Читать онлайн ««Волчьи стаи» во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха». Страница 4

Попытка запрета подводных лодок

Попытка запрета субмарин или, по меньшей мере, неограниченной подводной войны, приводящей ко множеству жертв среди мирных пассажиров гражданских судов, была предпринята Британией сразу же после окончания Первой мировой войны. Автором идеи был английский адмирал Ричмонд, который в своих статьях и выступлениях (и в опубликованной в 1934 г. книге «Современная морская мощь») предлагал всем ведущим мировым державам (в том числе и Германии, официально лишенной подводного флота, но памятуя о ее опыте в Первой мировой) отказаться от использования субмарин, которые в ряде флотов считались «оружием слабейшего». Аргументировал это предложение адмирал вовсе не гуманизмом и не страхом перед грядущим массовым использованием подводного флота — по его мнению, субмарины, побежденные в Первой мировой войне системой конвоев, не в состоянии добиться большей эффективности в борьбе против морской торговли.

Британский военный деятель уверял, что запрещение использования подводных лодок необходимо потому, что они существенно влияют на строительство надводных кораблей, способствуя увеличению их водоизмещения в целях повышения живучести, а, следовательно, в конечном счете приводят в тупик конструкторскую мысль. Другим аргументом Ричмонда было то, что наличие подводных лодок резко уменьшает возможность ведения крупных боев между главными силами надводного флота, так как ни один командующий не рискнет послать крупные силы в район, где вероятны вражеские подводные лодки, которые способны потопить часть кораблей.

Будучи реалистом, Ричмонд также высказывал вполне обоснованное мнение по поводу предстоящей борьбы с подлодками путем совершенствования системы конвоев и строительства легких крейсеров, эсминцев и эскортных кораблей, а отнюдь не линкоров. Еще одним предложением британского адмирала (реализованным впоследствии как странами «оси», так и союзниками по антигитлеровской коалиции) был комплексный подход: широкое использование субмарин во взаимодействии с авиацией и надводными кораблями. Это повышало эффективность как обнаружения и уничтожения лодок, так и действий подводного флота по уничтожению надводных кораблей.

Было бы неправильно оценивать эффективность субмарин, строящихся между двумя мировыми войнами, исходя из показателей лодок образца 1918 г. Так, в издании В. А. Белли, К. В. Пензина «Боевые действия в Атлантике и на Средиземном море. 1939–1945 гг.» приводятся следующие данные, демонстрирующие совершенствование тактико-технических данных подлодок: «Калибр торпед подводных лодок увеличился с 450–500 до 533–550 мм, запас торпед — с 6–8 до 10–16, количество мин — с 12–16 до 32–40 и даже 75. Число артиллерийских орудий на подводной лодке возросло до двух, а их калибр с 32–60 до 100–130 мм. Время погружения лодок сократилось в 1,5–2 раза и составило для больших лодок в среднем около минуты, а для малых — до 30 секунд. Глубина погружения лодок к началу Второй мировой войны возросла до 120–150 м, то есть увеличилась примерно в три раза.

Большие лодки предназначались главным образом для действий на удаленных коммуникациях противника, а также совместно с эскадрами надводных кораблей. В соответствии с этим в некоторых флотах такие лодки подразделялись на два подкласса — эскадренные и крейсерские, однако эта классификация не привилась. Водоизмещение больших лодок колебалось в пределах 1000–2800 т; дальность плавания в надводном положении увеличилась по сравнению с лодками 1918 г. в два раза и при экономической скорости хода у отдельных типов, построенных накануне Второй мировой войны, достигала 15–20 тыс. миль, а в подводном положении — 240 миль, автономность — 100–120 суток. Надводная скорость хода больших лодок колебалась в пределах 15–22 узл., максимальная подводная скорость — 9–10 узл. Большие подводные лодки имели 6–10 торпедных аппаратов и 1,5–2 комплекта торпед.

Средние лодки предназначались главным образом для действий на морских коммуникациях. Их надводная скорость накануне войны составляла 17–18 узл., подводная — 8–10 узл., надводное водоизмещение колебалось в пределах 500–1000 т, автономность — 20–50 суток, дальность плавания в надводном положении — 2–7 тыс. миль. Торпедное вооружение состояло из 4–6 носовых и иногда 2 кормовых торпедных аппаратов.

Малые лодки строились для действий на коммуникациях ограниченных морских театров и для обороны берегов. Водоизмещение их не превышало 500 т, надводная скорость — 10–13 узлов., максимальная подводная — 7–10 узлов. В надводном положении малые лодки могли покрыть расстояние 500–4000 миль. На этих лодках устанавливалось 2–4 носовых торпедных аппарата…

Хотя значительное место в вооружении подводных лодок стала занимать артиллерия, особенно зенитная, основным оружием подводных кораблей оставалась торпеда. Причем только Германия имела к началу войны электроторпеду калибром 533 мм, с весом взрывчатого вещества 300 кг, скоростью хода 30 узл. и дальностью действия 5 тыс. м. Электроторпеды значительно повышали скрытность подводных лодок, а беспузырная стрельба и бесследный ход торпеды значительно затрудняли маневр уклонения от нее. Поэтому принятие электроторпеды на вооружение лодок явилось серьезным улучшением условий действий подводных лодок».

Версальский договор четко определил состав флота поверженной Германии, суммарное водоизмещение и численность личного состава. Подводных лодок иметь стране не разрешалось. В 1921 г. по инициативе США была созвана Вашингтонская конференция по ограничению морских вооружений (Вашингтонское морское соглашение или Договор пяти держав, ноябрь 1921 г. — февраль 1922 г.). В результате переговоров предельные размеры флотов США, Англии, Японии, Франции и Италии были установлены в следующей пропорции линейных судов — 5:5:3:1,75:1,75. Устанавливался также тоннаж авианосцев: 135 тыс. т для США и Великобритании, 81 тыс. т для Японии и по 60 тыс. т для Италии и Франции. Коэффициенты фиксировали сложившееся соотношение сил морских держав, выгодное первой пятерке. При этом общее водоизмещение крейсерского и подводного флотов не ограничивалось.

Вступая в 1926 г. в Лигу наций, Германия добивалась, прежде всего, отмены ограничивающих ее армию и флот условий Версальского договора и как следствие этого — легализации своих вооружений, а также отмены военного контроля. Особо следует отметить, что за четыре года — с 1924 по 1928 гг. — ее расходы только на вооружение флота возросли в 11 раз.

21 января 1930 г. в Лондоне начала свою работу Морская конференция, которая дополнила Вашингтонский договор и установила ограничения на суммарный тоннаж крейсеров, эсминцев и подводных лодок.