Читать онлайн «Человек книги. Записки главного редактора». Страница 57

Прежде всего, хотелось бы поздравить Вас с несомненной удачей: рукопись получилась новой, оригинальной по жанру, интересной, живой по изложению. Лучшее в «Беседах…» – подлинная, глубокая увлеченность Ваша своим делом. Эта увлеченность помогает донести до читателя скрытое за будничностью, обыденностью корректорского труда его большое значение, поднять читателя-корректора в собственных глазах, вдохнуть осмысленность в каждый корректорский прием.

В письме содержалось небольшое число частных замечаний. Загруженный другими редакторскими работами и новыми для себя обязанностями заведующего редакцией, я, увы, не стал ведущим редактором книги; готовила ее к изданию В.Ф. Ларина, сделавшая это с любовью к автору и книге.

Так родилась первая книга О.В. Рисса, вышедшая в конце 1959 года. Нас, правда, огорчил низкий уровень ее полиграфического исполнения, но зато обрадовала высокая оценка, которую дали книге К.Г. Паустовский в письме к автору и П.Н. Берков, поместивший похвальную рецензию на нее не где-нибудь, а в журнале «Известия АН СССР. Отделение языка и литературы».

Меня же утешала дарственная надпись автора:

Глубокоуважаемому Аркадию Эммануиловичу Мильчину – одному из «крестных отцов» этой книжечки от признательного автора. Ленинград. 13/II 60.

Поблагодарив Олега Вадимовича за то, что он возвел меня в ранг «крестного», я в заключительной части ответного письма постарался убедить его не прерывать связи с нами:

Куда Вы собираетесь отдать свои новые работы? Нам нужно обязательно продолжать сотрудничество, если у Вас есть желание, конечно. Вы для нас автор желанный. Помните это (18.02.60).

Письмо послужило толчком к продолжению переписки, до этого бывшей только деловой. Сегодня, вспоминая об этом, я радуюсь тому, что сумел инстинктивно ощутить в Риссе скрытые возможности талантливого литератора. А в результате читатели получили еще несколько хороших книг, не теряющих свое значение и сегодня.

За время работы в редакции запомнились три встречи, точнее наблюдения за тремя выдающимися людьми, посетившими редакцию. К сожалению, я не могу назвать точных дат, так как не вел дневника.

Правда, дату первого посещения, а именно прихода в редакцию замечательного художника Николая Ивановича Пискарева, я могу восстановить по косвенным данным. Это случилось тогда, когда почему-то все сотрудники во главе с Василием Васильевичем Поповым ушли в отпуск, оставив меня, лишь недавно появившегося в редакции, одного. И мне пришлось держать корректуры книг за других редакторов, в том числе подписную корректуру 4-го издания «Общего курса полиграфии» В.В. Попова, и он это отметил в датированной дарственной надписи на книге:

Аркадию Эммануиловичу Мильчину, принявшему много мук при выпуске этой книги, от признательного автора. 5/XI-52 г. В. Попов.

Таким образом, можно более или менее точно сказать, что увидел я Н.И. Пискарева в редакции летом 1952 года. Редакция готовила к выпуску альбом шрифтов московских художников. Составителем и автором вступительной статьи был Абрам Григорьевич Шицгал, а титульным редактором – Пискарев.

Николай Иванович приехал, видимо, откуда-то из Подмосковья. За плечами у него висел вещевой мешок воинского образца. Чертами лица и остроконечной бородкой он напоминал Валерия Брюсова. Поскольку кабинет заведующего редакцией был свободен, я отвел туда Шицгала и Пискарева, чтобы ничто не мешало их работе.

В мнениях и оценках положений статьи они, видимо, расходились. Поначалу я присутствовал при их разговоре-споре. Но затем шумный, крикливый Шицгал очень утомил меня, и я оставил их в кабинете. Из-за закрытой двери доносились яростные крики Абрама Григорьевича и едва слышные тихие возражения Николая Ивановича. Если мне память не изменяет, один раз Пискарев в знак протеста даже сделал попытку уйти, но Шицгал не дал ему это сделать. В конце концов они до чего-то договорились. Сцена эта была из ряда вон и потому прочно засела в памяти.

Жалею, что я тогда не вник в суть разногласий. Имя Пискарева уже тогда было для меня именем большой книжной знаменитости, именем историческим. Поэтому поразил его внешний вид, такой обыденный, такой скромный, казалось бы совершенно не подходящий для человека, вписавшего свое имя в историю русской книги.

Второй знаменитостью, увиденной мною в редакции, был Сергей Владимирович Образцов. В то время театроведческая редакция «Искусства» готовила к изданию его книгу о посещении Японии с впечатлениями о японском театре. Редактор книги Ольга Николаевна Россихина спустилась со своего третьего этажа в нашу редакцию на первом, чтобы посоветоваться со мной об оформлении сложного входа в книгу. Не успел я разобраться, что к чему, как в редакцию вбежал нетерпеливый Образцов, который хотел знать, как проходит консультация и к какому решению мы с Россихиной пришли. С какими трудностями встретился редактор, я в памяти не сохранил, зато увидел, каким любознательным и активным был Сергей Владимирович Образцов.

Третьей знаменитостью, посетившей нашу редакцию, был Корней Иванович Чуковский. Заведовавший тогда редакцией Г.А. Виноградов, видимо с подачи своей жены, профессиональной переводчицы, вынашивал идею издания книги Чуковского об искусстве перевода. Вот Корней Иванович и пришел, чтобы обсудить условия договора. Ничего из этой идеи не вышло. Обязательным условием автора был самый высокий гонорар – 400 р. за авторский лист, невиданный для нашей редакции, да и редчайший даже для редакций искусствоведческих. Это и послужило главным препятствием для издания прекрасной книги, но зато я увидел близко замечательного сказочника, историка литературы и критика. Поразила его привычка постоянно улыбаться, а может быть, точнее сказать, усмехаться. Каждую реплику он произносил с веселой усмешкой. Думаю, что это была такая защитная маска.

Основатель этого издания – Соломон Бенедиктович Телингатер, один из ведущих советских художников книги. Он задумал, собственно говоря, не альманах, а альбом-ежегодник, который бы демонстрировал в репродукциях лучшие работы художников книги за год. Таким и был первый выпуск «Искусства книги» (М., 1960) – альбом репродукций переплетов, обложек, иллюстраций, признанных лучшими в предшествующем году.

Но затем издание подобного ежегодника застопорилось. Причин, вероятно, было несколько. Подготовить такой альбом было совсем не просто, требовались энергичные действия и финансовая база, а также составитель-энтузиаст или группа таких составителей, способных, не жалея времени, отбирать лучшие работы года, организовать их съемку и т. д.