Читать онлайн «Первопроходцы». Страница 50

По наблюдениям Вениаминова, алеуты проявляли большой интерес к грамоте. Он писал, что "даже в таком случае, когда он не понимает по-русски ни слова, алеут сидит и читает Псалтырь славянскую, Четь-Минею. А когда они увидели книжки на своем языке… то даже старики начали учиться грамоте для того, чтобы читать по-своему, потому умеющих читать теперь из них более, чем шестая часть".

Еще одна характерная черта переимчивости островитян была подмечена Вениаминовым: особое распространение в их среде получила игра в шахматы. Так, по его наблюдениям, на островах Прибылова играли в шахматы решительно все мужчины.

Плотник, столяр, часовых дел мастер, Вениаминов на своем опыте убедился в том, как легко и охотно воспринимают коренные жители Русской Америки все лучшее из хозяйственного опыта европейцев, как усердно учатся они у приезжих мастеров. Он отмечал, что алеуты способны увлеченно работать ради творческой радости труда, а не для извлечения какой-нибудь выгоды. Сравнение их в этом отношении с европейцами, как и во многом другом, по мнению Вениаминова, часто оказывается не в пользу последних: "…немного найдется из самых трудолюбивых европейцев таких, которые бы простым ножом в продолжение целых месяцев стали выделывать, например, из кости разных животных, коробочки или что-нибудь другое".

Исключительно ценны наблюдения Вениаминова над социальным строем алеутов, описания древних обычаев, рисующие замечательную картину первобытной общины и начало ее разложения с элементами патриархального рабства, кровной местью, опустошительными междоусобными войнами. Пытливый наблюдатель, он ясно понимал закономерную связь этих явлений с общественным укладом и решительно возражал тем, кто видел в них проявления якобы природной жестокости "дикарей". Явственно звучит в трудах ученого прогрессивная идея о равенстве и даже более того — о некоторых преимуществах характера алеутов и индейцев по сравнению с характером европейцев.

Говоря о характеристиках, данных Вениаминовым всем аспектам русского влияния на островах, на Камчатке, в Якутии, нельзя забывать главного: того реального вклада, который внес в это влияние он сам. Так, приехав на Уналашку, он сразу же принялся за строительство настоящей церкви. Алеутов, которые ему помогали, он обучил и плотницкому, и столярному, и кузнечному делу, а также выделке кирпича и каменной кладке. Сам же миссионер, что было совершенно непривычно, выполнил наиболее ответственные работы — художественные.

Не ограничиваясь сооружением церкви на Уналашке, Вениаминов приступил к сооружению часовни из плавника, выброшенного морем, на острове Умнаке в селе Речешнем (позже это село получило название Никольское). Ее достраивали под непосредственным руководством уже упоминавшегося Василия Крюкова сами алеуты, которых обучил плотницкому мастерству необычный миссионер. Полученные навыки во многом способствовали прогрессивному развитию островитян. Рубленые дома были крупным шагом вперед по сравнению с полуподземными жилищами — "барабарами" аборигенов.

В собственном доме Вениаминов не только изготовил всю мебель, но и продолжал, вспомнив уроки своего учителя мастера Клима, мастерить стенные часы и органчики. А. Виноградов, один из его биографов, приводит такой забавный случай — однажды в Калифорнии иезуиты высказали русским морякам свое горе: они пожаловались, что в их церкви нет органа, который мог бы привлечь туда побольше "дикарей". На это русские моряки ответили, что в Ситхе живет мастер по фамилии Вениаминов. Иезуиты заказали ему орган. Когда Вениаминов привез им инструмент, то сперва завел вал с духовными мелодиями. Иезуиты "особенного удовольствия не изъявили". Тогда был поставлен другой вал — с плясовыми. "Иезуиты пришли в восхищение и стали жать от радости отцу Вениаминову руку, беспрекословно внесли за орган требуемую сумму и поставили его в церковь". По всей вероятности, иезуиты еще долго молились под "Камаринскую"!

По вечерам Вениаминов занимался со своими детьми, а на уроках присутствовали и их сверстники из селения. Позднее его дочь Е.И. Петелина вспоминала: "Он положительно не мог переносить, если дети его сидели праздными: как только заметит это, то тотчас же придумывал разные занятия; так, например, когда накопилось порядочное количество камушков, собранных во время прогулок по горам, он заставлял их этими камушками мостить указанную тропинку от его дома до церкви, и для успешности задавал им уроки. И кто выполнял задание, того непременно поощряли или чем-либо награждали; таким образом от его дома до церкви была проложена красивая мозаичная дорожка, выполненная из разных камушков его детьми. Когда же он делал орган, то непременно каждому давал что-либо делать: кто одевал шпильки, кто молоточек, кто стругал палочки, кто склеивал трубочки, — одним словом, дети всегда были заняты".

Наблюдая оригинальную картину жизни Алеутских островов, восхищаясь красотой здешней природы, Вениаминов не ограничился только описанием ее. Практический склад ума и деятельный характер заставляли его задумываться над проблемой сохранения природных ресурсов, печься о рациональном использовании богатств островов; говоря современным языком, Вениаминов ратовал еще тогда, в середине XIX века, за охрану окружающей среды. Прежде всего за сохранение уникального животного мира Алеутских островов, его главного богатства: морских бобров и котиков. По словам выдающегося туземного исследователя, креола А.Ф. Кашеварова, "…Вениаминов часто посещал для исправления церковных треб острова Прибылова, как принадлежащие к приходу Уналашкинской церкви, проживал там по нескольку дней, следовательно, мог сам сделать наблюдения над котиками; составил интересную таблицу вероятной возможности размножения котиков, если промышленники при ежегодном промысле этого зверя будут ограничиваться в его таблице количествами, постепенно возможно увеличение добычи зверя от определеного им минимума".

О большой значимости соображений Вениаминова по поводу охотничьего морского промысла высказывался и адмирал В.С. Завойко. тогдашний начальник Охотской фактории Российско-Американской компании, позднее ставший героем обороны Петропавловска от англо-французских интервентов. В его письме от 15 января 1881 года мы читаем: "Отец Вениаминов, как человек с острым разумом и быстрыми практическими соображениями я как наблюдатель окружающей природы, ясными выводами своих наблюдений над жизнью животных морских котиков, доставил компании на несколько сот тысяч рублей пользы; и поныне казна ежегодно получает громадный доход, а ежели будет строго держаться правил, введенных отцом Вениаминовым, то доходы казны должны увеличиться и достигнуть миллиона".