Читать онлайн «Американский доктор из России, или История успеха». Страница 3

— Пойдем вместе, — сказал Уолтер, когда я сообщил ему о звонке, — я тебя представлю и расскажу, что мы работали вместе, что ты хороший хирург и хороший человек.

Всегда лучше идти на дело с другом.

Мое напряжение достигло предела, когда мы шли по длинному коридору 14-го этажа госпиталя, мимо кабинетов заведующих отделами и столов секретарей. Вот и кабинет директора; дверь полуоткрыта, высокий седоватый Френкель сидит за столом, спиною к нам.

С порога Уолтер сказал:

— Доктор Френкель, это Владимир.

Френкель живо повернулся в кресле, быстро встал и пошел мне навстречу с протянутой рукой:

— Владимир, где вы были до сих пор?!

Много в жизни я слышал прекрасной музыки, но эти слова до сих пор звучат во мне едва ли не самым восхитительным аккордом. Краем глаза я увидел на письменном столе обе мои книги: значит, прочитал (!). Уолтер ткнул меня коленом: «А что я тебе говорил!..»

С тех пор прошло пятнадцать лет, мы с Френкелем стали друзьями, давно уже на «ты», вместе работали в частной практике, теперь оба вышли в отставку, и до сих пор каждый год в октябре я напоминаю ему о нашей встрече, и мы оба радуемся тому, что и как произошло в тот день.

А произошло вот что: Френкель не только пригласил меня на лекцию Илизарова и на фуршет, но предложил мне работу в качестве fellow, доктора, специализирующегося в узкой области. Когда Уолтер попытался охарактеризовать меня, Френкель сказал:

— Я все знаю о Владимире. Я прочитал его книги и позвонил в Бруклин его руководителю доктору Лернеру. Он сказал, что я не пожалею, если возьму Владимира к себе работать…

А потом Френкель рассказывал нам с Уолтером о своей поездке в Курган, о том, как его запаивали водкой и закармливали пельменями. Френкель там был первым американским гостем. Уолтер заливисто хохотал над его рассказом, я вежливо посмеивался. Меня снедала одна мысль: поскорее позвонить Ирине…

Выйдя из кабинета Френкеля и распрощавшись с Уолтером, я поспешил найти на первом этаже госпиталя телефон-автомат. Ирина взяла трубку, я выпалил:

— Взяли! Доктор Френкель предложил работу! Вечером он пригласил меня в ресторан, рано домой не жди.

— А Илизарова ты уже видел?

— Нет, он приедет позднее…

В назначенный час мы с Френкелем встретились в вестибюле госпиталя. Он сразу заговорил со мной как со старым знакомым. Когда мимо нас в аудиторию проходили врачи, он быстро представлял меня им:

— Это Владимир.

Они с удивлением косились на меня, пожимая руку. В госпитале не было ни одного русского, и поскольку сегодняшнюю лекцию читал профессор из России, то неизвестный Владимир мог быть одним из его команды. А я присматривался к ним: насколько же все они были не похожи на докторов-иммигрантов, с которыми я работал в Бруклине! Здесь все были белые, подтянутые, хорошо одетые, самоуверенные, настоящие американцы. Да и вся обстановка тут была совсем другая. Неужели мне выпадет счастье работать в таком госпитале?..

Пока мы ждали Илизарова, я рассказывал Френкелю о том, как ему ставили палки в колеса, и что больные называли «кудесником из Кургана», «magician from Kurgan». Это рассмешило Френкеля, он повторял по-русски слово «cood'yes'nick». А я все поглядывал на входную дверь…

Но вот, наконец, он вошел. Постарел, конечно, даже как будто усох немного. Понятно: возраст — под семьдесят. На пиджаке значок народного депутата. Шагнув навстречу, я помедлил мгновение, угадывая его реакцию. Старый друг смотрел на меня с улыбкой. Мы крепко обнялись и расцеловались по русскому обычаю, троекратно в щеки. Никогда не любил я эти лобзания, но рад был Илизарову чертовски! Похлопывая меня по спине, он сказал, подзадоривая:

— Ну что, поспешил ты уехать из России, а? Поспешил, брат! А у нас удивительные перемены к лучшему, удивительные. Вот как!..

Он имел в виду Горбачева, политику «перестройки и гласности», от которой тогда ждали многого. Но мне совсем не хотелось прямо в дверях начинать обсуждать политику, я просто сказал:

— Мне, Гавриил, в Америке хорошо.

Если б он знал, как мне стало хорошо именно сегодня! Но он мог еще помочь…

Подошел стоявший в стороне Френкель. Я уловил, что теплота нашей встречи произвела на него впечатление. И мне сразу пришлось включиться — переводить им. Чуть ли не с первой фразы импульсивный Френкель сказал:

— Я хочу, чтобы Владимир помогал мне внедрять ваш метод в Америке.

Илизаров посмотрел на меня, на Френкеля, опять на меня, и все понял.

— Что ж, доброе дело, доброе дело… Владимир хороший специалист, знает мой метод. Мы работали вместе и стали друзьями. Я его высоко ценю и могу с чистой совестью рекомендовать вам в помощники.

Мне понадобилась пауза, чтобы осознать услышанное. Френкель смотрел выжидающе:

— Что он сказал?

Я переводил, а Илизаров утвердительно кивал головой, как будто понимал английский.

— О'кей! — сказал Френкель, подхватил нас обоих под руки и повел в аудиторию.

В зале, рассчитанном на триста человек, собралось не менее пятисот. Люди сидели на ступенях боковых лестниц и плотно стояли на верхотуре. Как я потом узнал, пришли не только врачи и другие сотрудники, многие доктора привели своих жен и детей.

Лекция русского профессора была невиданным событием после долгих лет холодной войны. Любое незнание, как известно, порождает недоверие: ну что может быть интересного в советской медицине? Это я знал по опыту бесед со многими коллегами. И в тот вечер большинство докторов было настроено скептически, несмотря на то что Френкель заранее успел возбудить сотрудников рассказами о поездке в Курган.

Вместе с Илизаровым приехал его молодой помощник доктор Владимир Шевцов, обязанностью которого было по ходу лекции показывать слайды. Слайдов Илизаров привез более семисот. Он заранее потребовал, чтобы в аудитории установили три проектора, всю ночь накануне лекции сам закладывал слайды в кассеты. Невиданное число слайдов поразило воображение Френкеля, но он все сделал, как просил докладчик. Илизаров не говорил по-английски, поэтому Френкель пригласил переводчика из ООН, старичка с эспаньолкой, представителя эмигрантской интеллигенции 1920-х годов. Тот с порога заявил, что забыл очки, поэтому не ручается за точный синхронный перевод. Френкель вопросительно взглянул на меня, и я обещал помогать в переводе.

Илизаров говорил не много, он показал свое изобретение: металлический аппарат из колец, которые соединялись с костью тонкими спицами, проходящими сквозь нее. Потом он стал быстро показывать на широком экране одно за другим, сразу по три изображения своих больных: до операции, снимки с аппаратом и тут же — результат операции.