Читать онлайн «Команданте Чавес. Его боялась Америка». Страница 35

Никакой другой политический лидер кроме Чавеса, не говоря уж об исследователях левого толка, не сумел бы с большей остротой развить основные принципы анти-империалистической политики в эпоху глобальных империалистических войн, как это сделал Уго Чавес.

Переход от несостоявшегося нео-либерального государства к динамичному государству всеобщего благосостояния

Предпринятая Чавесом программная и всеобъемлющая перестройка (реконфигурация) Венесуэлы из ее положения бедственного и несостоявшегося государства в динамичную страну всеобщего благосостояния воспринимается как поворотный пункт политэкономии 21 века. Успешное и полное изменение нео-либеральных институтов и стратегий, так же, как и национализация «командных высот в экономике» положили конец господству догмы эпохи Тэтчер-Рейгана, свято запечатленной в слогане: «Альтернативы нет» брутальной нео-либеральной политике (или TINA – There Is No Alternative).

Чавес отвергал приватизацию – он вернул в госсобственность ключевые предприятия нефтяной отрасли, обобществил сотни капиталистических фирм и провел обширную программу аграрной реформы, включая наделение землей 300,000 семей.

Он поддерживал профсоюзные организации, помогал деятельности рабочего контроля на фабриках, в офисах чиновников и даже в кабинете своих министров. В Латинской Америке Чавес лидировал в понимании пост нео-либеральной эры, которую он видел с гораздо большей глубиной и более всеобъемлющими социальными переменами, чем другие. Он представлял себе переход от нео-либерализма к новому социальному государству всеобщего благоденствия в форме интернационального процесса и обеспечивал финансирование и политическую поддержку новым региональным организациям, таким, как ALBA, PetroCaribe и UNASUR. Чавес отвергал идею построения государства всеобщего благоденствия в одной стране и сформулировал теорию пост нео-либеральных перестроек, основанных на международной солидарности. Его оригинальные идеи и стратегии, относившиеся к пост нео-либеральному транзиту, ускользнули от внимания «кресельных» марксистов и галопирующих по социальным форумам неправительственных организаций ученых мужей, чьи несущественные «глобальные альтернативы» преуспели, главным образом, только в обеспечении субсидирования имперских фондов.

Посредством теории и практики Чавес продемонстрировал, что нео-либерализм вполне поддается реверсии, и это можно считать основополагающим прорывом в 21 веке.

За пределами социального либерализма: полное определение пост нео-либерализма

Учрежденные и поддерживаемые США и Европой нео-либеральные режимы терпят крах под тяжестью самого глубокого со времен Великой Депрессии экономического кризиса. Массовая безработица вызвала широкие общественные выступления и восстания, а новые выборы привели к власти левоцентристские режимы в большей части Латинской Америки. Новые правительства отказались от нео-либеральной доктрины или, по крайней мере, заявили, что не будут признавать нео-либерализм. Большая часть новых правительств объявила о новом законодательстве и директивах, которые призваны обеспечить субсидирование программ бедности, внедрить финансовый контроль, произвести продуктивные инвестиции и при этом поднять минимальную заработную плату и стимулировать занятость. Однако лишь небольшая часть доходных предприятий была ре-национализирована. Обсуждение неравенства и концентрации богатства не было включено в повестку дня этих стран. Они сформулировали свою стратегию работы с инвесторами с Уол Стрита, локальными агро-минеральными экспортерами и кооптированными профсоюзами.

Чавес предложил совершенно иную альтернативу этой формы пост нео-либерализма. Он предложил социальное государство всеобщего благосостояния в качестве альтернативы правящей социо-либеральной ортодоксии левоцентристских режимов, при том, что он не отказывался работать с этими странами, продвигая идею Латиноамериканской интеграции и оппонируя путчистам, которых поддерживали США.

Чавес был лидером, давшим определение более социализованной альтернативы социальной свободы, так же как и олицетвоением совести, призывая своих союзников двигаться дальше.

Социализм и демократия

Чавес открыл новую и в высшей степени оригинальную дорогу к социализму, основанному на свободных выборах, переформатировании военного образования, что гарантировало возможность защиты демократических и конституционных принципов, развитие центральных и местных средств информации. Он покончил с капиталистической масс медийной монополией и усилил гражданское общество как противовес спонсируемым США полувоенным организациям и пятой колонне элиты, не оставлявших намерения дестабилизировать демократическое государство.

Ни одному социально-демократически ориентированному президенту не удалось устоять против империалистической кампании дестабилизации в своих странах – ни Джагану в Гайане, ни Мэнли на Ямайке, ни Альенде в Чили. Чавес с самого начала осознал важность создания устойчивой правовой и политической структуры для успешной работы высшего исполнительного органа, для продвижения и развития организаций гражданского общества, а также ради возможности положить конец американскому проникновению в госаппарат (армию и полицию). Чавес ввел в практику социально-мотивирующие программы, которые обеспечили лояльность и активную преданность большинства общества и, одновременно, ослабили экономические рычаги политической власти, долгое время находившиеся в руках капиталистического класса. В результате политические лидеры Венесуэлы, солдаты и офицеры, верные своей конституции и народу, раздавили кровавый, реакционный путч, покончили с локаутами и референдумом, спонсированным американцами и перешли к выполнению дальнейших радикальных социо-экономических реформ в длительном процессе кумулятивной социализации.

Самобытность Чавеса в определенной степени была результатом проб и ошибок, но это был его «экспериментальный метод»: его точное понимание и реакция на отношение людей и их поведение были глубоко укоренены в венесуэльской истории расовой и классовой несправедливости и революционности народа. Чавес, более кого бы то ни было из предшествующих лидеров-социалистов, путешествовал по стране слушал и говорил с венесуэльцами разной классовой принадлежности о проблемах их повседневной жизни. Его «метод» заключался в том, чтобы перевести микро знание в макро программные перемены. На самом деле, он представлял собой антипод зарубежных местных интеллектуальных всезнаек, которые в буквальном смысле слова снисходили до людей и считали себя «хозяевами мира»… по крайней мере, в микромире левой академии, взращенных на внутренней кухне конференций на тему социализма и обращенных к самим себе монологах. Смерть Уго Чавеса оплакивали миллионы в Венесуэле и сотни миллионов во всем мире, потому что путь в социализм был и их дорогой тоже; он прислушивался к их запросам и эффективно отвечал на них.