Читать онлайн ««Волчьи стаи» во Второй мировой. Легендарные субмарины Третьего рейха». Страница 3

С 23 августа 1939 г. по 20 сентября 1942 г. был командующим группой ВМС «Запад». Под его руководством разрабатывалась операция по захвату Норвегии («Везерюбунг»), В ноябре 1942 г. уволен в отставку. После окончания войны в июле 1945 г. арестован советской контрразведкой, привезен в Москву и расстрелян. Реабилитирован в 1994 г.

29 ноября 1916 г. командиром миноносца D-9 стал капитан-лейтенант Вильгельм Канарис. Будущий адмирал и начальник абвера[3] в январе — мае 1917 г. прошел курс офицеров подводного флота. С 28 ноября 1917 г. он — командир транспортной подводной лодки UC-27, с января 1918 г. — подводной лодки U-34, с мая 1918 г. — командир лодки UB-128. За боевые отличия награжден Железным крестом 1-го и 2-го классов.

В ходе Первой мировой германское командование стремилось построить как можно больше субмарин, чтобы уничтожить по возможности больше транспортного тоннажа противника, что, учитывая вступление в войну США, было непростой задачей. В свою очередь Великобритания и ее военные союзники должны были, с одной стороны, возместить потери в ходе подводной войны, а с другой — создать силы и действенные средства противолодочной обороны, способные уничтожить субмарины противника.

Но не стоит забывать, что германские (как, впрочем, и союзнические) лодки того времени не являлись эталоном технической надежности — тот же Дёниц в своих мемуарах так описывает внезапный финал своей карьеры командира субмарины: «Оторвавшись от конвоя, подводная лодка осторожно всплыла в позиционное положение. С мостика, который едва поднимался над водой, на западе был виден конвой, уходивший прежним курсом. Ближе к лодке виднелся эскадренный миноносец, который, вероятно, находился на том самом месте, где затонуло атакованное судно. Продув балласт, лодка всплыла в крейсерское положение и двинулась за конвоем, чтобы до рассвета попытаться атаковать его вторично из надводного положения. Но пока лодка выходила в голову конвоя, стало светать. Решив атаковать конвой с перископной глубины, я подал команду к погружению. Но тут произошло нечто непредвиденное. Из-за заводского дефекта лодка при погружении неожиданно получила большой дифферент на нос и стремительно пошла в глубину. Из аккумуляторов вылился электролит. Наступила темнота. Глубина в этом районе была более чем достаточной — от 2500 до 3000 м, а наша лодка („Германия“ UB-III) могла погружаться не более чем на 60–70 м. Ее прочный корпус выдерживал давление лишь до этой глубины. Было приказано продуть весь балласт, застопорить двигатели, дать задний ход и переложить рули, чтобы по возможности замедлить погружение. Расторопный вахтенный офицер включил карманный фонарь и осветил глубомер. Стрелка быстро скользила вправо, указывая на быстрое погружение. Но вот на какой-то миг она замерла между делениями 90 и 100 м и пошла в обратном направлении. Значит, балласт был продут вовремя. Вскоре лодку выбросило на поверхность. Я быстро открыл рубочный люк. Было уже светло. Мы находились в центре конвоя. На эскадренных миноносцах и на транспортах взвились флажные сигналы, завыли сирены, транспорты разворачивались к нам кормой и открывали огонь из кормовых орудий. Эскадренные миноносцы, ведя огонь, полным ходом устремились к подводной лодке. Положение было не из приятных. Надо было как можно быстрее уходить под воду. Но это оказалось невозможным: сжатый воздух был израсходован. К тому же лодка получила несколько пробоин. Конец был неизбежен, и я скомандовал: „Всем покинуть лодку!“».

Именно тогда, по словам Дёница, он и сделал вывод, что в атаке конвоев должны принимать участие не одна, а несколько субмарин. И к тому же подводная лодка имеет больший шанс на успех при атаке в надводном положении в ночное время суток.

Германия проиграла эту морскую схватку, но отнюдь не из-за плохой подготовки или недостаточного мужества ее подводников. Все решали цифры — в этой вооруженной борьбе решающую роль играла численность (количество потопленного и восстановленного транспортного тоннажа, наращивание сил и средств противолодочной обороны, число введенных в строй и погибших субмарин). Особо следует отметить, что ни одна из сторон не имела особого технического преимущества ни в вооружении и скорости хода подводных лодок, ни в средствах противолодочной обороны. Однако ресурсы Германии, воевавшей на два фронта, уступали объединенной мощи стран Антанты.

И все же Первая мировая война наглядно продемонстрировала как руководителям немецкого флота, так и вождям рейха один из наиболее действенных способов контроля над морскими коммуникациями. Учитывая возможность новой войны с Британией в будущем, германские военные, лишенные по Версальскому договору возможности использования подводного флота, занялись анализом и обобщением военного опыта недавних морских сражений.

По словам контр-адмирала Эберхарда Годта, «одна проблема, связанная с руководством операций подводных лодок, оставалась неразрешимой. Командный пункт, который с его обширными сооружениями связи мог быть размещен только на суше, даже при безупречно действующей связи получал лишь ограниченную картину действительной обстановки в районе боевых действий подводных лодок, отдаленных иногда на тысячи миль. Ввиду этого сначала пробовали перенести командование подводными лодками в море. Однако уже в первые месяцы войны выяснилось, что постоянное воздействие противника, заставлявшее такой „командный пункт“ то и дело уходить под воду, сильно ограничивало возможности радиосвязи, и потому от непосредственного командования на море пришлось отказаться. Поэтому не оставалось ничего другого, как руководить действиями лодок с берегов».

Эберхард Годт сформулировал требования к офицерам-подводникам в новой войне: «Возникающие при этом трудности должны устраняться воспитанием самостоятельности у командиров подводных лодок, четкостью донесений, подробным анализом предстоящих и проведенных операций, а также периодической заменой офицеров штаба командирами действующих подводных лодок».

Попытка запрета субмарин или, по меньшей мере, неограниченной подводной войны, приводящей ко множеству жертв среди мирных пассажиров гражданских судов, была предпринята Британией сразу же после окончания Первой мировой войны. Автором идеи был английский адмирал Ричмонд, который в своих статьях и выступлениях (и в опубликованной в 1934 г. книге «Современная морская мощь») предлагал всем ведущим мировым державам (в том числе и Германии, официально лишенной подводного флота, но памятуя о ее опыте в Первой мировой) отказаться от использования субмарин, которые в ряде флотов считались «оружием слабейшего». Аргументировал это предложение адмирал вовсе не гуманизмом и не страхом перед грядущим массовым использованием подводного флота — по его мнению, субмарины, побежденные в Первой мировой войне системой конвоев, не в состоянии добиться большей эффективности в борьбе против морской торговли.