Читать онлайн «Психология финансов». Страница 16

В действительности не сам Ванд дал такое имя «школе структурализма». Большинство исследовательских открытий Ванда переведено одним из его студентов, Эдвардом Брадфордом Титчнером[13] (1867–1927). Именно Титчнер решил назвать «структурализмом» то, что он описывал (и что приписывал Ванду). Титчнер писал не только о Ванде. Он написал свою собственную работу и опубликовал между 1901 и 1905 годами четыре тома своей книги «Руководство по экспериментальной психологии» (Manual of Experimental Psychology), которая стала существенным вкладом в практические лабораторные работы по психологии.

Школа Ванда в последующие годы приобретала своих последователей, среди которых были Херманн Эббингаус (1850–1909), Георг Элиас Мюллер (1850–1934), Франц Бретано (1838–1917), Карл Стампф (1848–1936) и Освальд Кюлпе[14] (1862–1915). В частности, Эббингаус внес свой вклад в виде важных исследований функций памяти, Мюллер проник в секреты зрения, обучения и памяти, Бретано продвинулся в исследовании восприятия, внимания, изложения, оценивания и желания, а Карл Стампф (позже он стал основным соперником Ванда) пытался разбить эмоции на малейшие элементы, определив их как чувства. Освальд Кюльпе учился с Вандом и позже обосновал свою собственную психологическую лабораторию в Вирзбурге. В результате проведенных исследований он предположил, что некоторые мысли не связаны с определенными словами, символами или знаками, что означает непостоянную работу самоанализа.

Первые психологи не соглашались друг с другом по довольно многим вопросам, и эти разногласия приводили к образованию групп внутри школы, а также отдельных новых школ. Среди школ, чей подход к психологии отличался от немецкой школы структурализма, была американская школа функционализма.

«Животные Настроения» Рене Декарта

Какие существует связи и различия между умом и телом? История этого вопроса уходит своими корнями в далекое прошлое, к древним грекам, но именно Рене Декарт, французский математик, философ и физиолог, живший с 1596 по 1650 годы, произвел первый систематичный расчет этих соотношений.

Декарт родился в Торэйне и с восьми лет обучался в колледже иезуитов. Еще маленьким мальчиком он поражался резким контрастам между точностью математики и противоречивой сутью философии. Он заключил, что, по всей вероятности, возможно развивать философию в том направлении, чтобы она стала более точной наукой, как математика.

Он уехал из Франции в 1612 году и обосновался в Голландии (до 1628 года), где написал работы, приковавшие к себе внимание всех последующих поколений студентов, отдававших его идеям свои умы и сердца. Первая из этих работ, De Homine, закончена в 1633 году, но Декарт не решился публиковать ее, так как боялся инквизиции. Однако когда уже после его смерти она была наконец опубликована, то оказала весьма существенное влияние. Она описывала, как внешние мотивы воздействовали на нервные клетки и как «животные настроения» могли бы определить направление воздействия их на подходящие нервы. Декарт утверждал в этой и последующих работах, что разумная душа, в бытие способная отделяться от тела и контактировать с ним в шишковидной железе, может или не может узнавать о потоке «животных настроений», идущих от нервов. Однако, когда это осведомленность наступает, результатом является сознательное восприятие — тело повлияло на ум. Однако душа способна сама по себе инициировать различные потоки животных настроений. Другими словами, и ум может влиять на тело. Но они разделены.

Функционализм, в основном, разработан Вильямом Джеймсом[15](1842–1910). Джеймс в возрасте 27 лет получил докторскую степень в Гарварде. Но уже в то время испытывал серьезные проблемы со здоровьем, из-за чего часто впадал в глубокую депрессию. Он изучал немецкую психологию, утверждавшую, что происходящее с разумом в действительности не поддается контролю. Эта мысль ввергала его в еще большую депрессию. Однажды Джеймс прочел очерк Чарльза Ренувье о свободе волеизъявления, и это изменило его жизнь. Он решил, что свобода воли не иллюзия, и сделал следующий вывод:

Моим первым свободным действием будет верование в свободу воли.

Джеймс начал свою карьеру химика, но вскоре бросил ее, так как работу в лаборатории считал слишком обременительной. Затем стал интересоваться, может ли психология (он называл ее «отвратительной крохотной наукой» и «уточнением очевидного») развиться в более серьезную науку. С 1872 года он начал преподавать психологию в Гарварде, и спустя три года стал первым американским учителем экспериментальной психологии. В 1890 году Джеймс опубликовал свою первую книгу о психологии «Принципы психологии» (Principles of Psychology). В ней он сделал особый акцент на следующие вопросы:

• Неразумные аспекты человеческой природы

• Как влияют на эмоции

• Как человеческие желания и потребности воздействуют на формирование концепций и здравомыслие

• Как интеллект влияет на тело

Джеймс установил, что подход Ванда к самоанализу — сокращение проблем до мельчайших подмножеств, а затем их отдельный анализ на основе опросов субъектов об их мыслях и чувствах — неточный или вовсе не подходит для психологии. Самоанализ не работает, потому что очень многое в поведении определяется подсознательным мышлением. Поэтому ученый просто не имеет доступа к мыслям субъекта, определяющим его утверждения. Джеймс комментировал это таким образом (1892):

Движение мысли настолько стремительно, что почти всегда приводит нас к какому-либо заключению еще до того, как мы успеваем затормозить мысль. Или если мы оказались достаточно проворными и приостановили ее, она тотчас прекращает быть сама собой… Мы видим, что разум на любой сцене — театр одновременного представления различных возможностей. Работа сознания заключается в сравнении их друг с другом, выборе некоторых и подавлении остальных путем концентрации внимания на избранном и сдерживании прочих факторов.

…Сознание, в свою очередь, не выглядит разделанным на кусочки… Оно также и не представляет собой какую-либо однородность: оно течет. «Река» или поток — как раз те метафоры, которые самым естественным образом его определяют.

Его нападки на Ванда становились все более агрессивными, пока не стали вообще оскорбительными:

На протяжении нескольких лет в Германии развивалось то, что можно назвать микроскопической психологией, которая вынашивалась посредством экспериментальных методов, изучала каждую мелочь, почерпнутую из самоанализа, и при этом пренебрегала неопределенностями при оперировании в крупном масштабе, используя статистические средства. Этот метод испытывает терпение до самого его предела, и едва ли он мог развиться в стране, чьим гражданам все быстро надоедает.

Будучи достаточно потешной, критика в действительности не была полностью справедливой. Структурализм доказал свою применимость в качестве подхода к решению многих психологических проблем.

Но личный подход Джеймса — функционализм — также имел свои достоинства, и эта школа стала стремительно развиваться. Функционалисты рассматривали процессы мышления с очень сложного ракурса, поэтому исследования не определялись узким диапазоном методов. Каждый исследовательский подход, нацеленный, как казалось, на решение определенной проблемы, в принципе, стоил того, чтобы его использовали функционалисты. Они были прагматиками. Этот подход позволял им экспериментировать с животными с целью познания человеческого разума, помогал обследовать людей с психическими расстройствами, особенно если они не могли предоставить достоверную информацию, основанную на самоанализе. Основная цель этих исследований — понимание не отдельных эмоций или самих мыслей, а понимание функций мыслей, рассматриваемых как постоянный поток разума, который, как кажется, ведет нас по направлению к желаемым целям и помогает приспосабливаться к окружающей нас обстановке.

Привычка образуется как функция мыслей, и Вильям Джеймс проявлял особый интерес, как эти привычки развиваются. Он наблюдал за живыми существами, рассматривая их как совокупность привычек, позволявших установить сущность нервной системы. Когда нам приходится часто что-либо делать, со временем нам дается это все легче и требует все меньше или вообще никакого внимания и, следовательно, легко становится привычкой:

Вы постоянно ощущаете небольшие трещины, проходящие через характер, некие трюки мыслей, возникновение предубеждений, навязываемых вам, словно это «магазин». Словом, у человека вскоре не будет выхода, кроме как принять новую привычку, что сродни тому, каким образом рукав пиджака внезапно получает новые складки. В целом, лучше человеку и не скрываться. Вполне нормально, что большинство из нас к тридцати годам имеет сложившийся характер, подобно штукатурке, которая уже никогда не размягчится.