Читать онлайн «Сталин и Гитлер». Страница 20

Нет сомнения, Гитлер воспользовался своей притягательностью и личной харизмой для беспощадной расправы над теми, кто вставал на его пути, а также для того, чтобы упростить процесс выработки стратегии партии. И все же в основных вопросах доктрины и тактики имелись реальные различия. Так, Штрассер представлял те круги в партийном руководстве, которые выступали за подчеркнуто «германский» социализм. «Мы, социалисты, – враги, смертельные враги существующей капиталистической экономической системы», – писал он в 1926 году в памфлете, содержавшем перечень задач движения в будущем103. Другие лидеры партии были настроены более враждебно к тому, что партия должна сконцентрировать все свои усилия, чтобы стать националистическим представителем городского рабочего класса. Эти различия отражали существующие разногласия по вопросам тактики: «социалистическое» крыло предлагало принять более бескомпромиссную и враждебную позицию по отношению к парламенту, умеренные выступали за легальные формы борьбы за власть. Здесь возникает соблазн сравнить гитлеровский подход к аргументам с тактикой Сталина на дебатах по вопросам индустриализации страны. Оба отвергали радикальные пути решения вопросов, так как они ассоциировались с партийными кругами, представлявшими угрозу их личным политическим позициям. Гитлер во многом разделял и продолжал продвигать в 1930-х годах взгляды Штрассера, утверждавшего, что старый экономический порядок обанкротился и был несправедлив, поэтому должен быть заменен на экономическую систему, основанную на «достижениях» для нации104. Но Гитлер осознавал, что бескомпромиссный революционизм оттолкнет избирателей и в конце концов может смести и его самого.

Сила оппозиции, как и ее сплоченность, с которой сталкивался Гитлер, возможно, были сильно преувеличены. Реальной «объединенной оппозиции» не существовало, поскольку партийные лидеры пришли к выводу, что без Гитлера партию нельзя будет отличить от других мелких радикал-националистических группировок, соперничавших друг с другом в борьбе за выживание. Разнообразие политических перспектив и идеологий было следствием разнородности множества националистических группировок и ассоциаций, объединившихся в единую партию. Преодолеть возможный раскол и сплотить их могла только безусловная преданность Гитлеру, точно так же, как не меньший разброс политических взглядов и идей в ВКП(б) в 1920-х годах был преодолен, в конечном итоге, только в результате объединения вокруг сталинской партийной линии. Обе партии не были монолитными организациями и состояли из множества разнообразных идеологических, политических и социальных объединений.

Большую часть своей политической энергии в период до 1933 года Гитлер посвятил руководству партией, сглаживая разногласия, избавляя партию от диссидентов, объединяя местных партийных лидеров путем регулярных согласительных визитов, личных встреч и ободряющих бесед. Но оппозиция сконструированному мифу о германском мессии, на которого должна полагаться партия, все еще была жива. Артур Динтер, последовательный оппонент идеи объединения движения вокруг Гитлера и лидер партии в Тюрингии, на конференции большинства партии по вопросам организационной реформы в августе 1928 года внес на рассмотрение резолюцию, предполагающую ограничение власти Гитлера путем назначения партийного сената. При последующем голосовании Динтер оказался единственным, кто поддержал ее. В октябре он был исключен из партии, а Гитлер разослал письма всем партийным лидерам, чтобы те, подписав их, подтвердили свой отказ от идеи ограничения его полномочий. Все письма вернулись с подписями105.

Другая серьезная опасность исходила от революционного крыла движения, которое усилилось после того, как выборы 1928 года в рейхстаг показали, сколь малый успех сулит законный путь к власти. Национал-социалисты получили всего двенадцать мест в рейхстаге, и их поддержало меньшее число избирателей, чем отдавших голоса за националистический блок в 1924 году. Партийная политика сместилась от борьбы за голоса рабочих, далеких от марксизма, в сторону поисков поддержки среди мелких землевладельцев и мелкой буржуазии небольших городов. Урбанистская стратегия не была оставлена, но социализм стал менее акцентированным. Однако в связи с этим возникли другие проблемы, касавшиеся военизированного крыла движения поскольку в CA входили в основном городские элементы, в их рядах также присутствовало значительное число работников ручного труда. Это крыло было восстановлено после возрождения партии в конце 1926 года под руководством бывшего члена Фрайкора Франца фон Пфайффера, ставшего во главе СА – организации, не зависимой от центрального аппарата партии, разделявшего озабоченность многих руководителей СА чрезмерной личной властью, навязанной Гитлером их движению106. В 1930 году чаша терпения переполнилась и недовольство вылилось в открытый разрыв. В июле 1930 года брат Грегора Штрассера, Отто, с небольшой группой бескомпромиссных, антикапиталистически настроенных революционеров отделился от партии, открыто заявив, что «социалисты покидают НСДАП»107. В августе фон Пфайффер ушел в отставку в знак протеста против нежелания партии поддержать стремление СА стать протоармейской силой, альтернативной регулярным войскам. Гитлер преодолел последовавший за этим кризис, заявив, что сам будет руководить СА, и предложил ряд незначительных уступок. Но следующей весной среди восточногерманских членов СА поднялся полномасштабный бунт во главе с Вальтером Стеннесом, который 1 апреля стремительным ударом сверг руководство в Берлине и объявил о том, что СА взяты под его контроль, однако после страстного призыва Гитлера об абсолютной необходимости сохранения преданности ему был низвергнут. Последовавшая вслед за этим чистка привела к временному отстранению тех членов СА, которые должны были пройти политическую проверку. Гитлер взял в свои руки контроль над всеми назначениями в штаб-квартире СА и потребовал от всех руководителей СА клятвы верности лично ему. В конце концов во главе СА встал другой бывший лидер Фрайкора, Эрнст Рем, который был старшим офицером в 1919 году и вместе с Гитлером выступал ответчиком на суде в 1924 году108.

До того как в январе 1933 года ему был предложен пост канцлера, Гитлер столкнулся с еще одной трудностью. Хотя Грегор Штрассер никогда не отрицал своей личной преданности Гитлеру, он оставался скорее его товарищем, чем помощником. В 1928 году его назначили организационным лидером партии. Находясь на этом посту, он должен был решать организационные вопросы, возникающие в связи с резким увеличением числа новых членов партии после кризиса 1929 года. Штрассер был популярным и пользующимся большим уважением в широких кругах политиком и наиболее эффективной и выдающейся парламентской фигурой в партии. Начиная с 1930 года он начал смещаться в своих взглядах от социалистических позиций в сторону осознания необходимости реальной политической власти. В своей деятельности он пользовался связями с другими политическими партиями и их представителями, в отличие от Гитлера, не признающего никаких компромиссов с другими политическими силами, что не лишало его возможности получить пост канцлера. Штрассер опасался, что упрямство Гитлера лишит партию какой-либо возможности добиться власти, будь то однопартийной или в коалиции с другими политическими силам. Летом 1932 года поражение казалось столь же вероятным, как и успех, и Штрассер стал проявлять нетерпение. В октябре он выступил за блок с профсоюзами и другими националистическими партиями: «Все, кому с нами по пути, присоединяйтесь»109. Он провел переговоры с Католической центристской партией; вел переговоры с армейскими командирами и в конце концов стал союзником Курта фон Шлейхера, министра обороны, защитника идеи широкого национал-социалистического альянса, к которому бы привлекались, кроме Штрассера, и другие политические лидеры. После полного провала на выборах в ноябре 1932 года Штрассер пошел на открытый разрыв с Гитлером в надежде на то, что сам сможет привнести в партию важные элементы либо сможет убедить Гитлера принять идею создания коалиций и коллективного руководства. 3 декабря Шлейхер предложил Штрассеру пост вице-канцлера в коалиционном правительстве; для последнего, после десяти лет пребывания в оппозиции, такое предложение было очень соблазнительным. Гитлер, пребывавший в личном яростном противостоянии со Штрассером, находясь в отеле «Кайзерхоф» в Берлине, приказал ему прекратить дальнейшие переговоры, и вместо того, чтобы отделиться от партии и вступить в правительство, Штрассер неожиданно 8 декабря подал в отставку и покинул почти все политические посты, в последний момент проявив неспособность отрицать значение Гитлера в национальной революции, к которой он так стремился110.