Читать онлайн «Еврейская история, еврейская религия». Страница 21

Вероятно, самый ужасный пример — избиение евреев во время восстания Богдана Хмельницкого на Украине (1648), которое началось как бунт казаков, но затем превратилось в широкое народное восстание угнетенных крепостных. "Непривилегированные, украинцы, православные (угнетаемые польской католической церковью) поднялись против своих польских католических господ, особенно против управляющих, священников и евреев".(John Stoyc, Europe Unfolding 1 648~8, Fontana, London, c.46) Это было типичное крестьянское восстание против крайнего угнетения, сопровождавшееся не только бойней, устраиваемой восставшими, но столь же ужасными жестокостями и «контртеррором» частных армий польских магнатов (Это последнее, разумеется, не упомянуто в общедоступной еврейской историографии. Мятежников и даже «непокорных» крестьян в качестве наказания сажали на кол). Оно сохранилось в сознании восточноевропейских евреев по сей день, но не как крестьянская война, бунт воистину проклятьем заклейменных, даже не как месть слугам польской аристократии, но как акт ничем не спровоцированного антисемитизма, направленного против евреев как таковых. Например, голосование украинской делегации в ООН, как и вся советская политика на Ближнем Востоке часто «объявлялась» в израильской печати "наследием Хмельницкого".

Антисемитизм Нового времени

В Новое время характер антиеврейских преследований радикально изменился. С созданием современного государства, отменой крепостного права и гарантией минимума личных прав особая общественно-экономическая роль евреев ушла в прошлое. Вместе с ней исчезла и власть еврейской общины над ее членами. Все большее число евреев становились свободными гражданами стран, в которых они жили. Естественно, эта перемена вызвала бурную реакцию как части евреев (особенно раввинов), так и тех слоев европейского общества, которые противостояли открытому обществу и процессу личного освобождения.

Современный антисемитизм появился сначала во Франции и Германии, а затем, после 1870 года, и в России. В отличие от социалистов, я не верю, что его начало или последующее развитие может быть приписано капитализму. Наоборот, я думаю, что большинство удачливых капиталистов во всех странах были далеки от антисемитизма; в самом деле, в странах, где капитализм упрочился раньше и был особенно силен — как в Англии и Бельгии — антисемитизм менее распространен, чем в других местах (То же можно сказать о разных областях одной и той же страны. Например, в Германии сельскохозяйственная Бавария была гораздо более антисемитской, чем промышленные районы).

Ранний современный антисемитизм (1880–1900) был реакцией ошеломленных людей, которые возненавидели современное общество во всех его аспектах и горячо поверили в теорию заговоров. Евреи стали для них козлом отпущения за грех разрушения старого порядка (который ностальгия воображала еще более закрытым и стройным, чем он был на самом деле) и за все треволнения современности. С самого начала антисемитов подстерегала немалая трудность: как определить этого козла отпущения, особенно для широкой публики? Что объединяет евреев — музыканта, банкира, ремесленника и нищего — особенно, после того, как их религиозные черты поблекли, по крайне мере, внешне? «Теория» еврейской расы стала ответом современного антисемитизма.

Многолетняя борьба христианства и, тем более, ислама с классическим иудаизмом была примечательно свободна от расизма. Без сомнения, это отчасти объясняется как всеобщим характером христианства и ислама, так и их изначальной связью с иудаизмом (Томас Мор постоянно выговаривал даме, возражавшей, когда он напоминал ей, что дева Мария — еврейка). Но, с моей точки зрения, гораздо более важная причина тому — социальная роль евреев как части правящего класса. Во многих странах к евреям относились как к возможным дворянам, так что после принятия христианства они могли немедленно породниться через брак с высокой знатью. Дворяне 15-го века в Кастилии и Арагоне, равно как и польские дворяне 18-го века непрерывно вступали в брак с крещенными евреями. В то же время они вряд ли согласились бы породниться с испанскими крестьянами или польскими крепостными, невзирая на все комплименты беднякам, содержащиеся в евангелиях.

Миф о еврейской «расе», существующей независимо от истории, общественного положения и чего угодно — формальный и самый примечательный признак современного антисемитизма. Он был впервые замечен некоторыми руководителями церкви после того, как современный антисемитизм стал движением, обладающим определенной силой. Многие французские католические деятели выступили против расистской доктрины Э.Дрюмона, первого знаменитого современного французского антисемита, автора печально известной книги "Еврейская Франция "(La France Juive) 1886 ("Отказ церкви признать верность принципа: "евреем родился — евреем помрешь", был еще одной причиной страданий для католика Дрюмона. Один из его ближайших помощников Жюль Герин вспоминал отвращение, которое тот испытывал, когда знаменитый иезуит отец Дю Лак выговаривал ему за нападки на некоего крещенного еврея по фамилии Дрейфус". D.W. Brogan, The Development of Modern France, т. 1, Harper Torchbooks, New York, 1966, c.227.). Представители церкви осудили и ранний немецкий антисемитизм.

Стоит отметить, что некоторые влиятельные группы европейских консерваторов охотно сотрудничали с современными антисемитами и использовали их в своих целях, а антисемиты, со своей стороны, были готовы к сотрудничеству с консерваторами, хотя по сути между ними мало общего. "Жертвы его (Дрюмона) особенно яростных нападок — не Ротшильды, а высшая знать, которая с ним заигрывала. Дрюмон не пощадил и королевскую семью… и епископов, или даже самого папу" (Там же). Однако многие французские аристократы, епископы и консерваторы с удовольствием эксплуатировали антисемитизм Дрюмона во время дела Дрейфуса, надеясь таким образом свергнуть республику.

Этот вид оппортунистического союза повторялся много раз в различных европейских странах вплоть до поражения нацизма. Ненависть консерваторов к либерализму и особенно ко всем формам социализма мешала многим из них разглядеть истинную природу своих союзников. Во многих случаях они были готовы сотрудничать с самим дьяволом, забыв старую пословицу о том, что тот, кто садиться с ним ужинать, должен запастись длинной ложкой.

Успех современного антисемитизма, равно как и результативность его союза с консерватизмом, зависит от выполнения ряда условий.

Во-первых, старая традиция христианского религиозного противостояния евреям, существующая во многих европейских странах, могла быть задействована им с подачи или, по крайне мере, без сопротивления духовенства. Как на самом деле вели себя священники, зависело, в основном, от исторических и социальных обстоятельств. В католической церкви тенденция к союзу с антисемитизмом была сильна во Франции, но не в Италии, в Польше и Словакии, но не в Богемии. Православная церковь была отьявленно антисемитской в Румынии, но вела себя совершенно по-другому в Болгарии. Среди протестантских церквей одни (например, германские) были глубоко расколоты по этому вопросу, другие (например, латвийские и эстонские) были склонны к антисемитизму, но многие (например голландские, швейцарские и скандинавские) заклеймили антисемитизм.

Во-вторых, антисемитизм был одновременно выражением более общей ксенофобии, стремления к «чистому», однородному обществу. Во многих европейских странах в начале 20-го века (и до недавних времен) евреи были практически единственными «чужаками». Особенно это касалось Германии. В принципе, германские расисты начала 20-го века ненавидели и презирали негров не меньше, чем евреев, но черных в Германии тогда не было. Ненависть всегда легче направить на присутствующих, чем на отсутствующих, тем более во времена, когда туризм не был массовым явлением, и большинство европейцев никогда не покидали свою страну в мирное время.