Читать онлайн «Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики». Страница 111

Тогда в народе ходила притча: большая пьянка — это такая, когда за сданные пустые бутылки можно получить хотя бы одну бутылку водки. Грандиозная же пьянка — это такая, когда за сданные бутылки можно получить столько водки, что за сданные, в свою очередь, бутылки можно приобрести хотя бы одну бутылку водки. Вот и считайте, если хотите — бутылка водки стоила 2,87 рубля, бутылка пустая — 12 копеек. А в погребе у нас были тысячи бутылок, причем мы сдавали и те, которые оставались от выпитого… На этой проблеме математик Жижкин сломал себе голову, причем в буквальном смысле, свалившись по пьянке в тот же погреб, когда полез за бутылками.

А в это время страну ожидало неожиданное и радостное событие. Как-то рано утром радио-репродуктор, который постоянно бухтел у нас в квартире, произнес слова, от которых я проснулся и привстал с постели —»…здоровья…освободить Хрущева Никиту Сергеевича…» от всех постов, одним словом.

— Хрущева скинули! — взревел я и пошел будить всех.

— Выключи радио, это враги народа мутят, сейчас придут и арестуют нас всех! — по привычке перепугался Лукьяныч, не по-наслышке знавший про аресты.

Но мы уже по-быстрому оделись, захватили кошельки и — к магазину!

Было 7 часов утра; магазин открывался в 8. У входа — море народа. Завмаг, пожилой и толстый еврей, уже стоял в домашней пижаме на верхней площадке лестницы, ведущей в магазин, и выступал, как на митинге:

— Уверяю вас, что водки на всех хватит! Только соблюдайте спокойствие! Мы все рады мудрому решению Партии и Правительства, но громить магазин — не резон! Продавщицы и кассир уже на подходе, сейчас будем открывать!

На работу вовремя почти никто не вышел, а если и вышли, то «отмечали» прямо на рабочем месте.

Через пару дней в магазинах появилось «все» — давно забытые народом копченые колбасы, неведомые сыры, включая вонючий с зеленой плесенью «Рокфор», бананы, ананасы, манго и финики. Откуда, что взялось? Говорили, что «разбронировали» военные запасы. Но что, вонючий «Рокфор» тоже на случай войны берегли?

Все поносили Хрущева, который довел страну до голода и хвалили Брежнева, за считанные дни восстановившего изобилие. Народ ликовал, потекли рекой заявления о приеме в партию. Я злорадствовал свержению «карлы злобного» — Хрущева и повесил в нашей с Лукьянычем комнате большой цветной портрет Брежнева, из тех, что в изобилии появились в то время в магазинах. Мазина, увидев огромный портрет на стене, уже разинула, было, рот, но я вежливо переспросил ее: «Вы что-то хотите сказать, Татьяна Павловна?» Она с зубовным стуком захлопнула рот и молча удалилась под хохот жильцов общежития.

А вскоре мне пришла телеграмма из Тбилиси о рождении второго сына, и я 15 сентября, не откладывая, выехал в Тбилиси. Благо билет у меня, как у железнодорожника (аспиранта головного железнодорожного института!) был бесплатным.

Когда я приехал в Тбилиси, жена уже вышла из роддома. Все удивлялись, как это — я живу в Москве, а жена рожает в Тбилиси. Я шутил, что семенной материал пересылал в письмах.

Назвали сына Леонидом, в честь отца жены, погибшего на войне. По-грузински это имя звучит как «Леван», так мы называем его и сейчас. Лиля с недавних пор работала в Академии Наук Грузии в Институте механики машин и полимерных материалов (да, да именно таким эклектическим названием обладал этот институт!), младшим научным сотрудником.

Она посоветовала мне зайти туда и побеседовать с начальником ее отдела кандидатом наук Гераклом Маникашвили. По мнению Лили, мне в этом институте было самое место. Если кто читал и помнит прекрасную книгу братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу», то там был описан точно такой же институт.

Институт был создан, видимо, как кормушка для детей и родственников «уважаемых» людей из Академии Наук и других важных организаций. Директором института был пожилой и хилый, как телом, так и умом, Самсон (простите) Блиадзе. Но подлинным «хозяином» института был вице-президент Академии Наук академик Тициан Тицианович Трили. Ну и имена же были у ведущих ученых института, подстать его названию! (примечание автора: проверяя по справочникам должности и фамилии VIP-персон, упоминаемых Нурбеем Гулиа в его рассказах, я обнаружил, что должность вице-президента Академии Наук Грузии в те годы занимал академик Рафаэль Рафаэлевич Двали. Но Нурбей Владимирович наотрез отказался называть его так, утверждая, что ему виднее, как звали его гросс-шефа, благодетеля, да и вообще — близкого человека!) Трили уже давно был вице-президентом и его могли переизбрать. Тогда для него уже было уготовано «теплое» местечко директора института, с которого не было никакого спроса за его продукцию. Перед каждым переизбранием в Академии Наук, директор — Самсончик, как его называли сотрудники, начинал жаловаться:

Ах, устал я, как я устал от этой директорской должности! Нет, кажется, я перейду на начальника отдела, там проще! Попытаюсь уговорить Тициана, чтобы отпустил меня!

Но выборы проходили, Трили оставался на своем месте, а усталость Самсончика как рукой снимало — до следующих выборов, разумеется.

Аббревиатура института была сложной: НИИММиПМ АН Грузинской ССР. Когда я спросил жену, как ухитряются произносить это название люди и что же дает науке этот институт, Лиля ответила.

— Между нами — сотрудниками, наш институт называют НИИ Химических Удобрений и Ядохимикатов. Судя по аббревиатуре (которую я не решаюсь привести!), это же самое наш институт и дает науке! Но если там появится такой человек как ты, то есть с передовыми, московскими знаниями, то он станет подлинным научным руководителем института!

О, святая простота и наивность! Жить на Кавказе, и не понимать Востока! Рабы им нужны из России, в том числе и ученые рабы, а не руководители! «Водить руками» или «руко-водить» они и сами могут, даже с таким умишком, как у старого склеротика Самсончика Блиадзе. А вот трудолюбивые и умные рабы

— они нужны всегда — пожалуйста!

Здесь я выскажу свой взгляд на очень опасное заблуждение русских, а может быть и всех европейцев, в оценке людей с Востока, в том числе и кавказцев.

Видя, в основном, не шибко высокий научный, а иногда, что греха таить, и культурный уровень этих людей, европейцы полагают, что эти люди убоги умом, бесхитростны, и рады будут служить образованной элите за скромное вознаграждение.

Как бы не так! Даже если у кого-то из них нехватает культуры (нашей — европейской) и современных научных знаний, то не стоит заблуждаться насчет их ума. Ум, особенно задний, вкупе со скрытностью, у них имеется, да побольше, чем у иных лиц с европейским менталитетом. Восточный человек осторожен, льстив с начальством, но стоит зазеваться — съест и начальника с потрохами. Не побрезгует никакими методами, нравственность — в сторону, один расчетец. Методы Ленина, одним словом!