Читать онлайн «История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней». Страница 36

Регион, унаследовавший клинописную традицию, представляет собой особый случай. Он находился в центре торговых путей Ойкумены, был наследником древнейших традиций высокой культуры и самый первый испытал на себе новые пути развития. В то же время в этом регионе никогда не культивировались самобытные черты. Наоборот, он впитывал в себя абсолютно разносторонние влияния. Несмотря на то что прошло довольно много времени, в качестве идеала письменной традиции в данном регионе считался арамейский язык. Благодаря ему в течение всего осевого времени сохранялось наследие клинописной традиции. Но при этом высокая традиция не развивалась на основе шедевров арамейского языка. В этом плане регион, где сформировалась исламизированная культура, характеризуется довольно негативно, так как он представляет собой небольшую группу земель, которые не подверглись влиянию санскритских или европейских традиций. Впоследствии европейские и индийские регионы отдалились от этих территорий. Хотя именно эти две культуры первое время являлись наиболее сильными и широко распространенными[38]. В этом смысле интересующий нас регион включал в осевое время лишь те земли между Средиземноморьем и Кушем, где греческое и санскритское влияние имело только локальный или временный характер. В то же время центральную территорию и центральный комплекс традиций можно охарактеризовать и положительно, если опираться на творческую основу осевого периода. Хотя творческий потенциал не всегда основывался на арамейском языке.

Как и в других областях, особое внимание уделялось личности человека, индивидуум представлялся как независимая составляющая группы. В результате в осевое время появилось множество пророков, в частности, Заратуштра (Зороастр) в Иране или библейские пророки среди евреев. Пророки обращались к людям от имени наивысшего Бога, который не представлял собой видимый или ментальный образ, а выражал нравственные нормы вселенной. Этот трансцендентальный образ требовал полного послушания каждого человека. Заратуштра и его последователи призывали каждого принять участие во вселенской борьбе добра и зла, справедливости и несправедливости, света и тьмы. И в этой борьбе добро и свет, несомненно, должны одержать победу. На личностном уровне человек обязан исповедовать чистоту в своем образе жизни. В то же время на социальном уровне индивидуум должен соблюдать баланс между аграрными социальными классами. Еврейские пророки в Палестине, а затем в Вавилонии призывали всех людей, независимо от национальности, полюбить Господа-Творца. Господь заставляет верующих пройти через невероятно суровые испытания, особенно тех, кому Он особо благоволит. Но в конце, когда они готовы поклоняться Ему в полной нравственной чистоте, Он обещает им благость и сострадание. Эти пророки, выражая и развивая свое видение, опирались на древний иранский язык[39] и еврейский (а позже арамейский язык). Хотя со временем эти традиции обрели политический оттенок, ни одна из них не нашла интеллектуального воплощения. Постепенно, развившись в разных направлениях, данные традиции превратились в священное наследие жителей Плодородного полумесяца и Иранского нагорья. В итоге они вытеснили не только клинописную традицию, но и местные наследия.

Руины дворца Сасанидов в Ктесифоне, Ирак. Фото нач. XX в.

Следовательно, в период осевого времени косвенно были заложены основы традиций четвертого региона, который обычно называют «Ближний Восток». Мы можем определить границы этого региона от долины Нила до бассейна Амударьи включительно[40]. Центральной частью данного региона являются земли Плодородного полумесяца и иранская возвышенность, именно здесь использовались языки клинописной традиции и арамейский. На этой довольно ограниченной территории с осевого времени и в течение всей исламской эпохи писались книги, которые изучали жители других регионов, создавались учреждения, которые стали образцом подражания для других стран. Письменные традиции, основанные иранскими и еврейскими пророками, создали одно из самых творческих мировоззрений. Эти традиции дали толчок к будущему развитию христианства и манихейства. Уже в период осевого времени та или иная традиция обладала достаточным влиянием, чтобы дать общее название группе последователей. Языками этих традиций были преимущественно семитские и иранский. Следовательно, мы с полным правом можем назвать данную региональную культуру ирано-семитской[41].

Во всех четырех регионах передовые мыслители следовали в одинаковом направлении. Возможно, это результат коммерческого развития того времени и вытекающего отсюда смешения народов (по крайней мере, на территории от Средиземноморья до Индии). В любом случае культурная основа, о которой они говорили, обычно касалась коммерческого урегулирования, гораздо реже — вопросов храма. Мыслители рассуждали об индивидуальном сознании и создавали собственные положения относительно личной рациональной ответственности. Хотя стоит заметить, что формы постановки вопросов и ответов кардинально отличались в своей основе. Но тем не менее существовали пересекающиеся моменты. Индийские мудрецы интересовались, прежде всего, исследованием источников бытия, они разрабатывали утонченные и сложные методы для того, чтобы раскрыть бессознательное. Иногда индийские мудрецы, стараясь преодолеть несправедливость (как в Гита), подбирали термины, не соответствующие поставленным задачам. Эллинские мыслители, в свою очередь, уделяли особое внимание внешней природе вещей. Даже после того как Сократ и Платон сделали акцент на нравственной природе индивида, ключевым моментом философского синтеза все равно осталась общая система организации мира. Справедливость (как в «Государстве»), по мнению эллинских мудрецов, должна основываться на вселенской гармонии, в которой различные индивидуумы играют каждый свою роль. Ирано-семитские мыслители не анализировали ни внутреннюю сущность, ни внешний мир. Они исследовали саму историю. В частности, еврейские писатели проявили необыкновенную осведомленность о нравственной прогрессии в истории (конечно, речь идет не о «прогрессе» как таковом). Чтобы противостоять вселенскому укладу, из-за которого возникали непредвиденные исторические ситуации, пророки взывали к личной совести человека. Борьба за справедливость являлась сутью исторического действия. Преданные последователи этих пророков видели в межличностной, эгалитарной справедливости высшую ценность цивилизованной жизни. Ради этой справедливости можно пожертвовать роскошью и искусством.

Новые тенденции эпохи осевого времени принесли также свои плоды в виде нового типа политической структуры. И снова именно в регионе между Нилом и Амударьей этот процесс начался раньше всего, но остался незавершенным. Так Ассирийская империя пала, сокрушенная ненавистью народов, которые не могли терпеть ее жестокость. Однако спустя некоторое время, уже в VI веке до н. э., еще больше земель от Нила до Амударьи объединились под властью персидской империи Ахеменидов. Этой империи удалось мирным путем связать различные народы от Эгейского моря до Инда. В этот период арамейские купцы получили полную свободу торговли, а арамейский стал важнейшим административным языком даже на территории Ирана. Персы, в отличие от ассирийцев, очень осторожно относились к любым вмешательствам в старые традиции. Возможно, им это просто не требовалось до тех пор, пока не пришлось учиться жизни в международном обществе. Персы старались сохранить традиционно развитые учреждения настолько долго, насколько это было возможно. При этом они не вводили новых социальных принципов. В то же время жители персидской империи с новым энтузиазмом возвестили о высоких обязанностях следовать истине и справедливости. Эти обязанности являлись долгом каждого, кто обладал какой-либо властью. Подобный идеал воплотился даже в монументальном искусстве данной эпохи. Такое мировоззрение резко контрастирует с ассирийскими понятиями. Ассирийцы обычно представляли царя как повелителя всех народов и изображали его полководцем, повергающим своих врагов. В свою очередь, в эпоху правления персов многие народы, например иудеи, насильно изгнанные из родных земель, воспринимали Великого Царя в качестве гаранта мира и процветания и защитника от внешних вторжений[42].

В каждом крупном регионе существовала тенденция, сходная с ситуацией в области между Нилом и Амударьей, а именно: политическая власть строилась на очень обширной территории, при этом различные народы из множества городов принимали в ней непосредственное участие и оказывали ей поддержку. В подобном укладе власти они видели свой общий интерес, их взаимосвязь сформировала новый крупный комплекс. Обычно империи строились вокруг одной центральной области, например, одного из четырех регионов. Так обеспечивался не только военный контроль, но и социальное и культурное единство. Рост экономики и социальное развитие осевого времени обеспечили возникновение империй в данных регионах. Каждая империя опиралась на лучших представителей философского мышления в своем регионе. Так, империя Маурьев в северной Индии взяла за основу буддистское мировоззрение. А китайские империи Цинь и Хань опирались на теоретиков антитрадиционалистов, а затем приняли конфуцианские стандарты. Римская империя, в свою очередь, была построена на мировоззрении стоиков, а социальный уклад империи основывался на образе эллинской городской жизни. Этот идеал получил особое развитие в период классического мышления.