Читать онлайн «Воспоминания советского дипломата (1925-1945 годы)». Страница 46

По дороге Селби как любезный хозяин занимал меня светскими разговорами.

Но вот мы въехали в каменные ворота дворца. Несколько зигзагов по широкому плацу перед дворцом, потом поворот в какую-то темную нишу под каменными сводами - и мы у широкого крыльца с часовыми в костюмах эпохи Тюдоров: черно-красные полосатые туники, низкие кожаные шляпы, белые гофрированные воротники и алебарды в руках. Вышли из кареты. Мой спутник сдал меня с рук на руки Монку. Проходя длинными коридорами и высокими залами дворца, я с любопытством осматривал по дороге ковры, картины, старинную мебель. Наконец пришли в. так называемый Зал поклонов. Здесь нас встретил лорд-чемберлен короля, играющий роль главного церемониймейстера, С ним было еще несколько придворных чинов.

- Подождите минутку, - произнес лорд-чемберлен. - Его величество вас сейчас примет.

Едва я успел обменяться рукопожатиями со всеми присутствующими, как вдруг дверь в соседний зал плавно открылась, и лорд-чемберлен пригласил меня следовать за ним. "Свита" моя, однако, пока еще осталась в Зале поклонов; так полагалось по ритуалу. Когда я переступил порог смежного зала, дверь за мной так же плавно закрылась, и я очутился лицом к лицу с Георгом V, "королем Великобритании, Ирландии и Британских доминионов за морями, защитником веры, императором Индии".

Георга V считали очень похожим на его кузена Николая II. Теперь я мог в этом лично убедиться. Пожалуй, в осанке и в выражении лица английского короля было больше уверенности, чем в облике последнего русского царя. Одет он был в военную форму и явно старался придать себе бравый вид. В двух шагах от короля маячила фигура Саймона. Министр иностранных дел незаметно кивнул мне в знак приветствия.

Я подошел к королю, стоявшему в глубине зала, и, пожав протянутую мне руку, вручил два запечатанных пакета - мои собственные верительные грамоты и отзывные грамоты моего предшественника. Король, не глядя на пакеты, машинальным жестом передал их Саймону. Никаких речей ни с моей стороны, ни со стороны короля не было; это не принято в Англии. Потом, посмотрев на меня с любопытством, Георг V спросил, благополучна ли была моя поездка и случалось ли мне раньше бывать в Англии. Я ответил, что по дороге все было в порядке и что Англия для меня - знакомая страна. Потом король поинтересовался, как чувствует себя после длинного путешествия моя жена, есть ли у нас дети и как я переношу английский климат. Я дал приличествующие случаю ответы и, говоря о климате, позволил себе легкое отступление от строгой официальности.

- Часто говорят, - с улыбкой заметил я, - что английский климат плох. Я этого не нахожу. Мне нравится английский климат. Я не возражаю даже против ваших туманов. Право же, Лондон без туманов потерял бы половину своего шарма.

В том же ни к чему не обязывающем стиле разговор продолжался еще минуты две. Под конец король выразил надежду, что отношения между Англией и СССР будут развиваться благоприятно. Я выразил такую же надежду. На протяжении всей аудиенции это были единственные слова, которые имели какое-то отношение к политике.

Затем вновь плавно открылась дверь из Зала поклонов, и через нее ввели мою "свиту". Я представил Кагана и Голубцова королю, который обменялся с ними рукопожатиями, спросил, говорят ли они по-английски, и, получив ответы, слегка поклонился, давая понять, что аудиенция окончена. Мы тоже поклонились и вышли. Нас провели к широкому крыльцу с тюдоровскими часовыми. Когда я садился в карету, к крыльцу подъехал совершенно такой же кортеж, как мой собственный, из него вышел фон Хеш со своею свитой. Немцев было значительно больше, чем нас. Полчаса спустя я уже был у подъезда посольства.

Итак, я начал свое официальное существование как посол. На следующее утро, 9 ноября, в придворной хронике "Таймс" под датой 8 ноября было напечатано: "Сегодня утром король дал аудиенцию Его Превосходительству г. Ивану Майскому..." и т. д. Это сообщение также имело значение с точки зрения оформления моего положения.

Теперь оставалась еще одна церемония, без которой посол еще не был вполне посол, - визит жены посла в сопровождении супруга к королеве Мэри. Учитывая опыт моего предшественника Г. Я. Сокольникова, когда английская королева в течение более месяца "забывала" принять его жену, я опасался каких-либо осложнений. Однако на этот раз все обошлось гладко. В день вручения верительных грамот Монк уведомил меня, что королева примет нас на следующий день. Утром в назначенный час мы с женой были в Букингемском дворце. Ехали мы туда уже не в придворной карете, а в своем автомобиле. Никакой "свиты" с нами не было.

Женщины гораздо эмоциональнее мужчин. Поэтому королева Мэри, вынужденная "принимать" советского посла и его жену, не сумела, подобно королю Георгу, скрыть свои чувства. Король по крайней мере внешне был корректно любезен. Королева даже внешне была холодно враждебна. Она встретила нас, стоя в своем будуаре, и даже не пригласила сесть. Во время разговора она смотрела на стену поверх наших голов. Да и что это был за разговор! Он состоял из двух ничего не значащих фраз и продолжался не больше двух минут. Затем королева поспешила сделать прощальный поклон. Нам тоже незачем было задерживаться.

От этого визита к королеве у меня осталось одно забавное воспоминание. Отправляясь на аудиенцию, моя жена надела свежие, только что купленные белые перчатки. Когда нас вели по коридорам дворца, она где-то провела рукой по перилам лестницы, и - о, ужас! - белые перчатки превратились в черные: так много было копоти и пыли в Букингемском дворце. Удивляться этому не приходилось. Воздух Лондона столь густо насыщен дымом, что, как ни чисти, вещи и люди здесь никогда не могут совсем избавиться от копоти.

10 ноября в лондонских газетах можно было найти такое сообщение: "Вчера королева приняла в Букингемском дворце мадам Мунир-Бей (жену турецкого посла), советского посла и мадам Майскую, германского посла (Леопольда фон Хеша), мадам Маскаренас (жену мексиканского посланника) и уругвайского посланника (сеньора Дон Педро Козио)".

Показывая эту заметку жене, я со смехом сказал:

- Ну, мы наконец уселись на свои стулья. Теперь надо приниматься за дела.

Историческая обстановка

Одиннадцать лет (1932-1943), проведенных мной на посту посла СССР в Англии, были отмечены большими событиями и глубокими потрясениями в мировой истории. В течение первых семи лет шел распад версальской системы, созданной лидерами Антанты на Парижской конференции 1919-1920 гг. и подкрепленной на Вашингтонской конференции 1921-1922 гг. А затем началась вторая мировая война...

Да, эти одиннадцать лет были густо насыщены событиями первостепенного значения. Они походили не на тихое озеро, а на взволнованное море. В течение этих лет человечество пережило много тяжелого, но и много прекрасного, и сейчас в свете исторической перспективы особенно ясно видно, что прекрасного было больше, чем тяжелого.