Читать онлайн «Искусство Востока. Курс лекций». Страница 27

Несколько слов стоит сказать об архитектуре мавзолеев. В исламской традиции мавзолеи, занимающие особое место в священной архитектуре ислама, представляют собой объект культа святых. Самая ранняя форма мавзолея, позднее развивающаяся в различных направлениях и вариациях, обнаруживает следующий общий план: в центре под куполом квадратного строения размещалась усыпальница с останками святого. Некоторые исследователи видят в архитектуре мавзолеев своего рода космограмму. В плоской проекции мавзолей, по их мнению, воспроизводит архаичный геометрический знак «мандалы»[106], широко распространенный в азиатской традиции. Основу ее структуры составляет триада: внешний круг – квадрат, вписанный во внешний круг, – внутренний круг, вписанный в квадрат. В восточной традиции, как уже говорилось выше, в знаке мандалы видят космограмму, раскрывающую модель Вселенной, «карту Космоса». При этом внешний круг обозначает всю Вселенную в целостности, он очерчивает границу, отделяющую гармонический Космос от Хаоса. Квадрат представляет Землю, земной мир, он моделирует направления, пространственные координаты Вселенной, стороны света.

В качестве иллюстрации к сказанному выше можно привести материал, касающийся совершенного архитектурного творения – мавзолея Саманидов, находящегося в священной Бухаре. Считается, что это – усыпальница саманидских правителей, возведенная в конце IX – начале X века. Исследователи полагают, что данное сооружение относится к первым исламским мавзолеям, в которых была воплощена исходная праформа «куб-купол». Загадкой мавзолея Саманидов являются его богатейший кирпичный декор, изысканная архитектурная композиция, которые многие ученые относят к доисламской культуре древнего Согда[107]. Это явилось основанием для появления версий относительно более раннего строительства мавзолея и даже трактования его как зороастрийского храма Солнца. И тем не менее другие специалисты видят в нем исламское священное сооружение.

Мавзолей имеет в тимпанах[108] своих арок принципиальную знаковую композицию, которая является его сущностной космограммой. Этот характерный квадратный знак находится симметрично от входа на каждой из двух сторон мавзолея. Каждый из знаков имеет в своей структуре четыре вписанных друг в друга квадрата; во внутренний квадрат вписан круг. В контур внешних квадратов вписаны 40[109] «перлов-колечек». Внутри квадратов имеются также большие и малые «двукрылые» знаки. Характерно, что эта геометрическая композиция является плоской проекцией объемного решения самого мавзолея, то есть их космограммы тождественны. На эту мысль наводит, помимо связи «куб-квадрат» и «купол-круг», параллель между 40 «перлами» знака и 40 арочными проемами в верхней внешней части стен.

В мавзолее Саманидов все, начиная с кирпича, плана, фасадов, строится на квадрате и его производных. Этим еще раз подчеркнуто определяющее значение квадрата в символике мавзолея. Напомним, что в традиции кочевников квадрат в отличие от круга соотносился прежде всего с погребальными сооружениями.

Специалисты усматривают в космограмме мавзолея Саманидов соединение исламской и доисламской символики. Например, многослойная символика сакрального числа 40 коррелирует не только с 40 могущественными мусульманскими святыми, но и с местным языческим культом Сиявуша, воплощавшего солярное божество, связанное с календарно-аграрным культом[110].

Геометрический гений, столь выразительно утверждающий себя в исламском искусстве, непосредственно проистекает из характера исламского мышления, абстрактного, а не «мифологического». По словам Т. Буркхардта, чтобы свести в наглядную схему всю внутреннюю сложность Единства – переход от Единого и Неделимого к «Единству во множественности» или «множественности в Единстве», – нет лучшего символа, чем ряд правильных геометрических фигур, заключенных внутри круга, или правильных многогранников внутри сферы[111].

Чувство ритма, присущее кочевым народам, и геометрический гений составляют основу духовного порядка, на которой зиждется все исламское искусство. Ритмичность, восходящая к особому восприятию времени, характерному для кочевых народов, строящемуся на представлении о цикличности времени, пожалуй, прежде всего проявилась в арабской просодии[112], которая распространила свое влияние до христианских трубадуров.

Где бы ни ассимилировал ислам существовавший до него тип архитектуры – в византийских странах, Индии, Персии, – дальнейшее развитие шло в направлении геометризации и ритмизации, геометрической точности, принимающей качественный, а не количественный и не механистический характер, соединения геометрического принципа с ритмом в решении архитектурных проблем. Пропорциональность достигается здесь преимущественно за счет деления окружности на различные упорядоченные фигуры. В конечном счете все параметры и пропорции здания возникают на базе круга, являющегося символом Единства, объемлющим все формы существования, что находит свое отражение в многочисленных куполообразных сооружениях с многогранными лоджиями, арками и ажурными потолками с трехгранными углублениями.

Некоторые упрекают исламскую архитектуру в неумении выделить функциональный элемент здания, как это делает, например, архитектура Ренессанса, которая подчеркивает несущие элементы здания и линии напряжения. Но, как замечает Т. Буркхардт, согласно взглядам ислама, такой подход означает не что иное, как путаницу между двумя порядками реальности и отсутствие интеллектуальной искренности, то есть своего рода сознательное порождение иллюзии: если тонкие колонны действительно могут нести на себе тяжесть свода, какой смысл в искусственном сообщении им состояния напряжения, которого нет, например, в природе минерала[113]? Другими словами, каждая архитектурная традиция имеет свою логику, которая апеллирует скорее не к человеческому разуму и его возможностям, а к надфизической, трансцендентной реальности и ее законам.

В Индии, где состоялась встреча двух архитектурных традиций, контраст между местной архитектурой и художественными идеалами мусульманских завоевателей особенно заметен. Индуистскую архитектуру, одновременно лапидарную и чрезмерно насыщенную символикой, сравнивают со священной горой с таинственными пещерами. Исламская же архитектура в большей степени склоняется к простоте и ясности. Впрочем, с самого начала исламская архитектура, несомненно, вобрала в себя некоторые элементы индуистской и буддийской архитектуры. Однако эти элементы дошли до нее через искусство Персии и Византии.

В Индии есть исламские сооружения, которые приравниваются к наиболее совершенным из существующих в мире. По мнению ученых, никакая другая архитектура не превосходила их. Одним из них, бесспорно, является мавзолей Тадж-Махал в Агре (Индия). Великолепное сооружение, построенное в 1632–1650 годах, представляет собой усыпальницу султана Шах-Джахана и его жены Мумтаз-Махал. Это – пятикупольное сооружение высотой более 70 метров из белого полированного мрамора с мозаикой из цветных камней, к которому примыкают четыре минарета и сад (рис. 30).

И все же исламская архитектура, как принято считать, наиболее верна своему специфическому духу в Магрибе, на западе мусульманского мира. Здесь, в Алжире, Марокко и Андалусии, она воплощает состояние кристального совершенства, превращая интерьер мечети – или дворца – в оазис свежести, мир, исполненный чистого, почти неземного блаженства.

Рис. 30. Тадж-Махал в Агре (Индия)

Уже отмечалось, что кристалл занимает важное место в мусульманской символике. Так, кристалл олицетворяет духовное совершенство, что отражено в формуле, исходящей от Халифа Али: «Мухаммед – это человек, подобный не другим людям, но – драгоценному камню среди камней». По мнению Т. Буркхардта, эта формула указывает на точку стыка между архитектурой и алхимией[114].

Византийские образцы, ассимилированные исламской архитектурой, с наибольшей ясностью прослеживаются в турецких вариациях на тему Айя-София. Софийский собор, или собор Святой Софии, Айя-София в Константинополе – выдающийся памятник византийского зодчества, символ «золотого века» Византии. Собор расположен в историческом центре современного Стамбула, в настоящее время является музеем. Более тысячи лет Софийский собор в Константинополе оставался самым большим храмом в христианском мире, вплоть до постройки собора Святого Петра в Риме. Собор был построен в 324–337 годах при византийском императоре Константине. В 1453 году завоевавший Константинополь султан Мехмед II повелел превратить собор в мечеть. К собору пристроили четыре минарета, и собор превратился в мечеть Айя-София. Поскольку собор был ориентирован по христианской традиции – алтарь на восток, мусульманским зодчим пришлось переиначить его в соответствии с исламскими канонами, поместив михраб в юго-восточный угол собора и обозначив тем самым направление на Мекку.