Читать онлайн «Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том IV». Страница 34

Гораздо проще подведомственные отношения муниципалитетов Смоленска и Москвы (о других городах у нас для этого нет данных). Здесь организатором и непосредственным начальником их является интендант; только, кажется, муниципальная полиция, по крайней мере, в Москве подведомственна была коменданту[75].

По словам свящ. Н. А. Мурзакевича, «интендант Смоленской губернии Вилльлебланш назначил тит. совет. Михаила Ярославцева мэром города, главным секретарем — гимназического учителя Ефремова; членами: Рутковского» и т. д. Н. А. Мурзакевич приводит далее и самый текст бумаги, полученный одним из муниципалов от коменданта. «Смоленск, 26 (14) августа 1812 г. Имею честь препроводить, государь мой, к вам приобщенное при сем определение, назначающее вас членом Муниципального совета г. Смоленска. Почему вас и приглашаю в завтрешний день, т. е. 28 (16) текущего месяца, прибыть в дом интенданта для введения вас в новую должность. Поздравляем себя отношением, каковое между нами поставлено. Прошу вас принять уверение в отличном к вам уважении. Государственного совета аудитор, Смоленской губернии интендант, Р. А. Вилльлебланш». Другим предписанием на имя мэра тот же интендант заявляет: «Г. Мэр! Уведомляю вас, что по определению от 26 сентября сего 1812 г., я назначил адъюнкта Чапу казначеем г. Смоленска и муниципалитета. Он обязан весть счет исправно и не выдавать без моего предписания… Брун имеет смотреть за мельницами и за доставлением съестных припасов, когда муниципалитет учинит о сем рассмотрение. Г. Узелков будет иметь дела, относящиеся до благоденствия деревенских жителей, и доставлять людей по требованию правительства. Г. Рагулин должен смотреть за городскою полицией, а особливо за чистотою улиц и погребением мертвых тел»[76].

Тот же Вилльлебланш предписывает присутственные часы муниципалитета, делает выговоры его членам за манкировки, дает им денежные награды в поощрение и т. д.[77]

Отсюда явствует роль интенданта в его отношении к организации и деятельности муниципалитета. Не только назначение членов, распределение дела между ними, но весь обиход муниципальной деятельности находится, по-видимому, под бдительной опекой интенданта. Такое всеобъемлющее воздействие едва ли может считаться типичным для всех муниципалитетов России. Не говорю уже про муниципалитет Вел. Княжества Литовского, где было муниципалитету предоставлено очень широкое поле для самодеятельности и проявления свободной инициативы; даже муниципалитет г. Москвы, по-видимому, пользуется большей свободой от интендантской опеки.

Из повествования упомянутого уже выше Г. Кольчугина мы узнаем, что московский интендант (Лессепс) ведет личные переговоры с членами муниципалитета об их приглашении, вводит их в заседание муниципалитета, но, по-видимому, распределение дел между членами поручает самому муниципалитету; больше того, кажется, самый выбор некоторых, по крайней мере, членов он поручает самим русским. Я приведу в сокращении это сообщение Кольчугина: «Представили меня Лессепсу, который объявил мне, что я избран в муниципалитет и занял бы свое место. Я… просил его об увольнении. Лессепс сказал мне, что он отменить меня не может, потому что выбран я не им, а вашими русскими, и собственно для вас, русских… Лессепс… ввел меня в одну из комнат, где уже голова с прочими муниципальными заседали, приказали им, чтобы они показали мне место, а мне оное занять… Перевязал мне на левой руке алую ленточку в знак, что я муниципал, о каковых знаках пропечатано было и в объявлениях.

Тут сказано мне особенно (тайно?) головою, в извинение выбора моего, что я, по знанию… языков, могу быть верным переводчиком; а на иностранцев (переводчиков), хотя оные и в подданстве (русском?), не во всем полагались. Он приказал мне замечать из разговоров их о делах и движениях неприятельских… В муниципалитете тогда было первое присутствие, в котором имели суждение, кому какую часть назначить и ею заниматься…»[78]

Ф. Островский, начальник армии бюро по войне в Вильне (Bacciarelli)

Таким образом, деятельность московского муниципалитета из этой цитаты представляется нам сравнительно со смоленским муниципалитетом более независимой, не только в распределении между членами его обязанностей, но и в выборе самих членов, так равно и в возможности, под рукой французского интенданта, собирать сведения, направленные, по-видимому, не в пользу назначившей муниципалитет власти.

Назначались или выбирались члены муниципалитета, а если назначались, то чем руководствовалась при этом назначавшая их власть, которой, несомненно, неизвестны были обыватели только что занятого города?

Для Литвы этот вопрос решается просто. И в члены Временного Правительства и в Губернские Комиссии, и в виленский муниципалитет члены от населения назначены поименно приказом самого Наполеона. Несомненно, в этом случае Наполеон действовал по совету своей свиты, в рядах которой было не мало поляков и литовцев. Труднее было выбирать военной власти себе сотрудников в таких городах, как Смоленск и Москва. Здесь осталось население самое случайное, мало известное не только французам, но и самим русским.

Естественно, интенданту приходилось прислушиваться к голосу старожилов и даже приглашать в члены муниципалитета лиц «по выбору самих русских», как это было в случае с Кольчугиным. Только этим соображением можно объяснить тот, на первый взгляд, странный факт, что в преданной французам Литве члены Коллегий назначаются, а во враждебной Москве отчасти избираются «самими русскими».

Обращаясь затем к вопросу о состоянии и звании лиц, из которых вербовались муниципалитеты, мы должны отметить сравнительный демократизм этих назначений, применяемый, впрочем, только к личному составу муниципалитетов и муниципальной полиции, потому что в составе, например, Временного Правительства и Коллегий Вел. Княжества Литовского мы рядом с князьями, графами, маршалами не встречаем, напр., ни одного купца, мещанина и разночинца ниже заседателя и врача.

Зато в составе муниципалитета г. Вильны рядом с докторами, адвокатами и другими лицами «свободных профессий» мы встречаем трех купцов, седельного мастера и музыканта[79], и это в том крае, где, по-видимому, на выбор не мог влиять недостаток «именитых» и «ясновельможных». Заметное место после «разночинцев» отведено купечеству и в смоленском муниципалитете, а по уездам в эти должности, по-видимому, привлекались наряду с майорами, поручиками, прапорщиками также мещане[80].

Еще любопытнее личный состав московского муниципалитета. Из 87 лиц, принимавших то или иное участие в правлении, учрежденном французами в Москве, было около 20 иностранцев, 15 чиновников разных рангов (от надворных и титулярных советников до коллежских регистраторов), 15 купцов и детей купеческих, 4 военных в отставке, 4 ученых (профессор, магистр и учителя), два дворовых человека и один вольноотпущенный[81].

На характере учрежденных французами муниципалитетов более всего отразился строй французских муниципалитетов, в которых вся исполнительная и распорядительная часть принадлежит мэру и его помощникам; остальные члены муниципалитета во Франции (числом от 10 до 36) составляют муниципальный совет с функциями совещательного характера.

Пожар Москвы (Вендрамини)

Сколками с этих учреждений являются и наши временные муниципалитеты. Так, в «списке личного состава муниципалов г. Вильны» мы находим прежде всего: 1) президента, или мэра, и его четырех помощников; затем следуют «члены муниципального совета» числом 12[82]. Из приказа Вилльлебланша Михаилу Ярославцеву, мэру смоленского муниципалитета, видно, что в составе последнего были: 1) мэр; 2) его товарищ, который «занимается с вами (т. е. с мэром) всеми обыкновенными делами вообще; решает и подписывает (дела) один, в случае отсутствия» мэра; кроме них, упоминаются еще 8 членов, в числе которых генерал-секретарь и казначей[83]. Впрочем, в этом списке помечены не все члены, принимавшие то или иное участие в смоленском временном правительстве. Не упомянут здесь Желтовский, член муниципального совета, ни сменивший его Н. Великанов[84]. Из секретного списка, разосланного обер-полицмейстером Ивашкиным московским приставам о розыске скрывшихся 28 лиц «из бывших в службе неприятеля» в Смоленске, в числе членов муниципалитета помечено одно неизвестное из приказа Вилльлебланша лицо (отставной майор Мец) и остальные 27 человек, «употребленных в разных поручениях»[85].

Н. Брониковский (Изабэ)

Московский муниципалитет состоял: 1) из мэра и шести его товарищей; 2) из 16 членов муниципалитета, в числе которых были казначей и секретарь. Особый отдел управления составляла муниципальная полиция, подведомственная, как мы видели, коменданту и губернатору. В составе ее числились: 1) два главных комиссара (магистр Московского университета Виллер, исправлявший должность полицмейстера, и помощник его иностранец Бюжо); 2) пятнадцать комиссаров (в большинстве случаев иностранцы, ранее проживавшие в Москве); 3) восемь комиссарских помощников. Кроме этих собственно членов муниципального управления, при нем состояло 12 лиц «для разных поручений», в числе которых было 5 переводчиков[86].