Читать онлайн «История религий. Том 1». Страница 27

ЦЕРКОВЬ И СВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ

Для Византии вопрос о взаимоотношениях церкви и светской власти был решен в период иконоборчества, когда, несмотря на формальную капитуляцию императоров в вопросе об иконопочитании, экономические и политические позиции церкви были подорваны. Установился режим цезарепапизма, при котором патриарх был полностью зависим от императора, а последний был верховным главой церкви и воплощал в своем лице власть одновременно «цезаря» и «папы».

Иными были эти взаимоотношения на Западе. Папа не стоял здесь лицом к лицу с мощной и централизованной монархической властью, перед ним была настоящая мозаика крупных и мелких феодальных владений, объединенных зыбкими отношениями вассалитета. В раздробленном феодальном обществе единая и централизованная католическая церковь представляла собой и в экономическом и в политическом отношениях колоссальное сосредоточение мощи. И нет ничего удивительного в том, что она выдвинула требование предоставления ей абсолютного господства над миром и в течение нескольких столетий боролась с переменным успехом за осуществление этого требования. В течение XII и XIII вв. католическая церковь находилась в апогее своей мощи и была близка к тому, чтобы завоевать верховенство над светской властью.

Доходы и богатства церкви достигли колоссальных размеров. Большое количество рыцарей и крестьян, оставивших на ее «попечении» свои земли, не вернулись из крестовых походов, так что попечение превратилось во владение. В ряде случаев возвращавшиеся из походов тоже не могли получить обратно свое имущество — им его не отдавали на том основании, что церковь сохранила их своими молитвами и должна быть за это вознаграждена. Важным источником обогащения церкви являлись регулярно взимавшиеся с населения подати на крестовые походы, поскольку львиная доля этих податей присваивалась церковью. Пламенные филиппики церковных деятелей и идеологов против симонии лишь прикрывали практику беззастенчивого вымогательства в процессе замещения епископских и прочих церковных должностей сверху донизу. Достаточно указать на так называемые аннаты — платежи, которые были обязаны делать в папскую казну вновь назначаемые епископы и аббаты: они составляли от полугодового до годового дохода с данной епархии, монастыря или прихода. Велики были доходы, представлявшие собой фактически налог на грехи и преступления, — за каждый грех, будь то убийство или ограбление, прелюбодеяние или кровосмешение, полагался определенный взнос в церковную казну. Церковь являлась соучастником и издольщиком прежде всего в тех преступлениях, целью которых была нажива, ибо в виде штрафа она получала с преступника часть его добычи.

Трудно перечислить все источники, служившие обогащению католической церкви. Ф. Энгельс писал: «Для того чтобы вырвать у подданных последний грош или увеличить долю наследства, завещаемую церкви, пускались в ход наряду с грубым насилием все ухищрения религии, наряду с ужасами пытки все ужасы анафемы и отказа в отпущении грехов, все интриги исповедальни. Подделка документов являлась у этих достойных мужей обычным и излюбленным мошенническим приемом. Однако, хотя помимо обычных феодальных повинностей и оброков они собирали также и десятину, всех этих доходов оказывалось еще недостаточно. Чтобы выжать у народа еще больше средств, они пользовались — и долгое время весьма успешно — изготовлением чудотворных икон и мощей, устройством благочестивых паломничеств, торговлей индульгенциями» ⁴⁵.

Экономическое могущество являлось той основой, на которой зиждилось стремление средневекового папства к всевластию не только идеологическому, но и политическому. Борьба Григория VII с Генрихом IV была отнюдь не последним актом эпопеи, связанной с претензиями пап на мировое господство.

Несколько раз вспыхивали конфликты между папами и императором Фридрихом Барбароссой (1152–1190), пока наконец в сражении при Леньяно в 1176 г. войска императора не были разгромлены коалицией папы Александра III (1159–1181) и ломбардских городов. На этом этапе папство в своей борьбе за мировую гегемонию одержало победу.

Все претензии, когда бы то ни было предъявлявшиеся папами относительно их положения в мире, воспроизвел в наивысшей степени Иннокентий III (1198–1216). Он признал недостаточной и умаляющей достоинство пап формулу «преемник апостола Петра», ибо Петр при всем своем величии был все же человеком. «Римский первосвященник, — заявил Иннокентий III, — поистине называется наместником не простого человека, а истинного Бога. Ибо хотя мы и преемники главы апостолов, однако мы не его и не какого-либо апостола или человека, но самого Иисуса Христа наместники» ⁴⁶.

В переводе на государственно-политический язык это означало, что папа претендовал на роль самодержца Вселенной и все светские владыки должны были зависеть от него.

За 18 лет своего понтификата Иннокентий III добился в этом отношении разительных успехов. Английский король Иоанн Безземельный (1199–1216) признал свою ленную зависимость от Рима и в знак этого положил к ногам первосвященника свою корону, которая тут же была возложена на его голову уже от имени Святого престола; это было не только символическим актом, ибо означало, что Англия должна в дальнейшем регулярно вносить папе большие вассальные платежи. Свою ленную зависимость от папы вынуждены были признать христианские короли Пиринейского полуострова — леонский Альфонс IX, португальский Санчо I, арагонский Педро II, а также болгарский царь Калоиоанн. В конце своего понтификата папа Иннокентий III вступил в борьбу с сопротивлявшимся ему императором Фридрихом II Гогенштауфеном (1212–1250).

Император Фридрих II представлял собой одну из самых противоречивых фигур средневековой истории. Широкообразованный человек, знавший ряд языков, в частности арабский, Фридрих II в религиозных вопросах занимал позицию терпимости, связанную с тем, что сам он был настроен скептически в отношении к истинам веры. Его репутация в данном вопросе была настолько широко известна, что в дальнейшем именно ему приписывали авторство популярного в последующие века трактата «О трех обманщиках» — этими обманщиками признавались Моисей, Христос и Мухаммед ⁴⁷. С иерархами католической церкви Фридрих обращался весьма бесцеремонно. Когда в 1241 г. папа Григорий IX созвал церковный Собор в Риме для торжественного вторичного отлучения Фридриха II от церкви, то он не состоялся потому, что Фридрих захватил большую часть кораблей, на которых соборные отцы плыли из Генуи, и увел их в Неаполь, так что в плену у него оказался целый синклит епископов — французских, английских, испанских и итальянских. При всем этом Фридрих II был одним из инициаторов инквизиции.

В начале XIV в. разгорелась острая борьба между папой Бонифацием VIII (1294–1303) и французским королем Филиппом IV Красивым (1285–1314). В ряде опубликованных документов папа сформулировал положение о том, что все земные власти должны подчиняться его указаниям как распоряжениям бога. Он писал: «Мы объявляем, говорим, постановляем и провозглашаем, что подчинение всех людей римскому епископу безусловно необходимо для их блага». Король Филипп отвечал более лаконично и менее красноречиво. «Пусть знает, — писал он «наместнику бога на земле», — твоя почтеннейшая глупость, что мы никому не подчинены в светских делах» ⁴⁸. Категоричность заявления была подтверждена делом.

В Рим явился посланный Филиппом придворный Ногаре, который захватил папу в его дворце и обошелся с ним настолько неделикатно, что через месяц тот умер. Началась борьба между кандидатами на папский престол, но под давлением Филиппа был избран французский кардинал, ставший папой под именем Климента V (1305–1314). С одобрения, а может быть, и по распоряжению короля новый папа решил не расставаться с Францией. До 1377 г. резиденцией папства стал город Авиньон на юге Франции (период «авиньонского пленения» пап). Так как все папы авиньонского периода были французами и фактически назначались королем, то особых противоречий между ними и светской властью по поводу их плененного состояния не возникало. Вмешательство пап в жизнь других государств продолжалось, но уже при поддержке и по указанию французских королей.