Читать онлайн «Москвичи и москвички. Истории старого города». Страница 56

Если один из супругов, будучи изобличенным в преступлении, лишается всех прав состояния, то другому, не участвовавшему в таком преступлении, выделяется из имения такая же часть по указу, какая была бы в случае смерти супруга.

В преддверии нового XX века обыватели Москвы и Московского уезда жили-поживали, как и все прочие россияне: со своими маленькими и большими заботами, с радостями и печалями, кто-то с приключениями, иные— как-то тихо-мирно, незаметно. Многие мечтали разбогатеть не только в новом столетии, но и «прямо здесь и сейчас».

Одна из непростых житейских ситуаций произошла в конце августа 1900 года в семье купца М. Г. Давыдова, домовладельца на Благуше.

Тогда купец выехал на несколько дней в другую местность по своим торговым делам. Будучи аккуратным в работе, он оставил жене-купчихе 250 рублей для уплаты одному кредитору, по его требованию. Супруга, конечно, как водится у всех женщин-хозяек, положила данные ей деньги в комод и находилась в ежедневной готовности к выполнению этого поручения.

По приезде домой господин Давыдов захотел узнать о положении с весьма значительной суммой денег. Естественно, он заглянул в знакомый ящик комода. Но («О, мама родная!») 250 рублей там не оказалось. На предмет их исчезновения было проведено мини-собрание в тесном семейном кругу. В результате строгого эмоционального обсуждения выяснилось, что деньги были похищены родным 12-летним сыном Петром. Уличенный Петр, почти плача, сказал, что проиграл их одному знакомому извозчику.

Сообщение Петра было коротким: «Сначала мы с ним играли в бабки на деньги, а затем в карты «Три листика». Извозчик меня обставил… Играли мы три дня в овраге недалеко от Семеновского кладбища, около нефтяных баков».

Обыгравший Петра Давыдова «водитель кобылы» был разыскан. Им оказался крестьянин Иван Михайлов Корчагин. Полиция провела тщательное дознание, в котором обнаружилось, что игра в карты в том овраге у Семеновского кладбища велась регулярным образом с разными парами игроков. Помимо Корчагина, в азартных посиделках участвовал еще какой-то Федосей, а сторожем и мускулистым охранником игравших с Петром был 14-летний сын другого домовладельца с Благуши — Иван Гауман.

Поскольку добровольно деньги никто отдавать не хотел, было открыто судебное разбирательство в Сокольническом участке. Перед судом в качестве ответчиков предстали: извозчик Корчагин, некий И. М. Денисов (как выяснилось, имевший косвенное отношение к делу) и малолетний сын купца Давыдова. Ко всем им было предъявлено обвинение в устройстве запрещенных азартных игр в бабки и карты. Причем особо строгое отношение было к извозчику как «вымогателю денег мошенническим путем в игре с 12-летним подростком». Денисов же отнекивался от своей главной роли в устройстве мероприятия и указал на Корчагина. Атому уже некуда было деваться — он согласился, что зачинщиком соревнования на деньги был он. Подросток Петр признал себя виновным абсолютно во всем: в игре на деньги в карты, в бабки, в «Три листика» и в «Круговую».

Когда же перешли к опросу свидетелей, те показали, что действительно купеческий сынок Петр во все эти игры играл практически постоянно. Из показаний одного свидетеля — мальчика Тимонина — все узнали, как он однажды даже выиграл у Корчагина извозчичью пролетку и двух лошадей, но получить такой огромный выигрыш не смог.

Разобрав дело, мировой судья, господин Новицкий, оправдал И. М. Денисова, а И. М. Корчагина и Петра Давыдова признал виновными в устройстве азартных игр.

Учитывая, что Петр был несовершеннолетним, судья постановил отдать его на исправление родителям (к чему, собственно, купец и купчиха и без решения суда были направлены), а Корчагина — заключить под арест в городской арестный дом сроком на один месяц. Про деньги в решении суда ничего не было сказано.

Страшный пожар возник ранним утром 21 мая 1902 года на кондитерской фабрике «Товарищества Эйнем», что была расположена на Берсеневской набережной.

Быстро примчавшиеся пожарные команды застали объятыми пламенем второй и третий этажи трехэтажного каменного фабричного корпуса. Огонь с ужасающей быстротой распространился по всему огромному корпусу.

Первоначально пожар охватил помещения второго этажа, занятые укладочным и упаковочным отделениями. Здесь также находилась и контора товарищества. В верхнем этаже размещались уже изготовленные кондитерские продукты.

Весь корпус с товаром, с принадлежностями для производства, с уникальными машинами (по стоимости в б тысяч рублей) выгорел полностью. Немалая масса кондитерских изделий силой стихии была выброшена из окон. Вся она представляла бесформенную груду у стен фабрики. Поблизости валялись и роскошно разрисованные коробки, цветная бумага, ящики.

И хотя пожар начался в 3 часа 35 минут ночи, когда было время глубокого сна «усталых игрушек», о нем прознали местные ребятишки. Разбросанный за забором по откосу набережной десерт привлек их внимание. Толкая друг друга, отбивая добычу, дети принялись собирать с травы сладости. Со стороны зрелище напоминало сбор счастливых грибников. Несчастье хозяев производства, Хойсов, было тесно переплетено с радостью этих малолетних москвичей.

Пока ребята, не отрываясь от земли, не знали, куда положить печенье и конфетки, пожарные старались уменьшить силу огня. В борьбе с пламенем не повезло пожарному Таганской части Евдокиму Иванову: он получил от упавшего загоревшегося бревна серьезную рассеченную травму головы, пострадал и череп. Иванова срочным порядком увезли в больницу.

Все фабричные корпуса «Товарищества Эйнем» были застрахованы. Убытки от пожара достигли 800 тысяч рублей, а добыча малолетних по сравнению с этой цифрой — жалкие крохи.

Весной 1906 года на солнышке, как в любое другое теплое время года, в лесу госпожи Епишкиной при селе Леонове, входившем во 2-й стан Московского уезда, паслись обыкновенные лошади, каких в дореволюционное время немало держали в своих дворах помещики и крестьяне.

Случилось так, что утром 13 мая (того года народных волнений) к стаду личного почетного гражданина А. Н. Нартовина подкрались пять злоумышленников. Они схватили пастуха Михаила Савкина за горло, связали ему руки и ноги, повалили на землю. Грозя револьвером, бандиты предупредили, что убьют пастуха, если он закричит о помощи. Поэтому Савкину пришлось долго и молчаливо наблюдать, как эти люди ловили по лесу самых лучших коней (стоивших, между прочим, по 300 рублей каждый). В конце концов, взяв под уздцы двух из них, воры удалились в направлении к ближайшему селу Медведкову.