Читать онлайн «ЛСД психотерапия». Страница 69

Когда ЛСД пациенты приближаются к моменту финальной смерти эго, некоторые свободные интервалы становятся достаточно опасными. На этой стадии часто наблюдаются глубокие депрессии, агрессивное напряжение, самодеструктивные тенденции и маниакальные состояния. Хотя вероятность появления осложнений этого типа можно значительно уменьшить, применяя активную работу в период возвращения, в распоряжении индивидов со сложными эмоциональными проблемами, которые достигают этой критической фазы ЛСД психотерапии, всегда должно быть специальное отделение и опытный персонал.

В это время некоторые первоначальные клинические симптомы, которые ослабились или исчезли в ходе предыдущего лечения, могут снова временно усилиться или вернуться. С продвижением пациента в психоделическом процессе от психодинамической в перинатальную область, различные психопатологические симптомы могут постепенно потерять свою специфические характеристики и свестись к перинатальным корням. Психиатрические пациенты, которые начали ЛСД терапию с разнообразными клиническим проблемами, обычно  демонстрируют поразительное сближение состояний, и, в конце концов, на ЛСД сессиях и в свободные интервалы проявляют очень сходную симптоматологию. На этой стадии различия между пациентами, которые начинали с клаустрофобии, алкоголизма или подавленной депрессии, становятся очень небольшими; они все демонстрируют симптомы, характерные для активизированной второй перинатальной матрицы. Сходным образом, садомазохизм, астма, истерические припадки и активная депрессия могут избавиться от своих биографически детерминированных специфических различий и быть сведенными  к типичной феноменологии БПМ III. Наблюдения этого типа проливают свет на динамическую структура психопатологических синдромов и позволяют построить революционную модель душевной болезни и психотерапии. Теоретические следствия этого мы обсудим в следующей книге.

После многократного переживания мучений, смерти и возрождения, ЛСД пациенты, участвующие в психолитическом исследовании в Праге, обычно достигали окончательного переживания смерти эго. Это важный переломный момент в ЛСД психотерапии; за этой точкой элементы БПМ II, III, и IV больше не появляются ни в сессиях, ни в качестве детерминантов в свободные интервалы. Теперь в центре переживаний оказываются первая перинатальная матрица  и различные комбинации трансперсональных матриц.  С клинической точки зрения это обычно сопровождается серьезными улучшениями в области невротических и психосоматических расстройств. Однако окончательный переход от перинатальной к трансперсональной  области не означает, что все негативные переживания навсегда исчезают из содержания ЛСД сессий или из постсессионых интервалов. Содержание чисто трансперсональных сессий  показывает ту же дихотомию, что и биографические и перинатальные переживания. Это верно и для динамики постсессионых периодов; здесь также эмоциональное и психосоматическое состояние индивида оказывается под сильным влиянием позитивных и негативных трансперсональных матриц. Так повседневные чувства, мысли, поведение, все мировоззрение и стиль жизни могут отражать элементы океанического блаженства внутриутробного существования или всепоглощающий ужас кризиса плода,  позитивные кармические паттерны или трагедии прошлых воплощений или энергии изобильных или разрушительных архетипических структур.

Тот факт, что субъект проработал биографический и перинатальный уровни не означает, что с этого момента содержание его или ее ЛСД сессий будет обобщенным и безличностным. Биографическая история теперь становится доступной на взрослом уровне без подавления или эмоциональных искажений. Больше нет болезненных переживаний травматических событий или необходимости разгадывать темные семейные тайны. Подобным образом, борьба жизни и смерти, клаустрофобные кошмары, скатологические сцены и садомазохические оргии рождения больше не появляются на сессиях. Однако, несмотря на то, что трансперсональные переживания имеют грандиозные космические масштабы, они все же остаются тесно связанными с повседневной жизнью человека. Проработка негативных трансперсональных матриц и подключение к позитивным оказывает терапевтическое влияние на эмоциональные, психосоматические и межличностные процессы субъекта. Появляются новые уровни понимания собственной идентичности, масштаба бытия, человеческой жизни и существования в целом. Хотя уже больше не нужно выполнять специфическую «археологическую» работу над историей этой жизни субъекта, интерпретация ее значения постоянно изменяется вместе с тем, как с опытом расширяется концептуальная модель мира.

Один аспект повседневной жизни, который тесно связан с  психоделическим процессом – это сновидения. В ходе психотерапии, предполагающей серии ЛСД сессий, наблюдается определенное единство содержания переживаний, возникающих под действием препарата, и умственной деятельностью во время сна и гипнагогического периода. Сны до ЛСД сессий часто предвосхищают содержание психоделического переживания, а после сессии – обычно развивают различные темы, всплывшие во время действия препарата накануне. Это особенно впечатляет в случаях, когда важные гештальты остаются неразрешенными во время сессии, и большое количество подсознательного материала с сильным эмоциональным зарядом становится доступным переживанию.

Когда психоделический процесс ориентирован на биографические элементы, сны приобретают типичную динамическую структуру, известную из психоанализа Фрейда. Большая часть содержания, кажется, имеет смысл в отношении личной индивидуальной истории и может быть легко расшифрована тем, кто знаком с принципами работы со сновидениями. Когда ЛСД пациенты входят в перинатальную область, качество их снов изменяется, и фрейдистский подход к их толкованию больше не работает. Хотя формальный анализ обычно выявляет некоторый материал из прошлого индивида, который кажется релевантным и тематически связанным с содержанием таких снов, биографическая интерпретация в чистом виде будет поверхностной и неубедительной. Сны этой фазы фундаментальны, элементарны и заряжены сильными эмоциями. Их содержание обычно в большей или меньшей степени происходит из тем, ассоциирующихся с отдельными перинатальными матрицами.  Так перинатальные сны, связанные с БПМ II включают в себя пассивные переживания мучений в тюрьме, концентрационном лагере или газовой камере; пугающие клаустрофобные переживания в пещерах, под водой  или в постепенно сужающихся коридорах, туннелях и трубах; мир бессмысленных картонных фигур, цирковых интермедий, автоматов и роботов. Смягченные формы этих сновидений включают в себя безнадежные безвыходные ситуации на разных уровнях. Различные  аспекты БПМ III порождают сны об огромных сражениях или природных катастрофах, убийствах, несчастных случаях, кровавых массовых жертвоприношениях, изнасилованиях и садомазохических оргиях; порнографические сцены, полные отвратительных сексуальных отклонений и извращений; и атмосферу гниения и невообразимой грязи. Финальные фазы этой матрицы связаны со снами о захватывающих приключениях, военных походах, охотах, парках развлечений и особенно о многоцветных карнавалах. Переход от БПМ III к БПМ IV отражается в снах о личной или массовой смерти, гигантских пожарах, извержениях вулкана, атомных войнах и разрушении мира.  Сны, порождаемые БПМ IV, включают в себя элементы божественного откровения, триумфальной победы, спасения от опасности, воссоединения влюбленных и радостные праздники.  Божественные области, атмосфера рая, красивые природные ландшафты и океаническое состояние во сне являются результатом влияния первой перинатальной матрицы.

Следующий случай является отличным примером того, как содержание снов может отражать перинатальную динамику. В этом случае субъект сам смог установить его связь с процессом рождения.

Это было утром в воскресенье, и вся моя семья  собралась в гостиной дома, расположенного на обрывистом берегу Тихого океана. Мы отлично проводили время вместе, когда я вдруг заметил, что на нас надвигается шторм. Неожиданно поднялся ураганный ветер, и хлынул ливень такой силы, что вода стала протекать через окна внутрь. В этот момент мой отец сказал очень значительным тоном: «Это Пятый ветер». Тогда в одно мгновение, которое даже сейчас кажется мне величественным, весь дом стал вращаться на фундаменте и падать с обрыва в Тихий океан. В течение нескольких секунд с того момента, как он начал это падение и до столкновения с водой, я понял, что вся моя семья и я сам сейчас погибнут. В ту самую минуту, когда я полностью принял свою смерть и смерть своих любимых, я проснулся прямо перед тем, как дом упал в океан.