Читать онлайн «Петр Берон». Страница 19

Из вышеизложенного с очевидностью следует, что панэпистемию Берона можно охарактеризовать как типично натурфилософскую систему. Берон дает теоретический анализ данных различных естественных наук и ищет за огромным эмпирическим материалом общую сущность природных явлений и их закономерную взаимосвязь. Это весьма отличается от чисто логического анализа проблем макро- и микрокосмоса. В предисловии к «Панэпистемии» и во вступительных заметках к каждому тому он излагает свои философские взгляды лишь в общих чертах. В других случаях мыслитель применяет разработанную им философскую методологию в конкретных областях естествознания.

Философская концепция Берона является дуалистической. Известно, что при решении основного вопроса философии представители дуализма в конце концов присоединяются к тому или иному философскому направлению. В философии деизма, как и дуализма, преобладают или материалистические, или идеалистические тенденции. Классический пример дуализма представляет философская система Декарта, который признавал существование двух независимых друг от друга субстанций: сознания (душа) и материи (природа). В вопросе о сущности сознания Декарт стоял на идеалистических позициях, а в своих физических исследованиях был материалистом. Суть деистической концепции Ньютона заключается в утверждении наличия бога и материи. Бог играет у него роль часовщика природы, который заводит часы — материю и уже не вмешивается в природу, развивающуюся по собственным законам. Корни же дуализма Берона следует искать в онтологической концепции Аристотеля.

Дуализм Берона можно истолковывать и в деистическом, и в метафизико-материалистическом духе. Анализируя философские концепции бытия, В. И. Ленин сделал обобщение, в котором вскрыл суть антидиалектического материализма: «Метафизический, т. е. антидиалектический, материалист может принимать существование материи (хотя бы временное, до „первого толчка“ и т. п.) без движения» (2, 18, 285).

Рассматривая характер «разрешенного божеством» движения материи, Берон подчеркивает: «Только высшее существо обладает в себе бесконечным движением: минимальную часть его оно сообщает молекулам хаотически движущегося флюида. Эти молекулы не являются высшим существом, но они содержат частицу его движения, и это движение есть источник жизни... мира, животных и человека» (18, 6, 34). У Берона, как и у Ньютона, бог — только механик, который приводит природу в движение, но в отличие от Ньютона болгарский мыслитель не прибегает к понятию первотолчка. Взгляды Берона свидетельствуют о тенденции к преодолению классического дуализма и переходу к деизму. Допущение им бога свидетельствует о его убеждении в том, что невозможно объяснить все атрибуты и свойства материи из самой материи.

Не будет большим преувеличением, если мы назовем Петра Берона сложной и противоречивой личностью, ибо это подтверждает и вся его натурфилософская система. Он не приемлет ни идеализма, ни материализма, ни традиционного богословия. Мыслитель всегда старается найти собственное решение поставленных вопросов. Но колебания между материализмом и идеализмом в конечном счете приводят его к явно выраженной деистической концепции.

Чем можно объяснить то обстоятельство, что Берон, который жил и творил в середине XIX в. и был свидетелем крупнейших естественнонаучных открытий, оставался чуждым диалектике и критически относился к материализму?

Известно, что не все современники К. Маркса и Ф. Энгельса были знакомы с диалектическим материализмом. Многие мыслители вообще не знали о существовании материалистической диалектики. Одни ученые относились к ней безразлично, а другие, придерживаясь идеалистических, теологических, метафизических позиций, отрицали диалектический материализм и считали своей главной задачей его «разгром». Берон принадлежал к тем ученым, которые вообще не знали о существовании диалектического материализма. Он не принимал идеализма и даже называл спекулятивную идеалистическую философию самым большим злом. Мыслитель был склонен в определенной мере признать заслуги материализма, поскольку он считал его близким к своим взглядам. Берон был знаком только с механистическим и метафизическим материализмом, но, опираясь на новые данные естественных наук, видел его ограниченность. По мнению Берона, основные положения и выводы философов-материалистов верны. «В их философии, — писал он, — нет ошибок, а есть недостатки, которые объясняются незнанием многих фактов» (8, 550).

Теология также не удовлетворяла Берона — он отзывался о ней как о ненаучном в целом мировоззрении. Мыслитель стремился преодолеть недостатки основных философских школ и создать собственную философскую систему. Не сумев объяснить сущность материи из самой материи, Берон в конечном счете пришел к компромиссному решению — дуализму. Крупицы истины, утверждал он, можно найти и в материализме, и в теологии. Все его произведения свидетельствуют о том, что в общих философских вопросах, особенно в учении о бытии, он старается последовательно проводить идею о высшей силе, а в области своих естественнонаучных исследований придерживается материалистической линии, которая, собственно, является основой его гносеологии.

Философские произведения Берона содержат последовательную критику теологии, в частности ряда догм христианства. В то же время он не отбрасывает теологию как таковую, а стремится преобразовать ее, выявить у нее некоторые общие моменты с наукой. Это стремление найти сходство между теологией и наукой и есть выражение бероновского деизма. Здесь мыслитель выступает как сторонник идеи компромисса между наукой и религией. Он высказывает мысль о том, что «религия и наука — не две сестры, а две ветви одного и того же дерева, созданного верховным существом. Это существо и есть истина; именно истина — источник порядка и счастья, к которым стремится человеческий разум, ибо тело разлагается, а разум, или душа, рожденная временной жизнью, остается вечной» (18, 5, 31).

И хотя такие высказывания встречаются у Берона не часто, тем не менее они свидетельствуют о его стремлении примирить религию и науку. В «Панэпистемии» он неоднократно подчеркивает: то, что ученые принимают всецело за догму теологии, после критического осмысления может оказаться в согласии с наукой. «Физики считают, что положительное и непосредственное познание высшего действия[16] превышает возможности человеческого разума, и так как этот объект образует прежде всего догму во всех религиях, всякий после продуманной проверки согласится, что это высшее действие выступает здесь как догма, а не как истина, служащая основой всего, что мы можем считать истиной» (18, 2, 28).