Читать онлайн «Цицианов». Страница 41

Изменили даже старые союзники[194]. Тем не менее в 1639 году царь Кахетии Теймураз признал верховное покровительство Москвы и получил очередные заверения в помощи, однако, когда в 1658 году приехал получать обещанное, остался ни с чем. В 1652 году царь Имеретинский Александр III присягнул царю Алексею Михайловичу и опять же получил обещание военной помощи, которое, впрочем, так и осталось обещанием.

Эти примеры рисуют портрет безответственной и даже коварной Московии, отказывающейся выполнять свои союзные обязательства. Но такой взгляд справедлив только при формальной оценке событий. Поведение грузинской стороны также нельзя назвать безукоризненным. Предложения владетелей Кахетии, Имеретии и Карталинии перейти в подданство и согласие державных обитателей Кремля взять их под свое крыло являлись исключительно символическими актами, формой политического давления на соседей и на внутреннюю оппозицию. Россия не располагала в XVI—XVII веках ресурсами для активных действий на Кавказе, для противостояния мощным мусульманским государствам — Турции и Персии. Какой урок извлекли дагестанцы из всех этих событий, догадаться нетрудно: враг силен, но побеждать его можно. Следует помнить, что у народов Кавказа существовала и существует прочная традиция устных преданий, в центре которых — боевые подвиги предков. Всякого рода неизбежные искажения (преувеличения) только усиливали значимость этих текстов.

Новое наступление на Кавказ началось расширением имперских границ при Петре Великом. Уже вскоре после торжеств по поводу взятия турецкой крепости Азов в 1696 году выяснилось, что до прорыва к южным морям на этом направлении, тем более до установления креста на Святой Софии — «дистанция огромного размера». Османская империя тогда еще была достаточно сильна, чтобы отстаивать свои позиции в Причерноморье, что и доказала в 1711 году, вынудив Петра I после поражения на реке Прут срыть крепости в Приазовье и уничтожить флот. Но Россию омывало еще одно теплое море — Каспийское, берега которого для русских были тогда диковинными «полуденными» странами, но странами досягаемыми по своей географической близости, а после приобретения уверенности в силе своего оружия (Полтава, Гангут) еще и доступными русскому штыку. Кроме того, Персия на рубеже XVII—XVIII веков находилась в состоянии глубокого кризиса, что повышало шансы на захват части ее территории. Петр I повелел готовиться к походу, и только война со Швецией связывала ему руки. Как только в 1721 году был подписан Ништадтский мир, проверенные в боях полки отправились в район Астрахани, где формировался экспедиционный корпус. Повод для войны искать было не нужно. В 1712 году Сурхай-хан Казикумыкский разгромил торговый город Шемаху; десятки российских купцов и приказчиков были убиты, а имущество их разграблено. В 1720 году этот дагестанский правитель повторил погром Шемахи. На этот раз ситуация осложнялась тем, что Сурхай-хан и его соратник Дауд-бек, опасаясь наказания со стороны шаха, обратились за помощью к туркам, враждовавшим с персами по политическим и религиозным мотивам. Установление власти Порты над Дагестаном могло надолго остановить продвижение России в южном направлении. Поэтому 15 июня 1722 года в Астрахани царь выпустил манифест, разъяснявший причины появления русских войск: «Как в 1712 году владелец лезгинский Дауд-Бег и владелец казикумукский Сурхай, взбунтовавшись против шаха, государя своего, город Шемаху приступом взяли и русских людей, там торговавших, порубили, и имения их на четыре миллиона похитили, и по требованию сатисфакции на сих бунтовщиков от шаха не дано, по недостатку его сил; потому мы сами, почитая российское государство весьма обиженным в имениях и чести, решились наказать сих бунтовщиков, обеим сторонам вредным…» Далее объявлялось, что мирным обывателям вне зависимости от их подданства следует пребывать в спокойствии на предмет сохранности их жизни и имущества[195].

При подготовке похода велись переговоры с грузинским царем Вахтангом VI и армянскими лидерами, поскольку Петр I намеревался помочь христианам Закавказья избавиться от ига иноземцев. Поход начался 22 августа 1722 года. Первое серьезное столкновение в Дагестане произошло в окрестностях аула Эндери, или, как его часто называли в документах того времени, «Андреевой деревни». Результат: местное ополчение рассеяно и «3 тысячи дворов… выжгли без остатку». Без боя были заняты Тарки и Буйнаки, 19 августа 1722 года на реке Инчке-Аус разбито местное ополчение, 23 августа без единого выстрела занят Дербент. Однако на пути русских воинов встал самый жестокий противник — природа. В это время стояла небывалая жара, угнетавшая даже местных жителей. Кавалерия, пострадавшая еще во время перехода по безводным степям от Астрахани и Дона, потеряла последних лошадей. Проблемы возникли даже с комплектованием артиллерийских упряжек. Сильнейший шторм уничтожил флот и ббльшую часть провианта. Царь приказал отвести экспедиционный корпус в район Астрахани, оставив сильные гарнизоны в Дербенте и в «новопостроенных» крепостях Аграхань и Святого Креста. В ноябре 1722 года два пехотных батальона совершили тяжелейший переход от Астрахани до Решта, а в апреле 1723 года с открытием навигации им на помощь было переброшено еще две тысячи человек. 17 июля 1723 года русские корабли вошли в Бакинский залив, и через одиннадцать дней после бомбардировки с моря и суши эта крепость сдалась. До конца 1723 года в одиннадцати пунктах от Астрахани до Энезели было размещено около 21 тысячи солдат[196]. Афганцы тем временем заняли персидскую столицу и захватили в плен самого шаха. Его сын Тахмасп обосновался в северных районах и заключил союзный договор с Россией, согласно которому Персия уступала своему соседу прикаспийские провинции в обмен на помощь в борьбе против афганцев и турок[197]. Масштабных боевых действий русским войскам, согласно условиям договора, вести не пришлось, но их присутствие обеспечило Тахмаспу надежный тыл и способствовало его победе.

Ослабление внешней угрозы резко изменило позицию Персии, которая отказалась ратифицировать договор 1723 года. В это время главными действующими лицами на Кавказе оставались Россия и Турция, и результаты Персидского похода оказались закреплены в договоре 1724 года между этими странами. Фактически обе империи поделили между собой Закавказье: за Россией осталось южное и западное побережья Каспийского моря шириной от 50 до 120 километров, а вся остальная территория к западу от этой полосы признавалась сферой турецких интересов. Таким образом, владение прибрежными районами Дагестана и Азербайджана было куплено Россией ценой временного отказа от притязаний на роль защитника христиан Закавказья.