабной, постоянной, ожесточенной оппозиции и финансовому саботажу Вашингтона, местной экономической элиты и масс медийным могулам. Чавес способствовал такому росту политического сознания народа, что оно мотивировало миллионы трудящихся и обеспечило такую верность конституции со стороны армии, что это позволило в 2002 году раздавить кровавый путч бизнеса и военной хунты, инспирированный США. Чавес регулировал социальные изменения в соответствии с реалистичной оценкой нагрузки, которую могут выдержать политические и правовые структуры. Прежде всего, он обеспечил лояльность армии тем, что прекратил миссии американских «советников» и зарубежную империалистическую идеологическую обработку, заместив эту деятельность интенсивными курсами по истории Венесуэлы, гражданской ответственности и крайне необходимой связи между обществом и армией при достижении общенациональной цели…

Политика национальной безопасности Чавеса базировалась на демократических принципах и, кроме того, на ясном понимании наличия серьезных угроз суверенитету Венесуэлы. Ему успешно удалось гарантировать как национальную безопасность, так и демократические права и политические свободы своих граждан – подвиг, который вызвал восхищение и зависть специалистов по конституционному праву у граждан США и Европейского Союза. В полном противоречии с таким типом развития политических свобод Президент США Обама получил полномочия убивать американских граждан, основываясь на секретной информации, внутри и за пределами своей страны. Его администрация уже убивала американских граждан и их детей, ставших «нацеленными мишенями», заключала в тюрьмы других без всякого суда, сейчас на более, чем 40 миллионов американцев заведены секретные файлы. Чавес никогда не принимал на себя подобных полномочий и никогда не убивал и не пытал ни единого жителя Венесуэлы. В Венесуэле около дюжины заключенных, осужденных в открытых процессах венесуэльских судов за чудовищные акты подрывной деятельности, не входят ни в какое сравнение с десятками тысяч заключенных в американских тюрьмах, секретно и ложно обвиненных как мусульмане или латиноамериканские иммигранты. Чавес отвергал государственный террор; в то время, как Обама учредил специальные команды убийц на территориях более 70 стран. Обама поддерживает произвольные полицейские вторжения в дома и рабочие помещения «подозреваемых», ссылаясь на «секретные свидетельства», в то время, как Чавес терпеливо относился к деятельности известных оппозиционных партий, получавших финансирование зарубежных организаций – ЦРУ, например. Одним словом, Обама использует «национальную безопасность» для того, чтобы нарушать демократические свободы, в то время, как Чавес поддерживал и защищал демократические свободы и налагал конституционные ограничения на аппарат национальной безопасности.

Чавес искал мирного дипломатического разрешения конфликтов с враждебными соседями, такими как Колумбия, которая дала приют 7 военным американским базам – потенциальному плацдарму для американской интервенции. Наконец, в настоящий момент Обама вовлечен в открытые военные действия, по крайней мере, в 7 странах мира и замышляет скрытые враждебные действия против дюжины других.

Наследие Чавеса многосторонне. Его вклад оригинален, он практический и теоретический при этом универсально уместен. Он продемонстрировал, «теоретически и практически», как небольшая страна может защитить себя от империализма, сохранить демократические принципы и внедрить в жизнь продвинутые социальные программы. Его стремление к региональной интеграции и продвижение этических стандартов в управлении страной дают абсолютно пригодные для дела примеры в капиталистическом мире с погрязшими в коррупции политиками, которые одной рукой урезают прожиточные стандарты для большинства народа, а другой обогащают плутократов.

Неприятие Чавесом доктрины Буша-Обамы относительно использования «государственного терроризма для борьбы с терроризмом», его убежденность в том, что корни насилия лежат в социальной несправедливости, экономическом мародерстве и политическом угнетении и, наконец, его вера в то, что разрешение сущностных проблем и есть, на самом деле, дорога к миру, составляют этикополитический принцип выживания человечества.